— Если будет солнышко, то можно. Я обняла дочь и отдала воспитателю. В садик пошли в два с половиной и все кризисы вместе с болезнями пережиты. Сейчас ходит с удовольствием. Катюша ребенок достаточно подарочный, но даже с таким устаешь. Я вечно работала, а мама хоть и очень молодая бабушка, но со здоровьем не все гладко: она диабетик и с активным ребенком целый день сложновато, утомляется к вечеру, сахар падает критически. Мама очень помогала, но я старалась не нагружать ее. В девять встретилась с Ликой в кофейне: поболтать и позавтракать. Это она ночью Лика, стриптизерша, а днем Лика фитнес-тренер. Я иногда (редко, увы) по блату хожу к ней на йогу и пилатес. — Да, подвел нас всех Ярик, — тяжело вздохнула она. На самом деле Ярослава Игоревича в клубе все на вы и шепотом. Лика его за год работы раза два видела. «Nuar» для Разина не основной вид деятельности, скорее расслабляющее приятное дополнение. — Я взяла подработку у конкурентов, но очень надеюсь, что нас откроют. Как думаешь, Ален? — Ой не знаю… — протянула. Понимала, почему Лика надеялась вернуться танцевать в «Nuar»: платили девочкам хорошо и вовремя, никого не заставляли оказывать дополнительные услуги клиентам, все по желанию. Безопасность: если стриптизерша говорила «нет», а клиент настаивал, охрана работала четко на стороне наших девочек. Не во всех заведениях такого типа были настолько щедрые условия. — Но я не вернусь, — покачала головой. — Мне так страшно в камере было… И не только в ней… — Лучше поищу подработку поспокойнее. Вон, — кивнула на рекламу одного из маркетплейсов, — карточки товаров ночью создавать буду. — Мужика бы хорошего найти, — тоскливо объявила подруга. — Только где? Помнишь красавчика, который пялился на тебя. Вот где его теперь искать? — Нафиг нужен! — не сдержавшись, в сердцах воскликнула. — Так ты с ним общалась?! — Лика внимательно меня обсмотрела. — Колись, подруга! Я не могла сказать, что мы не разлей вода, но Лика самая близкая из окружавших женщин вне дома. Говорить все не собиралась, тем более что за облавой на клуб стоял именно «красавчик». Не хочу влезать в дела взрослых дядь, рано мне. — Да ничего такого, — отмахнулась я, — просто он подкатывал ко мне. — И? — Что «и»? — Так замути с ним! Если мужик запал, нужно пользоваться! Лика была на три года старше и позиция у нее более циничная. Совсем не романтичная. — Он почти женат. — Почти не считается. Она совсем не рефлексировала относительно влезания в чужую семью. — Вдруг как влюбится и не женится! — предположила философски. — Ага, конечно, — скептически ответила. — Ален, ты вон какая красотка. Любого на колени поставишь! — Да я не хочу. И не могу. Он мне вообще не нравится! — Да ладно! Такой мужик и не нравится?! Высокий, крепкий, ухоженный. Думаю, член у него тоже в порядке, — хихикнула и послала невинный взгляд парочке за соседним столиком. — Дело вообще не в члене! — продолжила я. Блин, нужно по тише, на нас уже смотрели. — Он пугает меня. Он не просто напорист, он из тех, кто считает, что в праве брать желаемое без согласия, понимаешь? Лика вмиг серьезной стала. Она сама не раз сталкивалась с дискриминацией: мол, раздеваешься за деньги, значит, дашь без вопросов. Думаю, для Димы я в той же категории: работала в мужском клубе с определенной репутацией, плюсом уверенность, что я любовница современного и прогрессивного, но все равно преступника. Ярослав всегда был связан с криминалом. Это я еще от его брата узнала. Дима считал меня девочкой бандита. Доступной и безотказной шлюхой. — Тогда в топку его! — воинственно поддержала Лика. Мы даже чокнулись чашками с кофе в честь обоюдного решения держаться от махровых мерзавцев подальше. У меня завибрировал мобильный — я не сильно удивилась звонившему, но немного испугалась. Ярослав. Какова вероятность, что звонил относительно обыска в клубе? Высокая. Сказать ему про Диму — оказаться между молотом и наковальней. А с учетом заинтересованности Небесного во мне — очень двусмысленная ситуация. Я ждала подвоха со всех сторон, но одного не ожидала: не думала, что у меня захотят отобрать дочь… Глава 9 Алена Ярослав подъехал к студии, где через пятнадцать минут у меня начнется первая тренировка. Он даже не пытался не выделяться: огромный Гелендваген ядовито-оранжевого цвета — красиво и очень кричаще. Ему всегда было плевать, что говорят или думают другие. До недавнего момента я была уверена, что об него зубы обломать можно, навредить не выйдет. Сейчас уже даже не знаю… — Здравствуй, Лёна, — чуть коснулся моего плеча. Лёна. Только Ярослав меня так называл. Причина была. Когда пришлось признаться Семену, что беременна, через несколько дней повез меня к старшему брату. Ни к родителям, а именно к Ярославу. Мать с отцом вроде где-то не в России