— Я это все знаю, брат, поэтому вовремя на лыжи становлюсь! Понял, о чем я, хотя вслух слова не сказал! — Я женщин обожаю, но свою свободу люблю больше. — Да, — пробормотал я, — с женщинами непросто. — Ну-ка, ну-ка, — Демид все же услышал. — Ты что, телочку на стороне пасёшь?! Я приподнялся и посмотрел на него, вкладывая во взгляд всю степень свалившегося на меня пиздеца, потом сказал: — Пошел на хуй, а. — Ладно, клянусь не пиздеть и не стебаться. Что случилось-то?! Меня два месяца не было, а у вас разброд и шатание! Арс загоняется с Линкой, ты загадочный такой! Колись, давай! Я поднялся, сел, волосы влажные устало взлохматил. — Встретил я кое-кого… Сухо поделился, как с Аленой у меня случилось. Рассказал без утайки обо всем, не смакую подробности, но и не скрывая факты. Даже те, где выглядел полным дерьмом. Да, мне хотелось услышать, что не заставлял ее, не вынуждал, насильно не брал. Наш первый раз до сих пор грыз грудину, поедом ел. Я убеждал себя, что по согласию было, что хотела так же сильно, как я, но… Но чем больше узнавал Алену, тем меньше уверенности в этом. Мне ведь досье скинули на братца Ярослава, Семена. Тот еще подонок. Шестерка по сути, но отбитый: там и наркотики, и шлюхи, и пьяные дебоши со стрельбой и приводами. Как Алена там могла появиться, ума не приложу?! Она молчала. Совершенно не шла на контакт. Не пускала в свое прошлое, будущее и даже настоящее. Только тело, только секс. А я ведь чувствовал, что там было что-то темное и страшное. Неужели насилие? А кто тогда я? Но я же не брал силой! Я чувствовал согласие: ее тело хотело, рассудок противился, но тело… Если бы не ощутил отклика, то пальцем бы не тронул. — У тебя любовница?! — удивился Демид. — Ты же самый рациональный мужик на Земле! Без слабостей и сердца! Электроник, ау! — постучал мне по лбу. — Пошел нахер! — и вышел из парной. Сразу в бассейн прыгнул. Знал же, что не поймет. — Димыч, извини, — подплыл ко мне. — Просто разредить хотел. Ты слишком напряжен. — Думаешь нет причины? — да, я злился! Не на Дёмыча, естественно, а на ситуацию в целом! Как я мог так попасть! Подсесть на женщину, наплевать на собственные принципы, подставить под удар карьеру, брак и будущее! — Относись к этому проще. Ты не женат еще. Нагуляешься, перебесишься и будешь самым верным мужем. Ира у тебя женщина умная: из-за пустого секса истерить не будет. Или… — пристально вгляделся в мое лицо. — Или непустого? Я не ответил. Сам не знал. Планов на Алену не имел, но и тупым трахом назвать это сложно. — Все норм, — отмахнулся от разговора. — Пойдем лучше кулаками помашем. Из спортивного комплекса в Сколково вышел уже после двух дня. Сумку бросил в багажник и сел за руль. Телефон достал и позвонил Алене. Соскучился, мать его. Мы не виделись после сцены в ресторане, но созванивались. Я хотел убедиться, что с ней все хорошо. — Я хочу тебя увидеть, — начал даже не с приветствия. Голос ее услышал и как пес хвостом вилять хотелось. — Я не могу сегодня, — ответила устало. — Ты, кажется, не поняла: это не предложение. Я хочу тебя сейчас. Жду у себя через час. — Я сказала, что не могу! — жестко отрезала Алена. — У меня ребенок с температурой! Все, пока. Черт, опять я мудак! Резко выкрутил руль и рванул с парковки. Проезжая мимо торгового центра, остановился: может, им лекарства нужны? Захотелось сделать что-нибудь для Алены и мелкой. Хорошее что-нибудь. Игрушки, вкусняшки и… Неподалеку заметил салон «Пан-авто» — хватит ей на метро ездить. Глава 15 Алена Я отбросила телефон, рассерженно заправив выпавшую из пучка прядь. Хочет он, видите ли! Все бросить должна и к нему лететь! Мерзавец. — Тише-тише, — погладила Катюшу по спинке. Дочь заворочалась в тревожном сне. Вчера из сада забрали вялую и уставшую, а ночью температура поднялась. Потом и признаки кишечки добавились. Рвоту победили, а вот со стулом еще боремся. Даже трусики-памперсы пришлось достать, чтобы не мучить горшком каждые полчаса. Дочка затихла. Я