Часть 27 из 61 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я вышла из уборной, услышав стук: Станислав Игоревич пожаловал.
— Привет, — он подошел и осторожно к себе привлек, мягко, но настойчиво прильнув к губам.
Мы познакомились, когда я искала помещения для своих студий. Стас занимался недвижимостью. Я пришла в офис на переговоры и совершенно случайно попала на директора. Сделку мы заключили. Поначалу просто общались, потом стали друзьями, затем любовниками.
Интересный взрослый мужчина, привлекательный и состоятельный, но самое главное: Стас хоть и заточенный на бизнес, но в основе своей мягкий, надежный, заботливый. Я не была влюблена в него и не имела планов выйти замуж. Он знал об этом. Но я приняла себя как женщину: свою сексуальность, страсть, желания. Я больше не хотела прятаться в раковину, избегая мужчин. Просто иногда нужно положить голову на сильное плечо и перестать нести небо в одиночку. Я, конечно, привыкла к этому, но порой чувствовала необходимость снять ответственность и побыть обычной слабой женщиной.
— Поужинаем сегодня? — спросил, устраиваясь в кресле и пытаясь меня усадить на колени. Я не далась. Ко мне в любой момент войти могли. Тем более дочь здесь.
— Не могу. Домой нужно. С Катей вместе поедем. У нее сегодня танцы.
— А завтра?
— А завтра позвони мне и посмотрим, — улыбнулась с легким налетом кокетства. — Бухгалтерия провела платеж за следующие полгода. И спасибо за скидку.
— Ален, — Стас потянулся ко мне через стол, — только не говори, что встречаешься со мной ради дисконта, — шутливо нахмурился.
— Нууу, — потянула я, — это весомый аргумент в твою пользу.
— У меня есть и повесомее, — приподнял бровь, с жадностью впиваясь взглядом в мои губы. О да, аргумент у него вполне себе, и пользовался он им отлично…
— Я тебе подарю эти помещения, если замуж за меня выйдешь, — сказал как бы между прочим. Вроде с юмором, а вроде и со смыслом. Я не знала, как к этому относиться. Стас — хороший мужик в самом правильном понимании этого словосочетания. Даже не знаю, почему с женой не сложилось, тем более у них ребенок. Он не рассказывал, а я не лезла в душу. Как и он сам не расспрашивал, как вышло, что у меня двое детей без намека на отца. Жизнь. Такая, какая есть.
— Я все же предпочитаю сохранить свою независимость, — ответила, переводя в шутку его предложение. — С десятипроцентной скидкой, естественно.
Я не любила Стаса, а каждый человек достоин быть любимым. Да, я все еще верила в это чувство, вопреки всему, что произошло со мной. Или благодаря… Я на себе испытала, как жестоки люди, никогда не любившие. Они роботы.
— Алена, я к тебе.
Именно об этом я говорила. Некоторые ко мне вырвались, как ураган. Мы с Ликой снова работали вместе. Она поддержала мою идею создать свою школу и очень помогла, когда ушла в недолгий декрет. Она была хореографом (это для души и тела), но основная работа — маркетинг, реклама, пиар. У нее отлично получалось! Благодаря Лике о нас знали, приходили, занимались.
— Ой, простите, — улыбнулась совсем не смущенно. Зато Стас поднялся и, послав мне взгляд, что ждет завтра встречи, вышел. — Алена! — снова начала Лика. — Чего ты ждешь? Такой мужик пропадает! Симпатичный, с деньгами, смотрит на тебя, как кот на сало! Ну! Что молчишь?!
Я не знала, почему, но меня кругом хотели выдать замуж. Словно без «штанов» на диване женщина не женщина. Ладно мама, но Лика — современная и деловая, что за средневековые понятия?! Год назад замуж вышла, но рожать не торопилась, хотя муж просил, от этого ссоры и скандалы. Вот оно мне надо?! Я третьего не хочу! А мужу нужна будет его кровиночка, а не чужие дети.
— Давай, показывай, что придумала, — кивнула на планшет в ее руках. — У Кати через полчаса треня закончится, и мы поедем.
Мы поработали над новым проектом — думаем над охватом целевой аудитории «постарше». У нас вечером один зал пустовал и был отличный хореограф по латинским парным танцам. Почему бы не пригласить женщин за пятьдесят? У нас в городе население активное и исследование показало, что само направление, как и возрастная группа очень перспективны.
Катя всю дорогу выпрашивала заехать в макавто — обожала хрустящие пирожки с ягодами. Я сдалась, тем более нам по пути. На машине действительно легче. Я получила права и уже уверенно водила. Машину, подаренную ИМ, продала и купила авто поскромнее. Теперь у меня не понтовая ауди, а надежная семейная тойота.
— Привет, мой маленький! — с порога подхватила Кирюшу. — Ну, как вы тут без меня? — спросила у мамы, но смотрела на сына.
— Ма! Ка! — он тоже нас приветствовал.
Катюша пощекотала его и побежала к себе, утаскивая бабушку. Мы с сыном пошли мыть руки мне и умывать шоколадные щеки ему. Дочка к брату не ревновала, только с ним готова делить меня.
