– Очередная попытка устроить мне западню? – Да. И оставь неуместный в данном случае юмор. Я не имею в виду… секс или что-то такое, но, зная тебя, эта поза тебя устраивает, поэтому буду сидеть у тебя на коленях, пока ты не соизволишь поговорить со мной без сарказма. – На это может уйти время, – говорит он, делая глоток воды из стакана. Я забираю у него стакан и ставлю его на край стола. Другой рукой толкаю его назад к спинке дивана. – Вау, а я и не знал, что ты предпочитаешь роль госпожи. Приятный сюрприз. – Заткнись, – приказываю я. – Боже, как же ты меня бесишь! – И все же ты выбираешь мою компанию. – Я выбираю мир, а значит, надо заставить тебя прекратить вести себя как придурок. Итак… расскажи мне что-нибудь о себе. – Что? – Он вопросительно поднимает бровь. – Что-нибудь, что угодно. Мы начинаем узнавать друг друга, так что назови это игрой «узнай другого». Оу, ладно… как насчет двух истин и одной лжи? Ну, знаешь, игра, чтобы установить контакт между людьми. – Неужели кажется, что я отношусь к тому типу парней, которые играют в подобные игры? – Порадуй меня… пожалуйста! – умоляю я. Джей Пи внимательно смотрит на меня, и я вижу, что он колеблется, решая, сказать что-нибудь язвительное или уступить моей просьбе. Если откажется, я просто продолжу умолять его. Я хочу, чтобы между нами были как минимум нормальные отношения, хотя бы ради работы. Жду еще несколько мгновений и затем наконец… Он тяжело вздыхает: – Отлично. – И чешет подбородок. – Две правды и ложь… Ладно. Как насчет этого? Однажды я нырял с аквалангом с китами. Я считаю, что у меня самая лучшая работа в мире. А зима – мое любимое время года. – Ну, это легко. Подводное плавание с китами кажется занятием для богачей, так что это правда. Ты явно любишь свою работу, так что… зима – не твое любимое время года, что вполне логично, поскольку ты родился и вырос в Калифорнии. – У-у-у, неправильно, – говорит он, цокая языком. – Правда? Ты никогда не нырял с аквалангом с китами? – Нет, я плавал с китами. Если точнее, на Муреа, острове Французской Полинезии. Там есть заповедник для горбатых китов. Один из лучших отпусков в моей жизни. Рычу от разочарования. – Джей Пи, если ты не желаешь относиться делу серьезно… – Кто сказал, что я не отношусь к нему серьезно? Пытаюсь слезть с него, но он сжимает мои бедра, удерживая меня на месте. – Я сказал два правдивых факта и одну ложь. Не в силах поверить в то, о чем подумала, спрашиваю: – Так ты утверждаешь, что ненавидишь свою работу? – Да, так и есть, – как ни в чем не бывало подтверждает он. – Подожди… Ты это серьезно? Тебе не нравится то, чем ты занимаешься? – Да. Я ненавижу свою работу. – Но… со стороны кажется, что она тебе нравится. Не понимаю. У вас с братьями своя компания, ты работаешь с ними, может сам составлять график, и у тебя есть возможность останавливаться в таких местах, как это. – Обвожу рукой комнату. – Что здесь можно ненавидеть? Он качает головой: – Я и не думал, что ты поймешь. – Затем пытается сдвинуть меня с себя, но на этот раз упираюсь я. – Погоди. – Прижимаю руку к его груди. – Ты не обманываешь, ты правда ненавидишь свою работу? – Сколько раз мне повторять? – Прости. Просто очень удивлена. Со стороны кажется, ты счастлив заниматься тем, чем занимаешься. Почему же тебе не нравятся твои обязанности? – Позволь спросить… что радует тебя в твоей работе? – Ну, помимо очевидного факта наличия собственного бизнеса и сложностей, связанных с ростом и спадами, причина проста: я чувствую, что помогаю сделать этот мир лучше. Существуют исследования, в которых подробно изложено, что организация пространства может быть своего рода терапевтическим средством, там же рассказывается о том, как успокаивающе подобное занятие воздействует на людей, которым приходится жить и работать в этом пространстве. И кроме того, я знакомлю людей с принципами экологически безопасного развития, что само по себе делает эту работу стоящей. – Ты чувствуешь, будто делаешь нечто стоящее. – Да, – киваю я. – А у меня в этом плане полный провал. Не думаю, что делаю в этой жизни что-то стоящее. Конечно, у меня есть деньги, больше, чем любой из нас или наши потомки смогли бы потратить, и они просто продолжают