— Присаживайтесь, разговор будет долгим. — Сменяемость и цикличность рас на одной и той же планете явление вполне нормальное, — начал дрон, пока механические лапы проводили ряд манипуляций с моим коммом. — Виды размножаются волнообразно, и так или иначе некоторые из них приходят к своему концу. До некоторого момента для нас не представляло особого интереса то, что происходит на поверхности. Сейчас мы решили, что небольшая помощь, возможно, сможет что-то изменить, и закат этой цивилизации не обязательно будет связан с безвозвратным концом этой расы. Ещё один последний шанс. И вы сможете в этом немного помочь. Уровень ответственности зашкаливал. Как можно было доверить такую вещь всего лишь одному человеку? Какому-то наёмнику? — А что не так с Тенемхетом? — Как мы уже сказали, его разум слегка затуманен чувствами: желанием мести, ненависти, нетерпимостью. Он вполне годится для того, что вывести свою расу из пучины того водоворота, что затягивает её на дно, — дрон был крайне поэтичен. — Нам бы хотелось, скажем так, чтобы в это тёмное для него время, вы стали голосом его совести. К тому же, наиболее рационально предоставить некоторую техническую помощь именно вам и именно сейчас. Расследованием занимаетесь вы. Логично. — И почему здесь всё до сих пор не вычистили Сикарион? — Столько вопросов. Это так естественно для человеческого мозга. Доступ сюда им закрыт с самого начала. Их моральные установки не соответствуют необходимому уровню для пребывания здесь. Уже второй раз за последнее время, и каждый раз — от носителя искусственного интеллекта, я слышал комментарии моих моральных установок, хотя понятия не имел, что в них было такого уже необычного. Я чувствовал неприятный осадок, который некоторые называли синдромом самозванца. Но если эти СКИРы были в чём-то правы, то мой нравственный кодекс оказался единственным ресурсом в новой жизни, где я проснулся ни с чем. — А мои, стало быть, подходят? Откуда такая уверенность? — дрон молчал. — Всё-таки, телепатия? Я разговаривал всего лишь с куском парящего не-металла, без мимики и эмоций, которые можно можно было хоть как-то считать. Приходилось ориентироваться лишь на его механические ответы. — Ваш моральный уровень вполне подходит для сотрудничества. — Я как раз планировал парочку убийств. — Понимаю. Печальная необходимость. Возможно, вы могли бы оставить жизнь этим людям и переселить их в какое-то другое место, дав возможность начать всё с нуля? Например, стерев память о предыдущих прегрешениях? — Я подумаю об этом. — В любом случае, это ваше право. И ваша свобода воли. И лишь вам потом с этим жить, — небольшая гравиплатформа поднесла мне обратной комм. — Теперь ваш коммуникатор совместим с нашими херут. Жидкий «металл» идеально вписался в разъём для инфокристаллов. — Кстати, интересная инфосреда у вашего комма. Я увидел язык ахрагов, это единая с кредессами раса, которая затем расселилась на две галактики. Мне как-то было наплевать, вообще не считал это интересным, а вот загадочное «мы» интересовало куда больше. — Так почему исчезли нирилиги? И с кем я сейчас разговариваю? — Чаще всего цивилизации погибают в результате грехопадения. Что-то подобное вы сейчас можете наблюдать на поверхности этой планеты. Нирилиги являются интересным исключением. Пример того, как опережение духовного развития может повлиять на сокращение популяции расы. Это было их ошибкой. Существа, воплощенные в физических телах и привязанные к своей физиологии должны соблюдать не только законы духа, но и законы тела. К сожалению, их духовные потребности возобладали над потребностями тела, и они перестали… размножаться. — Сексом заниматься? Существа их уровня могли придумать другой способ почкования. — Верно. Они занялись клонированием. Разумеется, всё происходило довольно долго. Удивительно, но даже последние нирилиги с исходным геномом всё ещё думали, что у них есть время для восстановления популяции. К сожалению, они ошибались. — Ты говорил про клонирование. — Это и стало причиной их деволюции, что можно сейчас прекрасно наблюдать на примере номов с их четырьмя полионуклеотидными цепями. — У меня их вообще две. — Как и у ремов. Клонировать можно было лишь телесную оболочку. Перенесение сознания в тело клона хоть и возможно, но лишь в результате манипуляций, противных естественному ходу вещей. Не этичность таких действий по отношению к божественному порядку поставила их под законодательный запрет. Созданные клоны жили в вегетативном состоянии. То или иное сознание, вдыхающее в них жизнь, всегда приходит извне. Если захочет. Если нет — клоны так и оставались в состоянии комы. В результате медитаций, нирилиги хотя и могли привлечь в свои создания то энергонаполнение, что нынешние теософы зовут душой, к сожалению, качество этой энергии было более низким, чем у тех, кто был зачат в результате высочайшего