– Я поем на кухне. Он порывается встать, но я кладу руку ему на предплечье, останавливая его. – Нет, пожалуйста, не уходи. Все в порядке, правда, и я не хочу, чтобы ты сидел там, пока я наслаждаюсь круассанами. Не хотелось бы есть в одиночестве. – Ты уверена? – уточняет он. – Абсолютно. – Хорошо. – Затем отламывает большой кусок и кладет его в рот. Я же просто смотрю, как он жует, удивляясь, как, черт возьми, он может есть это после того марафона рвоты, который устроил в ванной. – И твой желудок принимает все это? – На самом деле да, такая еда помогает. Я научился этому еще в колледже. – Он тянется за своим стаканом воды и делает глоток. – Разве у тебя в колледже не было лекарства от похмелья? – Я мало пила. До сих пор мало пью. – Ага, это потому, что ты хорошая девочка. – Он подмигивает и берет еще один кусок своей еды. – Может, и так, но по крайней мере, наутро я не хвастаюсь содержимым желудка. Он улыбается. – Ну да, там было чем хвастаться. Солидная вышла кучка. Фыркаю и прикрываю нос. – Боже, я фыркнула. Не обращай внимания. – Нет, только что добавил это в свой список хороших девичьих поступков. – А что, фыркают только хорошие девочки? – Ага. – Он берет со стола перец и сыпет немного себе на тарелку. Я пользуюсь этим моментом, чтобы заварить чай и намазать круассан клубничным джемом. – Но тебе лучше? – Насколько это возможно, и все же я немного смущен. Не думал, что ты услышишь меня. – Пусть квартира шикарная, не думаю, что здесь хорошая звукоизоляция. – Запомню и передам Хаксли, когда буду говорить с ним в следующий раз. – Джей Пи берет салфетку и вытирает рот. Я жду, что он скажет что-то еще, но он молчит: – У тебя все хорошо? Уверена, тебе надоело, что я спрашиваю об этом, но, похоже, раз ты пьешь в одиночестве, тебя что-то беспокоит. Наши взгляды встречаются, и впервые я вижу в его глазах намек на стыд, а затем он опускает взгляд. Обычно Джей Пи не показывает свою уязвимость. Он предпочитает скрывать ее или отшучиваться, всегда изображая сильного, властного типа. Но сейчас, когда он сидит на диване и завтракает, я вижу, что все написано у него на лице. – Наверное, считаешь меня неудачником, да? – Вовсе нет, – возражаю я, откладывая круассан и поворачиваясь к нему. – Просто беспокоюсь. Временами ты кажешься эмоционально нестабильным, и мне бы хотелось, чтобы ты поговорил со мной об этом. То есть я понимаю, что мы не друзья, или ты не хочешь, чтобы мы были друзьями… – Хочу. – И это удивляет меня. – Я хочу быть твоим другом. – Что? – Теперь я уже совершенно сбита с толку. – Но я думала… – Ты правильно думала. Я говорил, что мы не можем дружить, и, возможно, отчасти я до сих пор придерживаюсь этого мнения, но я также… – Он сжимает затылок. – Черт, мне трудно сближаться с людьми. – Он смотрит мне в глаза. – А… э-э… Лотти или Хаксли когда-нибудь рассказывали тебе о моем отце? – Нет. – Качаю головой, чувствуя, как учащается пульс. Джей Пи откидывается на спинку дивана и смотрит в потолок. – У нас с братьями маленькая разница в возрасте, и когда росли, мы постоянно ссорились. Хаксли неустанно выходил за рамки дозволенного, всегда старался быть лучшим, первым. Брейкер был покладистым и просто плыл по течению. На самом деле его волновали лишь две вещи: поступать правильно и хорошо проводить время. А вот я как бы был между ними, пытаясь найти себя. Что на самом деле у меня так и не получилось. Я всегда чувствовал себя чужим… если не считать время, которое проводил с отцом. Он был целеустремленным, как