приходить и приумножаются. И я не могу остановить все это, потому что мои браться не желают останавливаться. Они хотят захватить весь мир, а я всего лишь двигаюсь за компанию с ними. – Но вы не жадные до денег. Вы постоянно делаете пожертвования по всему Лос-Анджелесу. Лидеры в сфере недвижимости, и когда речь заходит о лучших методах ведения бизнеса – если не брать в расчет историю с фальшивыми отношениями Хаксли с Лотти, всем известно, что вы честные люди, которым можно доверять. Вы никому не причиняете вред. – Да, но мы никому не помогаем. Только самим себе. – Неправда, – возражаю я. – Когда Лотти с Хаксли начали встречаться, она спросила его, почему он продолжает работать. Он ответил, что у него достаточно денег, но он продолжает, потому что если остановится, если не будет расширять бизнес, те, кто работает на него и зависит от него, не смогут обеспечить себе и своим семьям достойную жизнь. Он продолжает работать, чтобы его сотрудники тоже могли продолжать работать. – И Хаксли говорит так, потому что это правда, но моя работа не гарантирует похвалу, которую получают Хаксли и Брейкер. Я всего лишь специалист по связям с общественностью. Черт возьми, иногда мне просто нечем заняться. Единственная причина, по которой ты работаешь со мной, заключается в том, что я единственный, кто мог взять на себя дополнительную нагрузку, которой фактически нет, поскольку ты практически все делаешь самостоятельно. Я получаю зарплату, но не за что. – Знаешь, некоторые бы обрадовались наличию такой работы, особенно учитывая зарплату. – Да, но когда приходится соответствовать репутации братьев, дело усложняется. Машинально глажу его грудь: – Понимаю. – Снова пытаюсь слезть с его коленей, раз уж он наконец-то заговорил, но он снова удерживает меня на месте. Хорошо, не готов пока отпустить, ну и ладно. – Тогда можно спросить, чем бы ты хотел заниматься? Он пожимает плечами. – Все еще пытаюсь понять. – Ты собираешься уйти из компании? Он качает головой. – Нет, братья зависят от меня. Они очень закрытые люди и практически никому не доверяют. Если я уйду, им придется взять на себя мои обязанности. Они не станут нанимать кого-то не из семьи. – Но ведь в этом нет никакого смысла. Ты несчастен. Он пожимает плечами. – Может, такова моя участь. Быть несчастным. – Несправедливо по отношению к тебе. – Келси, иногда жизнь бывает несправедлива. Как пессимистично. – Не обязательно подвергать себя пыткам, чтобы помогать своим братьям. Уверена, они бы хотели знать, что ты несчастлив. – Тебе только кажется, – бормочет Джей Пи, а затем тяжело вздыхает. Теперь он пытается сдвинуть меня с места, но продолжая эту своего рода борьбу, на этот раз я настаиваю на том, чтобы остаться. – Я еще не назвала свою правду и ложь. – Верно. – Он откидывается на спинку дивана и ждет. Я вижу, что его настроение снова изменилось – на самом деле, не знаю, бывает ли он когда-то не мрачным. Но он хотя бы перестал злиться и заговорил со мной. Похоже, впереди меня ждет еще немало работы. – Какие твои две правды и одна ложь? Произношу жизнерадостным тоном: – Ну раз ты спросил. – На что Джей Пи закатывает глаза. – Давай подумаем. Мне нравится коллекционировать магниты. Я всегда говорила, что буду привозить по магниту из каждого нового места, где побываю, но мало где бывала, так что коллекция совсем маленькая. У меня в квартире стоит растение, которое появилось еще во времена колледжа. Его зовут Борис, и мы договорились, что я всегда буду поливать его, и он никогда не умрет у меня на руках. И я планирую цвет своего нижнего белья для каждого дня рабочей недели. Выходные – свобода выбора. И до того, как ты спросишь, понедельник – красный цвет. Вторник – розовый. Среда – черный. Четверг – зеленый, потому что когда-то слышала, что зеленый подходит для четвергов, ведь именно тогда зарабатываются деньги, именно тогда необходимо работать усерднее всего. А пятница – белый. Джей Пи молча смотрит на меня. И моргает. А потом снова чешет подбородок. – Все три факта достаточно правдоподобные. Честно говоря, настораживает то, как легко ты озвучила их. Как будто какой-то тайный агент. Играю бровями. – Не забывай оглядываться. Он обдумывает мои ответы.