Кроме мамы, никто не знал про отца Кирилла. Естественно, подруги и знакомые спрашивали. Лика даже пытать хотела. Но у меня как раз тот случай, когда секрет должен таким оставаться до конца, чтобы не превратиться в катастрофу. Я смогла скрыть, но пока ходила беременной, опасалась встретить Демида. Сегодня в его взгляде было полнейшее недоумение с примесью злости. Значит, правильно боялась: узнай, что солгала про аборт, рассказал бы Небесному, несмотря ни на что. Казалось, что подстраховалась везде, кроме одного… Единственное, что не в моих силах изменить — гены. Кирюша слишком похож на отца… — Что случилось-то? — Лика обеспокоенно отодвинула стул и присела напротив. — На тебе лица нет! — Встретила отца Кирилла… Есть ли смысл скрывать? Если Небесный захочет участвовать в жизни сына, то его не удержишь. Хотя… Я все подобралась, села и прикусила губу, по старой дурацкой привычке вонзаясь до крови. Больно, но думать помогало. У Небесного жена, ребенок, бизнес и репутация. Огласка ему не нужна. Да, он хочет встретиться и поговорить — это логично. Дима всегда был практичным рационалистом. Свое возможное отцовство не оставит без внимания, характер такой. Врать, что Кирюша не его — смысла нет: тут и схожесть, и прокурорская дотошность. Но я должна убедить, предоставить гарантии, может даже, подписать документ о том, что претензий не имею и ни на что не претендую. Уверена, Небесного в большей степени волновала репутация, как надежного бизнес-партнера и семьянина, чем ребенок на стороне от бывшей любовницы. Ему нужна страховка. Я должна ее обеспечить. — Ты меня пугаешь, — проговорила Лика. Я и сама чувствовала странный внутренний диссонанс: руки дрожали, а губы кривила безумная улыбка. — Я, кажется, поняла, как решить эту задачку. — Ты хоть расскажи, в чем дело! Интересно же! — Я просто поняла, что вряд ли ЕГО, — никаких имен называть нельзя, — вряд ли интересует ребенок. И мне нечего бояться. — Блин, Аленка, ты от президента, что ли, родила?! Так скрываешь! — Нет, подруга, просто от женатого мужчины. Мое первое признание в своей грешности. Лика вытаращила глаза, но в них не было осуждения, только любопытство. Естественно, я не смогу его удовлетворить, если хочу, чтобы все осталось в тайне. Я пообещаю, поклянусь, кровью подпишусь, что никто не узнает о внебрачном сыне господина Небесного! На том и забудем друг о друге. Дома с похожими расспросами ждала мама. Когда услышала про встречу с Димой — с лица сошла. — Мам, все хорошо. Я решу этот вопрос. Она изначально говорила, что скрыть от такого человека беременность выйдет боком. Когда три года назад поделилась своим положением, первое, что спросила: ОН знает? Я была категорична: нет и никогда не узнает! Дима женился! Я видела своими глазами, как под руку вел невесту. У него и так все есть! Жена, семья, дом! Зачем ему мой сын?! Мама, как бы не благоволила к нему после совместного отдыха, все же понимала, что Дмитрий Александрович человек непростой, могущественный, при деньгах и со связями. Боялась, что аукнется мне такое решение. Все ее страхи сейчас на покрасневшем лице отражались. — Ты думаешь, Дима вот так просто забудет о вас с Кирюшей? — проговорила взволнованно. — Уверена! Он уже забывал обо мне. Легко и просто. Его максимум — откупиться. — Алена… — обреченно протянула мама. — Я, может, и не сильно умная, но женское чутье имею: он же любил тебя… — Замолчи, слышишь! — резко обернулась, зло сверкая глазами. Всего единожды она поднимала со мной тему чувств: моих и его. Тогда мы крупно поругались. Я маму любила и спокойно принимала, что в нашей семье давно перепутались роли «родитель-ребенок», что выживание с юности на