жили. Естественно, я не хотела ехать на ковер к Разину старшему. Я и от младшего сбежала бы, но это было невозможно. Семен считал меня своей женщиной, даже жениться хотел. И неважно, что гулял, кутил, изменял. Мне лично было все равно: влюбленность и очарование опасным плохим мальчиком быстро прошли, когда его «опасность» коснулась меня. Но Семен посчитал, что я ему подхожу и неизменно ко мне возвращался после загулов. Ему льстило, что у меня первым был, обстоятельства этого, естественно, не вспоминал, вроде как «а чё такова?»; говорил, что меня, чистую девочку, возьмет в жены. Только брат одобрить должен был. Во мне все бунтовало против жизни с таким, как Семен Разин, и я воинственно решила испортить впечатление о себе, но когда увидела взрослого, строгого, с холодными голубыми глазами и опасно безразличным взглядом мужчину, то даже имя произнесла так тихо, что так и осталась Лёной. Странно, но Ярослав произвел на меня не самое плохое впечатление. Да, я слышала от Семена, что они не просто бизнесом занимались, все сложнее и опасней. Таких людей нужно обходить десятой дорогой, но мне старший Разин показался вменяемым, так сказать. Зрелый, адекватный, по-своему справедливый. Он дал добро брату на серьезные намерения в отношении меня. Но судьба распорядился иначе. И, положа руку на сердце, я была благодарна этой судьбе. Кощунственно? Вероятно. Но честно. — Здравствуйте, Ярослав Игоревич. Я максимально держала дистанцию. — Я что такой старый? — иронично усмехнулся. — Нет, — улыбнулась одними уголками и сразу взгляд отвела. Я была очень осторожна с мужчинами вообще и могущественными в частности. Мне постоянно делали комплименты, называли необыкновенно привлекательной, а благодарность и ответную улыбку воспринимали, как призыв к действию. Чем больше мужчина имел возможностей, тем жестче пытался атаковать, получая отказ. Ярослав никогда неприличных предложений не делал, но, порой, так взглядом прожигал, что становилось неловко. От него волнами исходила властная страстность. Не зря девочки в клубе шептались, что если к нему в постель попадешь, другого потом не захочешь. Ярослав обладал спорной грубоватой красотой, но мощная энергетика компенсировала несовершенство лица. Правда, меня такие не привлекали. Слишком сложно с ними. Проблема была в том, что я, очевидно, привлекала именно эту породу мужчин. Небесный из той же оперы, поэтому даже при самых удачных жизненных раскладах (допустим не был бы почти женатым властным мерзавцем), не связалась бы с ним. — Кофе? — кивнул на заведение на противоположной стороне улицы. — Не могу, работать нужно. У меня занятия скоро, — на часы показала. — Тогда садись, — открыл передо мной дверь Гелендвагена, — разговор есть. Звуки с улицы полностью отсеялись, остался только запах дорогой кожи и табака. — Слышал, тебе тоже досталось от маски-шоу, — заметил, прикуривая. — Как прошло? — Неприятно, — откровенно призналась. — Меня допрашивали, потому что думали, что я твоя любовница. Ярослав хмыкнул и на меня посмотрел, не скрывая оценивающего мужского интереса. — Что-нибудь еще? — вопрос совершенно не соответствовал взгляду. — Я ведь правда ничего не знаю, — повернулась к нему. — Так и сказала. — Лёна, сейчас возле меня небезопасно, поэтому, — потянулся и открыл бардачок, случайно касаясь моих колен. Стало не по себе. Слишком сильное напряжение исходило от Ярослава. — Держи, — протянул пачку пятитысячных купюр. — Зачем? — сглотнула нервно. — Для племянницы. — Но… — Я помню, — властно обрубил. — Ты никому не хочешь быть должной и так далее, но Катя — дочь моего брата и имеет право на его долю. Это ее деньги. — Не нужно, — как можно мягче ответила и отвела руку от себя. — Пусть ее часть будет у тебя до совершеннолетия. Ярослав другой рукой обхватил мое запястье и неожиданно притянул к своему лицу, носом втягивая аромат там, куда падала капля духов. Затем резко отпустил и произнес, как ни в чем не бывало. — Я уезжаю на пару месяцев. Связи со мной не будет. Приеду, и мы вернемся к этому разговору. К какому именно не уточнил: деньги, моя дочь или я сама. — Мама хочет познакомиться с внучкой. После смерти отца она перебралась обратно в РФ. На меня надежды нет, — криво усмехнулся, — хочет Семкину дочку увидеть. Я знала, что Ярослав был разведен, про наличие детей понятия не имела. А про предполагаемую бабушку… Поздновато, вспомнила, но пускай. Я не против общения с родней. Но сильно не рассчитывала на позитивную встречу. Если бы этой женщине нужна была внучка, единственный ребенок погибшего сына, разве ждала бы три года? Вопрос риторический. Но, возможно, я узнаю ответ от нее самой. — Хорошо. Я не против общения. — Если что-то нужно, через мать обращайся. У нее инструкции вам помогать, пока меня нет. Вдруг что.