Глава 25 Дима Я не хотел привыкать к тебе и переменам, Только любовь не пришла, а потекла по венам… Мы уже подъезжали к ЗАГСу, когда позвонил Демид. Я ответил сразу, потому что флигматично вертел телефон в руках, стараясь не попасть в кадр — Ира делала бесконечные селфи. — Ты где? — Димон, бля, буквально лечу. Встрял в пробку на Сахарова. Без меня не женись, лады? — Лады. — Что там? — спросила Ира. Она улыбалась, но нервно и неуверенно. Словно боялась чего-то. Каждый день, включая этот, была такой. — Мой свидетель опаздывает, — ответил ровно. — В смысле? — испуганно переспросила. Я взял ее за руку и сжал ладонь. — Все нормально, — успокоил невесту. Про себя добавил, что сбегать не собираюсь. Не в моих правилах включать заднюю. Хотя внутри такая черная бездна разрасталась, что хотелось разодрать грудину и вырвать, к чертовой матери, сердце. Я не хочу больше чувствовать! Машина остановилась напротив парадного входа в дворец, мать его, бракосочетаний. Вокруг толпились гости и другие пары. Я вышел и подал руку Ире. Она лучезарно улыбалась и махала букетом, опираясь на мой локоть. У меня странно покалывало затылок, неровным болезненным теплом внутри полыхнуло, как от хрупкого пламени свечи. Я резко обернулся, безошибочно отыскивая взглядом источник невероятного притяжения. Только она так будоражила тело и бередила душу. Алена. — Я сейчас, — шепнул Ире и убрал с локтя ее ладонь. Мне нужно это: увидеть, услышать, вдохнуть аромат кожи. В последний раз… — Куда? — Ира цеплялась за меня с приклеенной к губам улыбкой, но я уже уходил, ведомый исключительно сердцем. Шагнул за дом, но там никого не было. Внутри что-то, чему я так и не дал название, с оглушительной высоты рухнуло вниз и осыпалось кровавой пеной к ногам. Неужели привиделось мне? Провел ладонями по лицу, сбрасывая дурманящий морок. Конечно, Алены не было. Зачем ей это? Она много раз говорила, что не нужен, что ждет, когда исчезну из ее жизни, что забудет обо мне максимум через минуту. — Бляяядь… — хотелось выть, но я шипел сквозь зубы, лупанув кулаком в стену. Костяшки сразу в кровь, но боль отрезвила, напоминая, кто я и зачем здесь. Достал платок и, перемотав ладонь, вернулся к невесте. Ира смущенно и потерянно стояла и смотрела, как приближаюсь. Вокруг люди, но она казалась безумно одинокой. Господи, как же нас так угораздило? Кто тот Карабас-Барабас, верховодящий нашими жизнями? А может мы просто трусливы и не в силах принять кардинальные решения. Я точно трус. И мне с этим жить… — Перед тем, как официально заключить ваш брак, хотела бы услышать, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас жених: — Да, — собственный голос казался чужим и холодным. — Прошу ответить вас невеста: — Да, — Ира ответила скромно, но ясно. — Дорогие новобрачные, прошу обменяться кольцами в знак любви и верности. Я твердой рукой надел на палец тонкий ободок из белого золота с бриллиантами. Рука Ирины дрожала от волнения и была слишком прохладной для начала осени. Волнуется. Массивное кольцо с алмазными насечками врезалось в кожу. Нет, я не чувствовал это наброшенной на шею удавкой, скорее обязательством, которое должен неукоснительно соблюдать. Теперь я официально женатый мужчина. В моей жизни отныне должна быть только одна женщина. Я был несчастлив не потому, что хотел иметь еще, а потому что желал другую, одну единственную, которая никогда не станет моей. — Теперь можете поцелуем скрепить ваш союз, — торжественно произнесла регистратор. Я склонился к жене. Это был долгий поцелуй: Ира не давала разорвать его, а я безумно надеялся утонуть в страсти. Не вышло. Пусто. Вышел покурить, когда на сцену вылез Лепс. Не любил особо нашу эстраду, а некоторых в принципе на дух не переносил. Но родители и гости старшего поколения рассыпались в овациях. — Что грустный такой? — хлопнул по плечу Демид. Приехал, не прошло и полгода. — У меня свидетель опоздал на регистрацию. Что веселого? — криво усмехнулся. Демид как-то странно взглянул на меня и достал айкос. Современненько, а я снова начал курить