мне, что я даже примерно не представляла, кто мой отец. Но кое-что я отказывалась принимать: когда женщина со сплошным негативным опытом любовных отношений пыталась объяснить мне, какая она, любовь мужчины — ну это глупость несусветная! Я и сама знала, какая у них любовь! Ощутила на себе в двойном объеме! Спасибо, не надо! Возможно, правы люди, кто считал, что идеальные отношения, когда один человек в паре любит, а другой позволяет себя любить. Кто знает, может, это как раз мой формат. Ведь так намного проще. Около пяти вечера позвонил Стас. Мы ведь собирались встретиться сегодня. Черт! Когда Небесный появляется — моя размеренная жизнь катится под откос. Не человек, а атомная бомба! — Привет, красавица, ну что, я бронирую столик? — Прости, сегодня не получится, — проговорила неловко. Ответом был вздох разочарования. — Ален, я соскучился. — Стас, давай завтра, м? Сегодня у меня важное дело, а завтра я вся твоя, идет? — Точно вся? — я слышала в голосе хищные мужские нотки с каплей пошлости и порока. Раньше меня пугали такие намеки, сейчас нет. Я чувствовала контроль над ситуацией, и страх ушел. — Вся… Я подъехала к «Traveler`s Coffee» за пять минут до обозначенного срока. Я не любила опаздывать и намерения измучить Небесного ожиданием не имела. Поговорим и разойдемся. Сильно не наряжалась, но и бедной страдалицей выглядеть не хотела. Я красивая, молодая, желанная. Мужчины оборачивались мне вслед. И ОН тоже обернется и не раз, только мне плевать. Вошла внутрь: посадка полная и возле стойки толпились люди. Вечером здесь делали неплохие кофейно-алкогольные коктейли. Я пробовала горящий шоколад — симпатично. Дима сидел в глубине зала, у стены и смотрел прямо на вход. На меня. Я не сразу шагнула навстречу, дала себе пару секунд на вдох-выдох. Слишком тяжелый у него взгляд. Шаг, второй, еще и еще. Я шла и отмечала все, что не увидела сегодня утром. Как его изменило время: другая стрижка, модная нынче брутальная щетина, плечи стали шире, стиль в одежде свободнее. Резкие скулы, нос с характерной горбинкой, плотно сжатые губы. Такой же. Только на лице отпечаталась странная горечь. Несвойственная Диме. Я такого не помнила. — Здравствуй, — сказала, присаживаясь. Он поднялся навстречу, хотел проявить галантность, но я пресекла попытку. Дима хмыкнул и с непроницаемым лицом упал в кресло. Рассматривал меня, совершенно не смущаясь. Наглость и высокомерие остались на месте. Хоть в чем-то постоянен. — Ты хотел поговорить. Слушаю, — начала первая, не выдержав пристального тяжелого взгляда. — Ты очень красивая, Ален, — сказал низким интимным голосом. — Таких больше нет, знаешь? — Нет, но верю твоему экспертному мнению, — ответила с ледяной улыбкой. — Это все? — Нет, — перевел взгляд на официанта. — Ты еще любишь карамельный латте? Передо мной как раз поставили высокий бокал с напитком. Да, любила. Да, Дима помнил. Молодец, с памятью проблем нет. Пятерка в дневник. — Мы сделаем так: выпьем кофе, поулыбаемся и поговорим на отвлеченные темы. По-светски. Потом поедем в более приватное место. Обсудим все без свидетелей. — Нет, — возразила я. Спокойствие. Именно оно поможет мне. Нельзя показывать эмоции. Небесному нельзя. Он как вампир выпьет меня досуха. — Мы поговорим здесь. Я правильно поняла, что ты хотел узнать о моем сыне? — уточнила на всякий случай. А что, вдруг у него какой-то другой вопрос? Небесный усмехнулся, но кивнул согласно. Очевидно его позабавило притяжательное местоимение «мой». Его проблемы. Кирюша только мой! — Да, у меня есть сын и он от тебя, — я решила зайти с откровенности. — Но это совершенно ничего не значит, не беспокойся. У меня никогда не было в планах портить