Я вышел из детской и тут же заглянул в другую: Кирюша спал в той же позе, как и засыпал. Подошел, легонько коснулся волос, шепотом, боясь разбудить, пожелал спокойной ночи — это все, что мне оставалось. Только с ними я оставался прежним: человеком, любящим и любимым, в остальном… вернулся к маске Электроника. Так легче. Не больно. Почти. — Я ушел, — предупредил Алену и сразу к выходу направился. Не могу видеть ее. Рядом находиться больше пяти минут невозможно. Она с меня покровы и маски сдирала, без анестезии и жалости. Нутро выворачивала. Всех демонов на свет вытаскивала. Терзали они меня, сильно и больно. Рвали на части. Схватить Алену хотел, занозу это колючую, встряхнуть, сжать, потребовать, чтоб глаза открыла и посмотрела, что делает с нами! Себя не оправдывал: набросился на нее, едва заподозрив в измене. К Разину приревновал, потерять боялся, а вышло так, что сам оказался в чужой постели. Было или не было — так и не вспомнил, да и неважно уже. Алену это не смягчит в любом случае. Единственное, что знал точно — люблю только ее. Никогда бы не лег с другой в постель. Мне это не надо! Не нужен никто! Не хочу! У меня теперь в принципе на баб аллергия. А еще паранойя: даже кофе сам на работе делаю. Везде, где могла быть подстава, осторожен втройне. Ирка доходчиво объяснила, что женское коварство может до цугундера довести. Я столько раз имел дело с матерыми уголовниками, продажными чиновниками и оборотнями в погонах, а погорел на вероломстве женщины. Вышел во двор и поднял воротник пальто, спасаясь от жгучего осеннего ветра, хлеставшего по щекам в паре с крошкой дождя. Я ведь на службе реально всякого навидался, но и представить не мог, что окажусь в ситуации, глупейшей по своей абсурдности, но по факту подсудной. Сколько мужиков, обычно состоятельных, так попадало — дохрена! Это знал из неофициальной статистики и кулуарных разговоров: бизнес-тузы о таком не распространялись, репутацию берегли. Только если до жесткого шантажа не доходило. Да, шантаж самый ходовой мотив. А у меня месть. Ирка подала мне ее очень прохладной. Тварь. — Я еду, — ответил на звонок и прыгнул за руль. Завел, но нога застыла на педали газа. На окна смотрел. Ждал. Может, сигнал какой подаст. Я сильно не надеялся, но и не мог не ждать. Все, связанное с Аленой, затянуло зимним настом, толстым, скрипучим, холодным. Все, кроме надежды. Но… ничего. Я вырулил на дорогу и рванул в сторону Можайского шоссе. Сегодня у Демида праздник — сын родился! Чуть раньше срока, но жена и малыш стабильны, под наблюдением в детской реанимации, но без угрозы жизни. Это сам Дёмыч выпалил с утра, на одном дыхании, нервный и радостный одновременно. На мужской сабантуй позвал, отмечать. Странный сегодня день: похороны и рождения нового человека. Один ушел, другой пришел. Баланс природы. Жестокий, но справедливый. — Поздравляю, дружище! — мы крепко обнялись на пороге дома. — Прости, что поздновато. — Нормально, — Демид уже был изрядно навеселе. — Это последняя, — потряс бутылкой коньяка. — И это тоже, — прикурил тут же. — Завтра полный детокс вредных привычек! Мужики толпились в беседке: прятались от дождя, жарили мясо, выпивали и трындели о политике, курсе доллара, бабах. Вечные темы. — Ты сам как? — мы с Арсом, когда все завалились в дом, остались на крыльце, допивать початую бутылку. — Нормально, — ответил, сделав большой глоток из горла. Я успел познакомить Алену с друзьями. Посидели, поужинали вместе. Сдружиться с женами моих мужиков, она еще не успела, осторожничала, но негатива к ней никто не проявлял. Как и Алена, собственно. — Бабы, конечно, твари, по сути, — зло бросил Арс. — За обиду буквально кровью мстить готовы. Учудила Ирэн, учудила. — Ага. — Вы с Аленой что, реально разойдетесь из-за этого?! — эмоционально воскликнул. — Из-за женской мсти?! — Мы уже разошлись, — ровно произнес. — Блядь, Димон, ты опять? — и руку мне к груди приложил, сердце нащупать пытался. — Опять Электроник? Я хмыкнул и убрал его ладонь. — Пошли новоиспеченного отца поздравлять. А за меня не волнуйся. Мне так привычно. Я сильно не напивался. Вторник у меня не менее тяжелый, нежели понедельник. После смерти Савицкого штормит в компании. У него было двадцать процентов акций, это много. С учетом размещения нашего IPO на фондовой бирже — очень много. Герман Львович был главным держателем, больше только у нас с отцом, вместе взятых, естественно. Наши акции успели опуститься на пару пунктов на волне нестабильности управления «Теско». Когда из игры выбывал крупный топ-менеджер, остальные замирали в ожидании: кто будет распоряжаться капиталом? Савицкий был эффективным и ключевым управленцем. Кто унаследует его долю? Кто