Началось оглашение завещания: Ира отвела от меня глаза; я тоже попыталась сконцентрироваться. Сначала были формальности и перечисления благ, накопленных Савицким, потом объявление воли: — Все движимое и недвижимое имущество, включая банковские счета, депозитные ячейки, драгоценные металлы и драгоценные минералы, ценные бумаги, кроме акций ОАО «Теско», завещаю в равных долях моим дочерям: Савицкой Ирина Германовне… Хм, поменяла фамилию на девичью, — успела отметить про себя, особо не вслушиваясь. Я потеряла нить повествования на очередном земельном участке за границей. — И Романовой Алене Владимировне. Что?! Мне?! Но разве это возможно?! Я даже не дочь ему по закону! Повернулась к Леше и непонимающе округлила глаза? Это вообще, законно? Уверена, Ира оспорит завещание. Мне как-то даже все равно. Не бедствую, а владычицей морской никогда быть не хотела. — Акции ОАО «Теско», — продолжал адвокат, — в размере двадцати процентов от контрольного пакета отходят моей дочери Романовой Алене Владимировне. Я только рот открыла. Больше не было эмоций. На Иру, правда, взгляд бросила. Ждала реакции. Она, как ни странно, была занята перепиской в телефоне и слабо улыбалась. Я пила кофе в просторном холле, пока мой адвокат разбирался с нюансами. Внутри раздрай и полное непонимание. Я не хотела этого, не стремилась, не просила, но это случилось, и я в растрепанных чувствах. Зачем Герман сделал это? Для чего? Компенсировать, что маму бросил? Что больше двадцати пяти лет даже мысли не допустил, что где-то там в большой Москве есть девочка, которой он очень нужен? Был нужен, естественно. Потом эта девочка выросла и возненавидела сам образ отца. Потеряла веру, что мужчина в принципе способен брать на себя ответственность за других. Именно Дима доказал, что папа — этот не пустой звук, не просто запись в свидетельстве, не сперматозоид в конце концов! Я видела это своими глазами каждый день. Дима в равной степени любил Катю и Кирилла. Савицкий просил дать ему шанс. Через Диму просил. Я не дала. Даже когда в больницу попал не сжалилась. А он думал обо мне. Как мог, так и показал это. А мог только деньгами. Поздно. Уже поздно. Савицкого больше нет, и счастливей я от этого не стала, кстати. Я вообще забыла, что такое полное счастье: почувствовала, глотнула полной грудью и потеряла. Заслужил ли Дима еще один шанс? А нужен ли он ему? А я? Мне нужен? Нужен, очень нужен. Я люблю его. Только не уверена, что он до сих пор любит меня… Я резко вскинула голову, услышав звонкий стук каблуков: Ира вышла из кабинета. Я напряглась, приготовилась к очередному язвительному выпаду в свою сторону, да и сама готова резко ответить (причин более, чем достаточно), но она спокойно встретила мой взгляд и прошла мимо. Меня отпустило. Разом схлынул весь негатив, злость, ярость и ненависть. Нет, сестринскими чувствами не воспылала, но держать и баюкать обиду не хочу больше. Это так ничтожно. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на гнев и месть. Я достала телефон и удалила ту переписку. Мне это больше не нужно. — Поздравляю, — ко мне подошел Леша с профессиональной деловой улыбкой, — ты теперь очень богатая женщина. — И что мне с этим делать? — я его энтузиазма не разделяла. — Ну это уж тебе решать! — хмыкнул и проводил меня к машине, попутно делясь нюансами: — Завещание невозможно оспорить: Савицкий приложил к документам результаты генетической экспертизы, подтверждающей ваше родство. — Я не знала, что он проводил тест днк! — возмутилась с удивлением. — Где он взял биоматериал?! Неужели Дима отдал ему что-то из моих личных вещей?! Больше некому! — Этого не знаю, но думаю сделал это… — Чтобы точно быть уверенным, что я