духовного любовного акта. Нирилиги познали любовь ко всей Вселенной, но утратили способность свершить акт любви к одному, отдельно взятому существу. В тела клонов всё чаще и чаще приходило сознание, духовные потребности которых были существенно снижены. — Значит, клоны снова получили возможность обмениваться телесными жидкостями? — Да, но это уже не приводило в мир столь же высокоразвитых духовных существ. Это удивительно, с течением времени они даже стали уменьшаться в размерах своих оболочек. За несколько тысяч лет их рост существенно уменьшился до средних двух метров. — Вы хотите сказать, что нынешние номы всё-таки потомки нирилигов? — Потомки клонов нирилигов в сотом поколении. Сейчас это уже другая раса. — И вы не доверяете своим потомкам? Почему весь этот разговор ведется со мной? — Номарх всё это итак знает. Мы уже разговаривали с ним. Он знает, кто мы. Но о принятом решении минимально повлиять на расстановку сил на поверхности планеты на данный момент мы уведомили только вас. Я всего лишь ввожу вас в курс дела, чтобы вам было легче принять нашу помощь. — Такой откровенный разговор, чтобы просто выдать мне пару дронов? — Не только. Ваша догадка совершенна верна. Моя система действительно является нейрокопией мозга нескольких наших учёных. Изначальных, я имею ввиду. Вообще-то я не высказывал свою догадку вслух. — Будучи органикой, мы действительно получили некоторые возможности наших прототипов считывать глубинные энерговсплески мозга живых существ. Однако сейчас не считаем это этичным. — Читать мысли? — Верно. Ранее разум всех был открыт всем. Сейчас же неравенство этих способностей привело к их неэтичному использованию. Мы не одобряем такое положение вещей. Командующий Дан-Эйра, мы вынуждены вас предупредить, что в мире, где существует достаточное количество телепатов, ваш открытый мозг может легко выдать все ваши планы и провалить миссию, в которой мы заинтересованы. Это может случиться даже при обычной прогулке на улице, где какой-либо ном может считать ваши мысли. Как будто бы я этого не знал. — Да. Это огромная проблема. — А потому, разрешите предоставить вам систему, защищающую вас от этого. Прекрасно. Доверить неизвестной расе мертвецов вставлять себе дополнительную непроверенную органическую систему, лишь на основе той лапши, что они развесили на мои уши? Так себе выбор. А если они просто подсадят ко мне очередную нейрокопию и захватят управление моим телом? — Я вижу недоверие, — механически прошелестел дрон. — Это абсолютно нормально. Но ведь вы доверяете своим симбионтам? — Пока да. Это практически я сам. — Верно. Они всё ещё пытаются восстановить вашу память. И лет через двести-триста, им это обязательно удастся в полной мере. Вы можете приказать им сейчас, в случае, если мой микрочип окажет хоть какое-то агрессивное воздействие, просто уничтожить его. Поверьте. Вам действительно очень нужна блокировка телепатического сканирования. Если вам уже довелось столкнуться хотя бы с одним из них, вы могли прочувствовать всё негативное… — Ладно, давай, — хватит болтовни. Я закрыл глаза и постарался «договорится» со своими голубыми светящимися сожителями о том, что посоветовал дрон. — Возьмите, — это была очень маленькая таблетка желеобразного «металла». — Вставьте в ухо. «Желе» постоянно дрожало, и я не сразу смог пристроить его в ухо. Растворялось с дикой болью, которая быстро прошла. Мой болтливый друг завис и некоторое время висел на уровне моего лица в полной тишине. «Наверное, пытается захватить мой разум» — всё-таки подумал я. — Отлично, — наконец выдал он, — теперь я действительно не ощущаю никаких энерговсплесков. Уверен, ваши мысли будут не доступны также и для номов. — Тогда мне нужен ещё один такой же «чип». — Конечно. Для вашего напарника? Я видел её в ваших мыслях. Напарника? Девчонка? Да уж. Я не сдержал усталого смешка. — Не будьте так скептичны. Вы с ней находитесь в абсолютно равных условиях. Уходя, я заметил в самом конце большой и круглый вход за огромной металлической дверью. Там наверняка хранилось ещё более интересное, чем все эти штуки. Дрон проследил за моим взглядом: — Сейчас мы не готовы раскрыть все секреты. Надеемся на ваше понимание. — Конечно, я не дорос даже до того, что вы рассказали мне только что. — Хорошо, что вы это понимаете. Но мы не настолько надменны и не ставим себя выше других, в зависимости от количества хромосом или полионуклеотидных цепей. А этот СКИР ещё и шутник. Глава 12 ГЛАВА 12 Я уже почти добрался домой, когда входящее сообщение загадочного Крэйннара развернуло меня обратно. «Нужно увидеться». На этот раз встреча была в большом зале штаба в нескольких сотнях метров от основного входа в «Гинзо.Райт». Опять подземелья. Тут можно заплесневеть. Я скучал по голубому небу и степным ветрам, которые снились мне каждую ночь. — Ты знаешь карао? — без вступлений. — Что?