Хаксли, и часто был занят, но за то время, что я провел с ним, он давал мне почувствовать, будто я что-то значу. Как будто у меня есть нечто особенное, что я могу предложить миру. – Чем вы занимались? – Честно говоря, удивлена подобной откровенностью, но с радостью принимаю ее. – Ходили на площадку для отработки ударов по мячу. Делали по пять раундов каждый, брали в палатке лимонад и начос, а затем садились за наш любимый столик для пикника и просто болтали. Бывали дни, когда мы разговаривали дольше, а бывало, что мы едва перекидывались парой слов. Брейкер и Хаксли никогда не были настолько близки с отцом. Они никогда не ездили с нами, поэтому когда он скончался, я больше остальных страдал от этой потери. – И снова наши взгляды встречаются. – Я достаточно быстро понял, что со дня его смерти практически не подпускал к себе людей, потому что боялся потерять их. – И поэтому ты не хочешь, чтобы у тебя был друг. – Совершенно верно, – выдыхает он. – Но в случае с тобой, Келси, мне кажется, у меня не получится отгородиться от тебя, как бы сильно я ни старался. Мне нравится проводить с тобой время. Мои губы расплываются в улыбке. – Мне тоже нравится проводить с тобой время, Джей Пи. – Итак, тогда, я думаю, все решено. – Он снова садится, вонзает вилку в свою еду и отламывает огромный кусок. – Мы друзья, несмотря на вероятность того, что произойдет, потому что, знаешь… я все еще не верю, что работающие вместе мужчины и женщины не могут быть друзьями. Закатываю глаза. – Уверена, ты так считаешь, потому что не допускаешь и мысли, что можешь ошибиться, да? – Правильно. – Хорошо, итак, мы друзья… Расскажи… почему ты вчера напился? Он отводит взгляд и снова начинает копаться в своей тарелке. – Может, отложим этот вопрос на другой день? Давай просто сосредоточимся на наших новых отношениях. Мне не хочется уступать ему в этом вопросе, но мне также нравится эта новая грань его личности. Он кажется более… свободным, так что я решаю не настаивать. – Думаю, это мне под силу. – Хорошо. – Он снова пьет воду. – Хочешь сходить сегодня в кино? Рядом с Анжелика-билдинг есть старомодный кинотеатр, где показывают старые фильмы. Я слышал, у них бывают специальные дни, когда они практикуют показ двух романтических комедий по цене одной. Оживляюсь. – Типа как… две романтические комедии подряд? Он кивает. – Ага. Думаю, это будет «Когда Гарри встретил Салли» и «Обещать – не значит жениться». Хлопаю в ладоши. – О-о-о, люблю их. И ты пойдешь со мной? – Я бы не стал предлагать, если бы не собирался пойти туда с тобой. – Но я думала, тебе не нравятся подобные фильмы? Он пожимает плечами. – Я знаю, что ты любишь такое кино, так что вряд ли эти фильмы настолько ужасны, верно? Кроме того, в отзывах говорится, что там продают очень-очень соленый попкорн, от которого горят губы. А я люблю такой. – Я тоже люблю соленый попкорн. Ладно, давай сходим в кино, но после займемся тем, что нравится тебе… ну если у тебя нет других планов. – Мои планы – провести время с тобой, детка. – Хорошо. – Моя улыбка становится еще шире. – Тогда чем хочешь заняться после? Наблюдаю, как Джей Пи задумчиво жует, а потом отвечает: – Что-нибудь, что делают туристы. – Что? Серьёзно? Но я думала, это ниже твоего достоинства. Он иронично смотрит на меня: – Неприятно это признавать, но та прогулка по туристическим местам, которую ты устроила, была довольно интересной. Как насчет ночной экскурсии по Алькатрасу? Мои глаза округляются. – Слишком пугающее занятие. Он прищуривается.