— Это правда? Я поднимаю бровь. — И кто теперь задает вопросы? — Я кладу приманку обратно и встречаюсь с его любопытным взглядом. — Да. Это правда. — Хм… — Гризли вздергивает подбородок и возвращается к сооружению новой приманки, а я молча наблюдаю, предоставляя ему тишину и покой, которые мужчина предпочитает. Крошечные веревочки и крючки, завернутые в мех и клей, кажутся карликами по сравнению с его большими руками, и все же он работает с такой тонкой точностью. Я помню, как грубо он обращался со мной, ухаживая за моими ранами. Никогда бы не подумала, что мужчина его роста и жестких манер способен на такое нежное внимание. И жестокую честность. Этот человек — загадка. И у меня такое чувство, что я едва поцарапала поверхность. ВОСЕМЬ АЛЕКСАНДР — Где ты был? Одной ногой переступив порог хижины, я поворачиваюсь и смотрю на крошечную женщину, съежившуюся перед дровяной печью. Каждый раз, когда ухожу, она спрашивает, куда я иду. Каждый раз, когда возвращаюсь, спрашивает, где я был. Полагаю, что именно по этой причине некоторые мужчины избегают отношений. Закрываю дверь и вешаю на крюк пальто и перчатки. — Мне показалось, что тебя не было полдня, — говорит Джордан мне в спину. Меня не было всего пару часов. Я вышел, чтобы проверить водяной насос, а затем отправился к озеру, чтобы получше разглядеть небо и понять, скоро ли нам удастся передохнуть от снега. Насколько я мог видеть, были темные тучи. Потом поправил брезент на поленнице, расчистил от снега сарай и расчистил дорожку к хижине и обратно. Не считаю нужным делиться этой бессмысленной информацией. — Эта глупая штука сломана. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она бросает Кубик Рубика с колен. И тут я замечаю, что справа от нее лежит стопка книг и разложенные в пасьянсе игральные карты. Похоже женщина занимала себя с тех пор, как я ушел. — Что? — рявкает она с сердитым блеском в глазах. — Ты их все прочитала? Джордан смотрит на книги, затем тяжело вздыхает. — Нет. Прочла несколько страниц каждой из них. Мне больше нравятся фильмы. Я пыталась разложить пасьянс, но забыла, как именно это делать. И этот дурацкий Кубик Рубика сломан. Мне скучно, и мои волосы сводят меня с ума! Неужели все женщины так перескакивают с темы на тему? — Он не сломан. — Подхожу к брошенной игрушке. Кручу, поворачиваю и переворачиваю цветные квадратики назад, вперед и готово. — Вот так. — Я протягиваю ей собранный куб, все шесть цветов на соответствующей стороне. Ее челюсть отвисает, и она забирает его у меня. — Что не так с твоими волосами? — Каштановые локоны свисают на плечи и спускаются по спине. Последние несколько дней она носила одну из моих вязаных шапочек. Чтобы согреться, я полагаю. Джордан осматривает Кубик Рубика. — Как ты это сделал? Пожимаю плечами, потому что, честно говоря, не знаю. Мне подарили игрушку на день рождения, когда я жил в детском доме, и после нескольких часов работы с ней решение стало легким. Я помню, как был разочарован тем, что никто другой не видел решение куба так, как я. Это было примерно в то время, когда я начал слышать такие слова, как «социальное расстройство», «задержка речи» и «высокий IQ». — Ух ты, вау… — Она выдыхает воздух. — Я впечатлена. Сжимаю челюсть. Ненавижу повторяться. — Твои волосы? Джордан теребит завиток на груди. — Они грязные и голова чешется, и я не могу ее почесать. — Она пытается поднять больную руку над головой, шипит и стонет от боли. — Видишь? — Отрежь их. Ее серые глаза расширяются. — Что? Нет! Мне потребовались годы и много процедур глубокого кондиционирования, чтобы отрастить их. Я ворчу, не в силах сдержаться, и поворачиваюсь обратно на кухню. — Могу я задать вопрос? Я чуть не смеюсь. Как будто мой ответ имеет значение? Мы оба знаем, что она все равно спросит. — Какой у нас план? — Ее быстрый вдох говорит мне, что она встает на ноги. Мои мышцы напрягаются, когда я чувствую, как женщина приближается. — Чтобы вернуть меня домой. Ставлю пустую кастрюлю на стол и тянусь за кувшином с водой. — Ты ждешь, пока я поправлюсь, и погода прояснится? А потом укажешь мне правильное направление и отправишь восвояси? — Сейчас она рядом со мной, так близко, что я чувствую тепло, исходящее от ее тела. Сдвигаюсь, увеличивая расстояние между нами. — Ты никогда не найдешь дорогу в одиночку. — Хорошо, значит, ты планируешь пойти со мной? Я хмыкаю и тянусь за банкой коричневого риса. — У тебя есть карта? — Да. — Прекрасно! — Я скорее чувствую, чем вижу, как она ищет её в окружающем пространстве. — Давай ее сюда, разберемся с этим. Я буду чувствовать себя лучше, зная, где я… ну, знаешь, сориентируюсь. — Я не могу. — Почему? — В ее голосе слышится раздражение. Я постукиваю себя по виску. — Она здесь. — Твоя карта у тебя в голове? Киваю и зачерпываю в кастрюлю смесь сушеных специй и трав. — Отлично, — саркастически бормочет Джордан и хватает банку. — И ты уверен, что сможешь вытащить меня отсюда? С твоей ментальной картой? Я не отвечаю, потому что это глупый вопрос. И чувствую, что уже ответил на один из них. — Сколько времени нам понадобится, чтобы выбраться отсюда? — Примерно тринадцать часов и три минуты. — Я оставляю женщину возле стола, чтобы поставить кастрюлю на дровяную плиту. — Примерно? — Она смеется, и этот звук застает меня врасплох. Я сказал что-то смешное? Закрываю кастрюлю крышкой и киваю. — По «Правилу Нейсмита»4 меньше. Я учел время для вертикального подъема на шестьсот метров, пересеченную местность, более медленный темп из-за твоих травм, менее идеальные навыки и физическую форму… — Это грубо, — бормочет она.