Александр настороженно наблюдает за мной, в то время как его брат занят тем, что тычет пальцами в свой мобильный телефон. Когда двое мужчин смотрят на меня, я наклоняюсь к окну и прижимаюсь лбом к стеклу, надеясь слиться с интерьером. Мерфи закрывает наружную дверь, погружая нас троих в тишину. Между братьями происходит какое-то шарканье, и я краем глаза замечаю, что перед Гризли ставят ноутбук. Затем ему вручают мобильный телефон. Что происходит? Я прожила с этим мужчиной три недели, занималась с ним сексом и, по-видимому, абсолютно ничего о нем не знаю. Двигатель оживает, винты вращаются, и хотя я знаю, что снаружи громко, внутри удручающе тихо, усиливая неловкость. Разве внутри вертолетов не должно быть шумно? Что это за причудливая машина? Динамик надо мной щелкает. — До города погода ясная. Полет займет ровно один час сорок пять минут. — Динамик выключается, и мой желудок сжимается, когда мы взлетаем. Я смотрю, как лес, когда-то такой большой и пугающий, становится все меньше и меньше подо мной. Крыша хижины едва видна сквозь деревья, и я чувствую укол грусти при прощании. — Полагаю, знакомство не помешает. — Мистеру Костюму удается без энтузиазма улыбнуться. — Меня зовут Хейс Норт. Я брат Алекса. А ты кто? Я прочищаю горло. — Джордан Уайлдер. Еще одна вымученная улыбка. — Похоже, вам двоим есть что рассказать. — Он склоняет голову к Александру, который щелкает по ноутбуку, его глаза отслеживают изображения или информацию на экране. — Да. — Я снова поворачиваюсь к окну, потому что он может услышать эту историю от своего гребаного брата. Не могу поверить, что почти месяц провела в хижине наедине с этим человеком и не знала, что он живет в городе, или, что у него есть брат-миллиардер или чертова вертолетная площадка на заднем дворе. — Ты похудел, — слышу я, как Хейс говорит Александру. — Я должен был забрать тебя до того, как разразилась буря. — Мне нужно было больше времени, — тихо говорит Александр. — Выглядишь отдохнувшим. — Так и есть. Хейс усмехается, глядя на меня, вероятно, не подозревая, что я вижу его краем глаза. Мои щеки вспыхивают, когда я задаюсь вопросом, имеет ли его отдохнувший вид какое-либо отношение к прошлой ночи, и может ли его брат это почувствовать. — Макмиллиан и Кастильо висели у меня на заднице с тех пор, как ты уехал, и контракты на проект Уэстбрука подписаны и готовы для тебя. Гризли ворчит, его пальцы быстро двигаются по клавиатуре. Он выставил меня дурой. Все это время я думала, что он какой-то нецивилизованный горный человек, хотя на самом деле он какой-то влиятельный бизнесмен с Мэдисон-авеню. — Чем вы, ребята, занимаетесь? — выпаливаю я, чувствуя, как во мне поднимается боль. Хейс смотрит на меня, задрав нос, а Александр поверх экрана ноутбука. Я скрещиваю руки и ноги. — Что-то незаконное? — Конечно, нет, — рычит Хейс. Я пожимаю плечами. — Тогда чем? — Ты не знаешь? — Он переводит взгляд с брата на меня, и медленная ухмылка растягивает его губы. — О, это забавно. От смущения невозможно удержать его взгляд. От ощущения, что это какая-то большая шутка, и я в ее центре, все скисает у меня внутри. — Проектированием. — Александр не сводит с меня глаз. Хейс хихикает. — Проектированием. Вы инженеры? — Я юрист, — говорит Хейс. — Это многое объясняет. Губы Александра дергаются. Хейс хмурится и делает жест в сторону брата. — Алекс — инженер-архитектор. А еще он чертов гений. — Хейс, — рявкает Александр низким голосом, от которого вибрирует воздух. Его брат облизывает губы. — В любом случае, у нас полно работы. Еда и напитки там, в холодильнике. Я бы с удовольствием выпила содовой — или, еще лучше, виски, — чтобы унять эту боль в груди, но идея прикоснуться к чему-либо кажется неправильной. Как прикоснуться к кристаллу Сваровски грязными руками. Боже мой, неужели это происходит на самом деле? Ну, тогда это объясняет рубашку от «Берберри». К сожалению, это больше ничего не объясняет. АЛЕКСАНДР Прошло больше часа с момента нашего взлета, и я работаю над спецификациями для проекта Уэстбрука. Я всегда был нездорово одержим своей работой. Когда я глубоко погружен в проект, то не сплю и не ем. Это одна из причин, по которой мои братья настаивают, чтобы я каждый год приезжал в хижину. Одна из менее опасных причин. Сообщение от Хейса появляется в верхней правой части экрана моего компьютера. «Не мог бы ты объяснить мне, как умудрился наткнуться на женщину, находясь в творческом отпуске?» Смотрю налево и вижу, что брат смотрит на меня, приподняв бровь. «Я охотился. Нашли ее раненой и почти мертвой у подножия скалы. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Оставил ее там?» Его пальцы яростно стучат по клавишам. Могу только представить, что будет дальше. Хейс взял на себя роль моего защитника, хотя на пять лет меня моложе. А поскольку он возглавляет юридический отдел «Норт Индастриз», его задача — уберечь мое имя от скандала и не допустить появления в газетах. Нелегкая работа, учитывая все обстоятельства. «Не хочу показаться придурком, но да. Меня тошнит при мысли о том, что твой героизм мог выйти боком. Ты сам знаешь, что не можешь находиться наедине с женщинами». Я готовлюсь ответить, когда приходит еще одно сообщение. «Особенно такой, как она». Мои пальцы застывают на клавишах, и дрожь пробегает по коже. Я выдыхаю успокаивающий вздох и стараюсь не позволять своему разуму вызывать образы, которые он требует. Начинаю писать: «Я не мог оставить ее умирать…» Но от него приходит еще одно сообщение. «Ты должен рассказать мне каждую деталь времени, проведенного с мисс Джордан Уайлдер. Каждую. Деталь. Пожалуйста, скажи мне, что ты не причинил ей вреда». Я удаляю свой предыдущий ответ и набираю новый. «Не причинил». Нажимаю «Отправить» и надеюсь, что моего ответа будет достаточно, чтобы закрыть эту тему. «Ты же не думаешь, что я настолько глуп, чтобы поверить, что свежий порез на ее губе — результат падения три гребаные недели назад, Алекс». Дерьмо. Я избавлен от необходимости печатать ответ, когда в динамике раздается голос Мерфи. — Мы в десяти минутах от пентхауса. Приготовьтесь к посадке.