и по старинке. — Да ладно, пацаны, — Арс положил на наши плечи руки. Довольный и уже хорошенько навеселе, — хороший день. Третье, мать его, сентября! Вы, кстати, какого хрена Шуфутинского не позвали? — Тебя поздравить-то можно? — Демид оставался очень серьезным. Я покрутил ободок кольца, золотое напоминание о моем новом статусе. — Конечно, можно! — за меня снова ответил Арс и для наглядности полез обниматься-целоваться. — И тебя, Дёмыч, нужно в наш клуб женатых мужчин! — Неа, я пас, — хмыкнул иронично. — Димон, я тут это… — Подожди, — прервал его и отошел в сторону, телефон достал. Понимал, что так нельзя, что предаю ту, что на банкете была главным украшением. И Алену не отпускаю, хотя все кончено. Но мне нужно было это. Жизненно необходимо услышать еще раз, что точно ей не нужен. Чтобы жить спокойно, а не гадать на «а вдруг?». Абонент вне зоны обслуживания… Вот и косвенные подтверждение, что точно все, конец. — Да, — подошел к своим мужикам, — можешь меня поздравить… Мы уехали с праздника в одиннадцать, после фейерверка. Брачная ночь прошла в люксе для новобрачных в «Балчуг Кемпински». Завтра утром у нас самолет. — Дима, — Ира положила голову мне на грудь, — я не хочу больше возвращаться в Москву. Давай останемся в Штатах навсегда: ты, я и наш малыш. — Посмотрим, — поцеловал ее в макушку. Я тоже рвался уехать подальше отсюда. Время и расстояние лечат. Утром мы улетели во Флориду. Все, прощай, дикарка Алена… Часть 2. Я не должна тебя любить. Глава 26 Три года спустя. Майами, США Дима Я нетерпеливо взглянул на часы — почти полночь, можно как чертовой Синдерелле убегать с бала. Прием у сенатора Клифа ничем не отличался от сотни подобных, на которых мы побывали за три года в Штатах. Чинно, благородно, скучно. Это только в фильмах Майами веселый и тусовочный, а в жизни ничего особенного. Единственное, что подкупало: океан и много солнца. Но, признаться, порой я очень скучал по России. По золотой осени. Снегу. Москве… — Сенатор, — пожал руку, — благодарю за прекрасный вечер. — Деметрий, — мистер Клиф широко улыбался, — рад был вас видеть, — и поцеловал руку моей жене. — Ирэн, до встречи. Мое имя с легкостью исковеркали на греческий манер: сначала это бесило, сейчас просто тихо раздражало, как и милые радушные улыбки. На самом деле меня могли считать тупым дерьмом, но в глаза воспитание не позволит сказать. Да, мне не хватало русской прямоты! Я положил руку на талию жены, не отходившей от меня даже на секунду, и едва заметно подтолкнул к выходу. Помог устроиться на заднем сиденье роскошного линкольна и, присев рядом, отвернулся к окну. Вопреки опасениям и кризису, бизнес в Штатах развивался отлично. Мы не афишировали слияние с американским производством легкой промышленности — это открыло новые рынки. Заводы перенесли в Бангладеш и Вьетнам, а сливки снимали по всей Южной и Северной Америке. Когда есть деньги, и ты к тому же активно жертвуешь на благо города, тебя обласкают и примут в обществе. Семья Небесных легко влилась в светскую жизнь. Большой дом с бассейном, теннисным кортом и даже русской баней; садовник, домработница, кухарка — материально были упакованы максимально, чтобы вопрос быта не стоял в принципе. Моим главным постулатом хорошей совместной жизни был комфорт. Правда, ключевое именно «был». — Мог бы не так откровенно пялиться на эту сисястую сучку, — прямо в машине начала Ира. Она говорила по-русски, но интонация слишком красноречива, чтобы водитель не понял — назревал скандал. Увы, семейная жизнь, в отличие от работы, шла трещинами по всем фронтам. — Запомни свои претензии и озвучь дома, — не поворачиваясь, холодно прокомментировал. Остальной путь, слава богу, проделали в напряженной тишине. Не ебала мозг и ладно. Дом встретил тишиной и тускло сверкающими бра на стенах. Я молча поднялся на второй этаж и направился в спальню; Ира шла четко за мной. В гардеробной скинул смокинг и сорвал бабочку. Приступил к запонкам, когда она заговорила: — Думаешь, я ничего не вижу? — О чем ты? — я все еще пытался замять ссору.