не нагулыш, — саркастично закончила. — Возможно, — практично согласился Леша, — но дата проведения за неделю до смерти. В это же время были внесены окончательные правки в завещание. Думаю, Савицкий сделал это, чтобы ушлые адвокаты, ну, такие как я, — усмехнулся обаятельно, — не докопались до термина «дочь». В вопросах наследства каждая мелочь на счету. Савицкий знал, что делал. Перестраховался, чтобы его волю не могли оспорить. — Понятно, — устало выдохнула. — Что дальше? — Вступить в наследство, а дальше, как душа велит. Я подготовлю перечень активов и свяжусь с юристами компании «Теско». Буду держать тебя в курсе. — Спасибо, — села в машину и поехала… к Небесному на работу, да. Поговорить хотела. Я еле нашла место, чтобы машину поставить и то в квартале от бизнес-центра, который полностью занимала «Теско». Стремительно вошла в здание, но замерла, остановившись посреди холла. Я бывала здесь пару раз. С Димой. С ним нас радостно встретили и с почестями проводили к лифту для топ-менеджмента. А сейчас смотрела на турникет и охрану, высокие потолки и роскошный ресепшен. — Здравствуйте, — меня, смущенную и робеющую, заметили. — Я могу вам помочь? — девушка-администратор дежурно и очень широко улыбалась. — Да, мне нужно поговорить с Дмитрием Александровичем Небесным. — У вас назначена встреча? — Нет, но… — Боюсь, — мягко прервала, — это невозможное. Оставьте контактный номер. Мы передадим в его приемную. Я вздохнула и достала телефон. С этого в принципе нужно было начинать. — Привет, — произнесла, услышав знакомую хрипотцу, — я приехала к тебе… Примешь? Через три минуты мне навстречу шел манерный молодой мужчина в дорогом костюме, стильных очках и с убийственно тяжелым взглядом, направленным на девушек с ресепшен. — Добрый день, Алена Владимировна, — мне приветливо улыбнулся и протянул руку: — Антон, личный ассистент Дмитрия Александровича. Простите за неудобство, — и снова стрельнул в барышень ледяным взглядом. Я была разочарована. А чего хотела? Реально думала, что Небесный лично выбежит встречать меня с шарами, салютом и красной ковровой дорожкой?! — Дмитрий Александрович на срочном заседании уставной комиссии. Он попросил проводить вас в его кабинет. Он будет через десять минут. Секретарь подаст вам напитки, — Антон распахнул передо мной дверь. — устраивайтесь, — отвел в зону отдыха и даже включил телевизор. Оставшись одна, подошла к широким эркерам и присела, обхватив руками подушку. Небо серое, внизу сплошная безликость, внутри тоже пусто. Так тянет в сердце, протяжно, болезненно. Как хорошо было здесь тогда, в первый раз, на этом самом месте. Низ живота неожиданно налился жаром, возбуждаясь сценами из прошлого. Нашего с Димой прошлого. Мое тело тоже скучало, а других мужчин не было. Я никого не хотела. — Прости, что заставил ждать. Я встрепенулась, воздух со свистом выпустила, щеки румянцем загорелись. Ощущала себя пойманной с поличным за непристойными мыслями. Дима остановился в двух метрах от меня, руки в карманы брюк спрятал, взгляд непроницаемо ровный. Впрочем, как всегда. Это у меня коленки тряслись в его присутствии. Не страх, нервы. Или все же страх. Страх, что время ушло. Мы все бездарно потеряли. Оба. — Ничего, — поднялась, отпуская подушку. — Ты уже знаешь? — Знаю. Твой представитель получил инструкции. Но, полагаю, могу сказать тебе лично, что ты теперь крупный акционер «Теско»: со всеми привилегиями и некотором обязанностями. В конце недели будет собрание акционеров: на повестке — новый владелец увесистого пакета акций, — Дима одобрительно хмыкнул, словно бы услышал какую-то забавную шутку, но со мной делиться не стал. — Алена, с моей стороны всесторонняя поддержка