принюхалась — чисто. Взяла поильник с разведенным регидроном и промочила высохшие губки. Бедняжка моя, измучилась совсем. Я и сама всю ночь не спала, устала жуть. В добавок разговор с Димой выбил из равновесия. Я и не ждала уже. После встречи с его будущей женой уверена была, что нашему договору пришел конец в виду непредвиденных (очень даже предвиденных) обстоятельств. На следующий день сухо поинтересовался, как я и прислал большой букет диких роз. Я приняла их в качестве прощального подарка. Чувствовала при этом что-то странное: облегчение с примесью темной горечи. Мне было сложно в таких отношениях. Не доросла до секса без обязательств с бескомпромиссными мужчинами. Не хочу так больше и мужиков таких не хочу. Нет, я не стремилась остаться одинокой на всю жизнь, но пару выберу сама! Полную противоположность типажу Небесного! К властным эгоистам у меня стойкая антипатия! Я зевнула, чувствуя, что теряю нить диалога с самой собой. Две минутки дам глазам отдохнуть, не больше. Снилось что-то невнятное и беспокойное, вероятно, поэтому просыпалась с трудом, словно из ямы выбиралась. Мне нужен отпуск, перезагрузка, иначе нервный срыв и дурдом в двадцать три года обеспечены. Катюши рядом не было. Наверное, проснулась и к бабушке пошла. Меня будить не стала. Такая маленькая и настолько эмпатичная. С ребенком мне повезло, самый что ни на есть подарочный. Дверь была неплотно прикрыта — до меня донеслось веселое визжание и тихий смех. Мужской. — Что… — проговорила и спешно вышла в гостиную. Увиденное обескуражило. Посреди комнаты стоял большой красивый кукольный дом. Катя забегала, смотрела в окошко и, заливаясь смехом, кричала коронное «ку-ку». А ловил ее на выходе… Дима. Щекотал, улыбался, догонял. — Что здесь происходит? — спросила ошеломленно. Меня за этой кутерьмой не услышали. — Что ты здесь делаешь?! — крикнула я. Дима замер, глядя исподлобья. Я поймала в зеркале свое отражение: растянутая футболка, старые шорты, растрепанный пучок. Да плевать! — Мамя! Мамя! Мне дядя Дима игуску подалил, — показала интерактивного щенка. Погладила, и он начал лаять, за ушком почесала — задвигал головой. Катя от радости подпрыгивала. — И домик, смоти! Я улыбнулась дочери и погладила по мягким волосам, когда прижалась к моим ногам, а в Небесного послала уничтожающий взгляд. Что он себе позволяет?! Что устроил вообще?! Зачем ребенка втягивает! Дима проигнорировал мое недовольство и посмотрел на мою дочь, улыбаясь одними глазами. — Ален, проснулась, — мама в переднике застыла в дверях и лицо такое… Поняла, что вот это все мне не нравится. — А мы будить тебя не хотели. Я вот, пельмени поставила, — и на Диму взглянула. — Домашние, я сама лепила. Вы с нами поужинаете? — Он не любит пельмени, — с нажимом вставила я. — Нелли Владимировна, я очень люблю пельмени. Очень. Я покачала головой и взяла на руки дочку. — Пойдем, посмотрим, как у нас там дела. Унесла ее в ванную: попка чистая, температура уже не такая высокая, настроение хорошее. — Животик не болит? — на всякий случай посадила на горшок. — Неа. Не бо-бо. Хосю игать с дядей. — Малышка моя, дядя уже уходит. — А он пидет исё? Я про себя трижды послала Небесного в самый ад. Ну что мне говорить? Как объяснить ребенку, что это никто и к нам не имеет никакого отношения?! Дети быстро привыкали и привязывались, особенно если внимательно и по-доброму к ним. — Катюш, дядя, как дед Мороз. Он раз в год приходит. Она задумалась и, не надевая трусики, выбежала из туалета. Через секунду услышала: — Дима, Дима, а ты дет Молос? Павда?! — Я?! Вышла за ней и увидела легкую тень растерянности на его лице. Непривычно, обычно там только непоколебимая уверенность в себе. — Ну… Да, вроде того. — А пидешь к нам на пазник? Когда елоська будет? Небесный поднял голову и на меня посмотрел. Я покачала головой. Не нужно давать ребенку ложных надежд. — Конечно, приду. Мерзавец! На зло делает! — Идите! — услышала маму. — У меня все на столе!