твою семейную жизнь и карьеру оглаской. Кирилл только мой. Мы ни на что не претендуем. — Кирилл, — задумчиво повторил Небесный. Казалось, что из всего сказанного, имя — самое интересное. — Дима, — неосознанно произнесла очень мягко. Не знаю почему… Возможно, потому что у него морщинки на лбу разгладились, а в синих глазах потеплело, — деньги, которые ты оставил… Спасибо. Правда, спасибо. Они очень помогли мне. Кирилл ни в чем не нуждается. Зачтем их в качестве алиментов для очистки совести и разойдемся, идет? Небесный молниеносно переменился, сбрасывая все проявления человечности. Передо мной снова сидел непрошибаемый циничный мужчина-робот. — Поехали, Алена. — Я сказала нет. — жестко ответила, но голос предательски дрогнул. Я помнила, что этот мужчина был достаточно могуществен, чтобы ворваться в мою жизнь без позволения. Чтобы принудить меня к отношениям. Чтобы оставить с разбитым сердцем. Дима сжал мою руку, очень крепко и произнес с холодной улыбкой: — Если не хочешь, чтобы я прямо здесь начал объяснять тебе, почему твой план очень хреновый. Пойдешь со мной, — и щелкнул пальцами, привлекая внимание официанта. — Счет. Дима так и держал меня за руку, а я прерывисто дышала, не смея выдернуть ладонь. Мы вышли на улицу. Остановились возле его машины. Я не угадала марку, даже шильдик не был знаком. — Я не поеду! — наконец сбросила ошеломительное оцепенение и вырвала ладонь из горячих пальцев. — Клянусь, не трону, — с какой-то невыносимой горечью произнес. — Но поговорить нам нужно. Без этой высокопарной хуеты, понимаешь? Верила ли я его словам? Его клятва — достаточная гарантия? Подняла глаза, смотрела долго. Дима молчал, но во взгляде обреченная верность своим обетам. Всем. Перед женой в том числе. Дверь захлопнулась, оставляя наедине с теплым ароматом кожи, табака и холодного ветра. В темноте салона запах парфюма ощущался слишком явно и был обескураживающе знакомым. Постоянство Небесного поражало. И моя память. Нет, не она. Инстинктивное распознавание, рефлекс. Если за эти годы и ловила подобный аромат, то с Димой не ассоциировала, а на нем самом узнавала безошибочно. — Ален, почему не сказала? — спросил тихо, без претензий, но со странной тоской в голосе. — А как ты себе это представляешь? Привет! Как дела? — сымитировала звонок. — Как семья, как жена? Я тут это… немножко беременна. Дима корпусом ко мне повернулся, закрывая собой свет уличных фонарей, чтобы только он остался. — Ты приходила к загсу? Ты мне не привиделась? Я запнулась, отвернулась, щеку прикусила, чтобы прогнать непрошенное болючее воспоминание. Тот день официально черный в моем личном календаре знаковых событий. — Ты не должна была убегать… — прошептал, накрывая мои пальцы, сжимая непривычно трепетно. — А что бы ты сделал? — спросила тихо. Он молчал. — Ну что, Небесный? Что?! — воскликнула со злостью. — Бросил бы ее? Беременную? Или снова мне денег на карту кинул? — дернула руку, пряча под сумочку. — Хватит, Дима. У тебя своя жизнь, вот и живи ее! — Ты никогда не исчезала из моей жизни, потому что я не смог тебя забыть. Не смог, Алена. Ни одной секунды без тебя… — Наверное, поэтому за три года ни разу не позвонил?! — выплеснула горечь. Не нужно было, но разве важных людей забывают так легко? — 8-911-555-77-78, — назвал мой новый номер на память. — Я не хотел мучить тебя. Ты же из-за меня сменила его. — Чего ты хочешь, Дима? — шепнула, усмиряя беспокойный стук сердца. Господи, почему же ты постоянно испытываешь меня… — Сына. — и, опасно приблизившись к моим губам, добавил: — Тебя. Я не отклонилась, не отшатнулась, не испугалась. Ответила, практически целуя его. — Да пошел ты… домой к жене.