Год назад мы выставили на продажу нашу двушку в Раменках, добавили и купили трехкомнатную квартиру. Теперь у Кати была детская, ну а Кирилл пока со мной. Нам еще ремонт закончить нужно. Возможно, получится как-то на зоны разделить или перегородку сделать: гостиная большая, можно еще одну комнату отделить. В общем, думаем.
Я воспользовалась деньгами, оставленными Небесным и Разиным. Взяла в качестве алиментов. Инвестировала в будущее своих детей. Теперь я прилично зарабатывала, на все хватало, а оставшуюся, довольно крупную сумму разделила и положила на счета, открытые специально для детей. Пополняла их ежемесячно, небольшими вкладами, но, надеюсь, к совершеннолетию накопится достаточно, чтобы минимально обеспечить сына и дочь своим жильем. Дальше уже сами.
— Ну показывай, что ты построил? — опустилась на пол, где Кирюша возводил «что-то» из огромных кубиков. Мой выстраданный сынок. Честно, очень спорные чувства испытывала, пока носила его, хотя беременность была легче, чем с Катей. С ней был резус-конфликт и донимали осложнения, особенно ближе к родам. С Кириллом цвела внешне и здорова была, как вол. Но внутренне… Я испытывала настолько жесткую ломку по его отцу… Меня бросало из крайности в крайность: от слез с истериками к тихому страданию, затем к ненависти и самым жутким проклятиям. Это влияло на чувства к еще нерожденному малышу. Бывало, когда особенно остро скучала по его отцу, в сердцах кричала (в душе, естественно), что не желаю этого ребенка. Иногда, наоборот, меланхолично гладила живот и пела колыбельные, гипнотизировав телефон. Ждала. Отчаянно ждала, что вспомнит обо мне. Сама ведь велела не появляться в моей жизни и все равно надеялась. Знала ведь, что Дима непробиваемый. Если он реально хочет — его не остановить. Значит, не хотел… У него жена, ребенок, другая страна и интересная работа — зачем ему глупая девчонка, которую он использовал? Я была новинкой для него: забавной и привлекательной игрушкой. Но он наигрался и вернулся к прежней взрослой жизни. Ничего удивительного. У нас ведь не сказка про Золушку и влюбленного прекрасного принца.
Когда родился Кирюша, все переменилось. Я ощутила безграничную любовь к этому теплому и красивому комочку. Его отца оставила в прошлом и глядела теперь исключительно в будущее.
— Давай строить башню? — предложила сыну. — У кого первого завалится, тот проиграл.
— Дя! — обрадовался Кирилл. У меня рос красивый, правда, шумный сын, но мальчишки такие мальчишки. Единственное, что иногда беспокоило, сходство с биологическим отцом. Кирюша вылитый Дима. Надеюсь, перерастет. Дети ведь меняются? Бросила взгляд в сторону детской. Ну да, меняются… Катя на меня с каждым днем все более похожей становилась.
Я долго думала над отечеством, но страх перевесил сомнения. Мой сын тоже Владимирович, как и я. В свидетельстве о рождения в графе «отец» прочерк. Никто не подкопается и не догадается, от кого у меня ребенок. Да и не нужно это никому: три года прошло, можно немного выдохнуть.
Утром в субботу мы поехали вчетвером позавтракать в кафе-кондитерскую: погода для начала мая великолепная, даже столик на улице нашелся. У нас было полтора часа до тренировки: мы с Катей поедем, а мама с Кирюшей погуляют в парке на площадке.
— Ма! С тя, с тя! — сын просился со мной пойти выбрать десерт. Мы долго залипали возле витрины, потом извинились, что оставили на стекле следы ладошек. Кирюша, получив кейк-попс, рванул от меня к выходу. Я, расплатившись, повернулась и ошеломленно застыла. Небесный. Вернулся. Приехал.
Он стрелял в меня нечитаемым прямым взглядом, потом медленно перевел его на Кирюшу. Взял на руки и долго рассматривал. Моего сына. Нашего сына…
Глава 28
Дима
Мы с женой прилетели в Москву и сразу поехали в нашу прежнюю квартиру на Остоженке. За два дня Ира просто взорвала мозг капризами и нежеланием жить в России. Но если уж придется, то не в квартире, а в доме, какой был у нас в Штатах. Только здесь не Майами и от бассейна на улице толку примерно ноль. В любом случае этот вопрос терпит, были более важные вещи. У меня вообще складывалось стойкое ощущение, что Ира отыгрывалась за все пять лет, что были знакомы до свадьбы: больше она не казалась адекватной женщиной и с завидной регулярностью включала истеричку.
Мы приехали в гости к моему отцу — он уже вернулся домой: состояние удовлетворительное, вот только характер стал еще более скверным. Герман Львович с новой пассией тоже приехал. Его мы навестить должны были завтра, но, видимо, тесть сильно соскучился.
— Дима должен стать у руля компании, — резюмировал Герман после получасовых дебатов. Со мной, естественно. Я все же надеялся, что папа останется в строю. Но за эти три года он сдал. Сейчас особенно заметно.