придет на его место в совет директоров? Вопрос… Вариантов немного, но Герман Львович способен на сюрпризы. И не только он. Разин поразил меня тонкостью игры. Так мастерски уделать меня. Влезть в компанию, стать партнером и акционером. Мудак. Он хоть и не пальцем деланный перец, но, по сути, бандит обыкновенный. Без помощи изнутри не обошлось. — Подтвердилось? Я дал строго конфиденциальное задание юристам и службе безопасности: проверить всех, кто был вовлечен в сделку! Я ставил на Мельникову Кристину Валерьевну. Она сука, жаждущая выгоды. На этом качестве можно сыграть. Уверен, Разин так и сделал, когда почву прощупывал. — Да, — передо мной положили папку с доказательствами и флешку. Я все внимательно изучил, прежде чем пригласить помощницу к себе. Для обращения в суд или признания сделки ничтожной доказательств мало, но надавить и выгнать с волчьим билетом хватит. — Кристина, зайди ко мне, — отрывисто приказал и принялся ждать. К большим окнам с антуражными эркерами подошел, вниз посмотрел. Алена приходила ко мне в офис, и я не скрывал своего к ней отношения — моя будущая жена! Я целовал ее на этих самых подушках, украшавших широкий низкий подоконник. Раздевал и любил без оглядки на условности и секретаршу, охранявшую вход в кабинет. Алена была везде. Так недолго вместе были, а она все пространство заняла, каждое место собой пометила. Все о ней напоминало. Даже я сам. — Вызывали? — Кристина вошла, осторожно прикрыв за собой дверь. В деловом платье, обтягивающем как вторая кожа, с завитыми блестящими волосами и алыми губами. Хороша. Это отрицать бессмысленно. Я и не буду… — Подойди, — оценивающе прошелся по аппетитной груди и крутом изгибу бедер. Так, чтобы видела. Чтобы расслабилась. Власть свою женскую ощутила. Сработало. Походка Кристины из деловой и строгой превратилась в медленную и кошачью. Взгляд с поволокой, томно прикушена губа, прерывистое дыхание. — Что бы вы хотели, Дмитрий Александрович? — спросила хрипло. Вроде ничего вульгарного, а трактовать вопрос можно только сексуально. Сейчас могу на колени поставить, хозяйство вывалить и сосать будет с причмокиванием. Я только кивнул на кресло и следом двинулся. Кристина присела, закинув ногу на ногу так, чтобы в разрезе кружево чулок показалось. Я положил ладони на ее плечи, размял, заставив глаза прикрыть от удовольствия, мурлыкая тихо. Склонился над ней и прямо в ухо прошептал. — Что пообещал Разин за помощь в сделке? — Что? — резко встрепенулась Кристина. Подняться хотела, но я удержал, с силой придавил к креслу. — Не торопись, — обрубил попытки вырваться. — Все мне расскажешь. У меня полный комплект документов. Я тебя засажу за промышленный шпионаж, — блефовал я. — Опыт у меня есть, знаешь, кем был. Будешь зэчек на нарах обслуживать, поняла? — надавил еще крепче. — Александр Андреевич не позволит… — пискнула она. — Думаешь, отец спасать тебя будет?! Господи, что за святая простота! Этому человеку никто не нужен. На всех насрать, кроме своего ребенка. Детища! И это совсем не я. Это «Теско»! После того, как отец обидел Алену, оборвал с ним контакты полностью. Только по бизнесу через посредников. Все. — Да ты ему даже на хуй больше не нужна. Он тебя первый придушит, если узнает, что работала против интересов компании. Кристина сглотнула и нервно обернулась. — Я ничего такого не делала. Просто оценила перспективы и помогла сделке состояться. Она ведь удачная. Вы знаете! Все остались в выигрыше! — Разин перекупил тебя? Она бросила на меня полный смятение взгляд. Да неужели! Влюбилась, что ли! Ничего себе! — Не понимаю, — нахмурился я. — А нахрена передо мной жопой крутила? Странное желание угодить мужчине, стараясь запрыгнуть на член другого. Кристина как раз пилоткой вокруг меня крутить начала, когда сделка с французами в разработку пошла. — Он попросил, — бросила сквозь зубы. — Хотел, чтобы тебя соблазнила. Любовницей стала. Говорил, что в постели мужик все секреты расскажет… Логично. Я и сам когда-то придерживался этого мнения. Но сомневаюсь, что Ярослав только этим руководствовался. К Алене дорогу расчищал! Мудила! — Ты уволена, — я отпустил ее, пряча руки в карманы. — Если больше не увижу тебя, то отпущу по-доброму. Замаячишь на горизонте, сделаю так, что в Москве ни одна приличная компания не возьмет на работу. — Ярослав Игоревич возьмет! — заявила, но весьма неуверенно Кристина. Я только рассмеялся. Ну и дура. У Разина свой интерес. Шлюхи его мало волновали. Их максимум — ниже его пояса находиться, а вот Алена… Здесь другое: между ними связь иного толка, но помимо нее есть еще чисто мужской интерес, плюс мне нагадить. Это у нас взаимное. — Не успел влиться в бизнес, уже сотрудниц