и помощь. Я научу тебя азам работы с ценными бумагами. Если нужен будет грамотный представитель, найдем надежного человека. Если ты захочешь непосредственно участвовать в операционной деятельности, то… — Нет, — возразила я. — Это вряд ли. У меня есть бизнес. С меня хватит. — В любом случае ты будешь получать дивиденды и принимать решения по ключевым вопросам на собрании акционеров. Они проходят раз в квартал. Бывают экстренные созывы, но это редкость. — Дим, — прервала нетерпеливо, — это ты помог Савицкому провести днк-тест? — просто интересовалась, но звучало как вызов. Небесный тоже заметил. Отошел к своему столу, оперся ладонями о крышку и посмотрел на меня непробиваемым безэмоциональным взглядом. — Нет, не я. Я ведь другое сказать хотела, а вышло, что снова обвиняла и упрекала. Мне и самой это не нравилось. Небесному, наверное, тоже, но он не показывал. Он больше не раскрывался передо мной. — Понятно. Извини, — губу закусила и суетливо волосы с одного на другое плечо перебросила. — Просто была удивлена. — Понимаю, — коротко бросил Дима, придавливая тяжелым, но пустым взглядом: то ли это маска, то ли он теперь такой навсегда… Не знаю. — Ты приедешь сегодня? — Да. — Я тогда пойду, — неуверенно указала на дверь. Я не находила причин, чтобы остаться. — Иди. А Дима не собирался удерживать меня. — Если нужна машина, могу вызвать водителя, — предложил, вероятно, из вежливости. — Нет, спасибо. Я за рулем. Вышла, едва сдерживая рыдания. Я гордая трусиха, не способная сделать шаг навстречу. Все жду, что снова начнет завоевывать и уговаривать меня. Так легче оставаться в образе гордой и непокоренной. Выехав со стоянки, позвонила матери, уточнила во сколько будет дома. Мне нужно выяснить у нее кое-что. Отчего-то казалось, что она знала больше, чем я. — Мам, Савицкий проводил днк-тест, чтобы никто не оспорил завещание и наше родство. Ты что-нибудь об этом знаешь? Мама отвела взгляд, волосами тряхнула и снова на меня поглядел, пристально и обеспокоенно. — Да, знаю. Он обращался ко мне с просьбой достать твои волосы. — И ты дала?! — ахнула я. — Я думала, ты на пушечный выстрел не подпустишь его ко мне! — Герман позвонил две недели назад, объяснил ситуацию. Он предчувствовал свой конец. Хотел так, — мама развела руками, — загладить вину. Хотя бы частично. Я помогла. Жаль его стало. Знаешь, — она очень печально улыбнулась, — когда он бросил меня, чувствовала себя несчастной: мать-одиночка без образования и денег… Мне казалось, что счастье прошло мимо меня. А вышло, — погладила меня по руке, — что у меня родилась прекрасная сильная девочка. У меня есть внуки, дом, даже образование будет! Я очень счастливая! А он нет. При всех деньгах и возможностях Герман был глубоко несчастным и никому не нужным человеком. И это только его вина. Только его… — закончила с тяжелым вздохом. — Деньги — последнее, что мне было нужно, — проговорила задумчиво. — Я знаю, но и лишними не будут. Вряд ли Герману это зачтется, слишком много грехов, но отказывать не стала. Тем более он по излюбленной привычке мой отказ воспринял бы, как сомнение, что отец реально он! Я утерла ему нос! — фыркнула весело, смахивая нахлынувшую меланхолию. — Поеду я, — поднялась мама. — У меня встреча с профессором по управленческой психологии. — В восемь вечера? — приподняла вопросительно бровь. Мама только загадочно улыбнулась. Буду рада, если найдет мужчину. Она заслужила простого женского счастья. А я точно знала, что сделаю со своей долей акций. Я отпущу прошлое, разделю по справедливости и забуду. Устала. Хочу начать все заново. — Леша, привет, — позвонила своему адвокату. — Ты можешь помочь достать телефон одного человека?.. Глава 54