— Ну вы мне скажите, — отец наградил нас с Ирой тяжелым взглядом, — мы с Герой внуков дождемся?
— Да куда там! — не церемонясь, бросил тесть. — Ирка даже со своими прямыми обязанностями не справляется. Родить ребенка — много ума не надо, но ей и на это не хватает.
Ира отвела глаза, нервно комкая салфетку. Я помнил его приезд в первую нашу годовщину и крайнее раздражение, что Ира еще даже не беременна. Ему было плевать на ее состояние из-за сложностей с зачатием. Тесть ждал внука. Винил, естественно, исключительно дочь, хотя я не раз объяснял, что в нашей ситуации это скорее мой косяк. Я ей не подхожу.
— Герман Львович, давайте не будем. Это наше с женой дело.
— Это общее дело, когда вопрос в наследнике наших фамилий. Вы у нас единственные. Где нам внуков брать? Может, помощь нужна?! — едко закончил отец.
— А может, мы сами разберемся? — бросил вместе с белоснежный салфеткой, полетевшей на стол. — Приятно оставаться, — помог жене подняться. Задолбали. — Можешь попробовать родить еще одного сына.
Отец взбешенно поджал губы. Да, это удар ниже пояса по всем фронтам, но меня эта тема напрягала. Что за средневековые понятия?! У меня скоро аллергия на детей появится!
— Ты думаешь, как мой отец, да?
Я внимательно следил за дорогой, но короткий взгляд на жену бросил. Если бы я был большим мудаком, чем есть, то непременно спросил, когда же мы так сильно отдалились друг от друга и забыли все хорошее, что было в нас. Но я знал когда. Очень точно знал. Уже тогда должен был признаться, что ничего хорошего из брака с Ирой не выйдет. Что если сердце ожило и заболело, то его уже не заглушить. Но я сам себя подставил. Хотел остаться бесчувственным Электроником, верным своему слову, а стал раненным в душу инвалидом.
— Нет, я так не думаю.
И это правда. Иру не винил никогда. Говорят, детей Бог дает, нам не дал. Значит, не заслужили. Я столько плохого сделал, что не удивлен. Да и Ира не святая.
— Отец никогда меня не любил, но я не думала, что настолько, — говорила словно сама с собой. — Никакого стыда! Баб каждый год меняет, все ребенка хочет. Правильного ребенка. Наследника.
Я не вмешивался. Давал выговориться. Оставался молчаливым слушателем. Герман Львович никогда не скрывал пренебрежения к женщинам вообще и дочери в частности. Не видел он в них личность. Но Ира предпочитала делать вид, что ничего не происходит, не поднимала со мной эту тему. Я, напротив, говорил с тестем: у нас отношения всегда были отличные, он меня сыном считал и пытался продавить свою философию. Но это невозможно: у меня своя имелась, тоже дебильная, но в другую сторону. В этом успел убедиться. А Герман Львович жил и здравствовал, даже мысли не было, что пора менять отношение к людям.
— Мы слишком взрослые, чтобы нуждаться в одобрении кого-либо, — произнес в давящей тишине. — Мы оба не предел мечтаний для наших отцов…
— Нет! — воинственно возразила Ира. — У тебя не так! Ты — мужчина! Тебя ценят и любят. А я по определению яйцеклетка, — бросила и открыла дверь машины, когда припарковался. — И не говори, что думаешь по-другому! Ты понял, что у меня не получается и перестал спать со мной!
Двери лифта распахнулись, и я устало шагнул в коридор. Нам с Ирой нужно что-то делать. Я задолбался собачиться с ней.
— Я перестал с тобой спать не из-за этого, — ответил и ушел в гостевую спальню. Опять.
Я мужик, и мне нужен секс, но с ней теперь испытывал примерно те же ощущения, что с рукой. Чисто функция. Правда, моя ладонь молчала и не взрывала мозг — выбор очевиден. А Ира… Не уверен, что она в принципе сейчас способна испытывать наслаждение от моей близости.
Утром наконец встретился с Демидом. Арс был в командировке, поэтому вдвоем пересеклись в центре.
— Ну что, соскучился по родным пенатам?! — после долгого и дурашливого приветствия, спросил он. Как же мне не хватало своих мужиков! Дружбы. Шуток, которые понимали только они.
— Ты даже не представляешь насколько! — честно признался. — Дём, ты извини еще раз, что на свадьбу не приехал.
— Да проехали, — улыбнулся он. — Я в курсе, что был слегка внезапен.
— Ага, слегка, — хмыкнул я. — За три дня до росписи позвонил! — мы посмеялись, но потом спросил серьезно: — Ну и как тебе семейная жизнь?
Демид просиял. Ответ очевиден.
— Знаешь, очень даже хорошо. Брак оказался неожиданно приятным открытием. Мы, кстати, это… ребенка ждем. Олька вчера сказала.
— Поздравляю! — мы обнялись. Я был искренне рад за друга. У него пазл сошелся. Жизнь любит тех, кто живет от всей души. Демид — гуляка, но сердце всегда слушал.
— У тебя как?