таскаешь? — набрал Разина. Нам теперь приходилось общаться. Нечасто, но бывало. — И тебе здравствуй, Дмитрий Александрович. — Шлюх своих не подсылай. Со мной без вариантов вообще. И от Алены держись подальше. Слышал от мелкой, что некий дядя Ярослав у нее появился. Уверен, что Алена к себе, как к женщине, его не подпускала. Пока. Кто знает, как дальше сложится. По-христиански я обязан желать любимой счастье, но не хочу! Я не настолько верующий. А этому сомнительному субъекту не доверял в принципе. — Тебя забыл спросить, — саркастично огрызнулся Разин. — Ты вроде как послан на три веселых буквы. Вот и иди на хуй, — и добавил для вежливости: — Пожалуйста. — И тебе туда же и без смазки, — завершил разговор и устало откинулся на спинку кресла. Вот и поговорили. Гандон. Даже мысли допускать не хочу, что Алена с ним останется. Он не достоин ее! Я как бы тоже, но… Я люблю ее. Всегда любить буду, даже если больше никогда не подпустит к себе. В среду мы напряженно ждали известий относительно завещания Германа Львовича. Алена вскользь обронила, когда вечером приехал, что с ней связались адвокаты. Я не удивлен. Алена — дочь и законный представитель интересов внуков Савицкого. Единственных. Это весомый аргумент. Мне, как отцу Кирилла, тоже звонили, но я дал согласие, что его будет представлять мать. Зачем я там? Лишний раз триггерить Алену? Там ведь и Ирка будет. Дурных ассоциаций не избежать. У меня в принципе стойкое желание проехаться по ней машиной, чтобы в пыль, в порошок! Я едва сдерживался с искушением грохнуть ее. — Есть новости? — спросил, когда поступил звонок от юриста, представлявшего интересы компании на оглашении воли покойного. Я выслушал его спокойно. Хм… Новости были. Интересные… Глава 53 Алена Мы с Алексеем, моим адвокатом, приехали к зданию солидной адвокатской коллегии за десять минут до начала оглашения. Я чувствовала себя странно: все это казалось какой-то игрой, фильмом, чужой жизнью. Ну где я, а где адвокаты, предполагаемое наследство и родство с московскими столпами общества?! Моя жизнь круто изменилась с появлением в ней Димы. Оглядываясь, удивлялась, какой путь прошла. Хотела бы я изменить настоящее? Что-то да, что-то нет. Как жила бы сейчас без него? Если бы не встретились в принципе? Не знаю. Вероятно, спокойнее. Но была бы счастлива? Я же люблю его. Просто люблю. Вопреки всему и всем. Я ведь никогда не любила мужчину, просто не могла. Слишком часто становилась объектом их сиюминутных желаний и звериного права сильного. А его полюбила. Несмотря ни на что. Что же это, если не судьба? — Прошу, — Леша открыл передо мной дверь и ободряюще улыбнулся. Когда-то Стас шутливо наказал ему беречь и защищать меня. Алексей выполнял просьбу друга с достоинством. Мы хоть и перестали со Стасом поддерживать любовные отношения, но иногда созванивались, разговаривали, даже встречались. Он мой друг. Первый друг-мужчина. В приличном по размерам кабинете уже собрались претенденты на наследство. Я, если честно, слабо понимала, для чего здесь. Мы с Германом и не общались толком. Я была резкой и грубой, отцом не признавала. Ни на что не претендовала. Да и вряд ли он сильно уж пылал отцовскими чувствами. Присела на одно из свободных мест: дорогое и жутко неудобное кресло — казалось, что кол проглотила. Я привыкла держать спину и имела красивую осанку, но навязывание любого толка вызывало инстинктивный протест. Невозможно расслабиться! Совершенно не располагающая обстановка, не вернусь сюда никогда! — Что же, — душеприказчик Савицкого обвел нас любезным взглядом, — все заинтересованные лица присутствуют. Начнем. Пока адвокат представлялся и предъявлял справки, что действует от лица покойного на основании законной воли, я перевела взгляд на Иру. Она сидела, закинув ногу на ногу, и задумчиво вертела в руках телефон. Выглядела хорошо и одета по случаю, но ни скорби, ни траура в ее облике не наблюдалось. В моем тоже, поэтому не осуждала. Я за другое надавала бы ей по холеной морде. В моем телефоне до сих пор хранилась та переписка: компрометирующие снимки, едкие замечания, вредные советы. Ира мстила мне, Диме, возможно даже, самой себе, ведь грязная игра никому не делала чести. И она это понимала. Да, в случившемся виноват Небесный: темперамент, ревность и чертово рыцарство подкинули хреновых приключений его заднице. Но Ира виновата больше. Или мне просто хотелось так думать. Да, я все же слишком женщина: виню соперницу, а не мужчину. Ира, очевидно почувствовав мой взгляд, повернулась. Ни торжества, ни злорадства я не заметила. Кажется, ей было все равно. Добилась желаемого и отпустила ситуацию. Гештальт закрыла. Эгоистичная сука. Это даже не оскорбления. Факт.