— Два-три дня. Иначе системы безопасности взвоют. Из информации пока только то, что Ханнари, Рахт и папаша Дженри Тирганарит часто ошиваются вместе. Видно по их прошлым перемещениям. Но за одну ночь никто ещё не вёл никаких разоблачающих разговоров, вы же понимаете. Стол в дальнем конце сам по себе сложился, так же, как до этого складывались мусорные баки. — Готовь Сикарион, — выдал Тенемхет. — План? — Идём на штурм, обвиняем их в гос.перевороте, убираем всех. В прямом эфире. Я объявляю, что я — это я. Разоблачаю свою кибер-копию. Всё просто. Охренительно просто. — Всех? — уточнил я. — Они не оставили мне выбора. Если она уже мертва, терять больше нечего. Я хотел сберечь тех, кто не виновен, но они не оставили мне выбора. — А если жива? Я пойду туда сам. Это самое логичное. — Сам? — Подумайте, я просто мужик, ищет свою подопечную, которая внезапно исчезла, и вместо неё явился АСКИР. Конечно, я хочу выяснить, в чем дело. Будет нормально, если я пойду туда. — Ты не вернешься, так же, как и она. — Я у них под наблюдением с момента нейтрализации, но до сих пор жив. Им не нужно прекратить моё существование, им нужна от меня информация. О тебе. И я дам им её. Они хотят знать, жив ли ты и где ты? Я скажу, что знаю, но не выдам, пока они не предъявят Девчонку. И не докажут, что она жива. И если она жива, штурмовать их нельзя. — Иди, — серьёзно кивнул Тенемхет. — Но с большой долей вероятности, ты не вернешься. Ты готов? Ты ведь хотел вернуть свою память, воссоединиться с любимой. Всё это сейчас поставлено на карту. Ты зайдешь туда и не выйдешь. — Я не очень понимаю твой вопрос, Тенемхет. — Я понимал, но одновременно с этим, не понимал, почему должен что-то объяснять. — Девчонку нужно вытаскивать. Это здесь. И это сейчас. Всё остальное — призрачно. И потом. Если Космос решит, что я достоин этого «потом», то так тому и быть. Если нет, я хотя бы попытаюсь спасти мелкую. — На войне нет не верящих в своё предназначение, да? — номарх снова вошёл в стадию задумчивости. — Всё, что сейчас происходит — результат моей излишней доброты. Я не добивал врагов, я надеялся на лучшее, я думал, что кого-то можно исправить. Я старался жить этично, как завещали нам наши великие предки, которых мы почитали за богов. Но этика не работает с Нижним миром. И этот Нижний мир и его Идеология уже полностью захватили наш. Все, кто пытались и пытается меня убить уже лишены и морали и этики, и именно моя «доброта» довела нас всех до такого. Идеология Нижнего мира, она как вирус. Захватывает тебя очень незаметно. Встраивается в участки исходного кода твоих мыслей. И поначалу тебе кажется: ничего страшного, если сделать что-то не очень этичное. Совсем чуть-чуть. На полшишечки. Ты сидишь и думаешь, ну да, я просто начну поставлять немного оружия вниз, чтобы сделать их мелкие разборки чуть более эффективными. А потом ты получаешь бешеную кучу бабла, которое в сущности тебе то не так, чтобы очень нужно, но ты уже не можешь остановиться. В этот момент вирус уже окончательно встроился. Ты всё ещё понимаешь, что делаешь что-то неправильное, но продолжаешь. Это как казино. Когда деньги льются на тебя потоком. Как тут остановиться? А потом, потом вирус поражает тебя настолько, что ты даже перестаешь понимать, что же именно такого плохого ты натворил. Я слушал его. Понимал, что он прав. Но это были всего лишь слова. Пока он разглагольствовал, я собирался. — Я пойду сам. Пришла пора, — мой слух снова включился, когда услышал, какими именно словами Тен заканчивает свою речь. — Ты? — я даже засмеялся. — Ты окончательно сбрендил? — Я люблю её, ясно? — Да, давно уже ясно, но она ещё даже не знает тебя, так что твоя безвременная кончина отодвинет момент вашего нового знакомства на очень неопределённую дату. — Я иду с тобой, отдам им свою часть кода контроля над Нероматерью. Они уберут её, а потом я уберу их. Искусство войны, — мрачно сказал он тоном, не терпящим возражений. Тоном, от которого шли мурашки и кровь могла застыть в жилах. Угу. Обязательно. Номарх хотел сказать что-то ещё, но вдруг поник и осел на пол, как инфарктник. За спиной у него стояла старуха Инрит с маленькой деревянной дубиной. Опередила меня, но я мгновенно нацелил на неё плазмоган. — Да, подожди, палить, касатик, — она склонилась над Теном, который через пару секунд отключился. — Вот, теперь нормально. Иди лучше на разборки сам, Дан-Эйра. Его там только грохнут. — Хочешь сказать, что спасаешь ему жизнь? — Ну, да. Он же ещё не выполнил своё обещание, которое дал мне. Ты сам иди. Ты-то вон, в рубашке родился. Сколько передряг, и отовсюду сухим выходишь. И из этой выкрутишься. А Император наш ходит сейчас на волосок от смерти. Поберечь надо мальца. Давайте, помогите бабушке загрузить его на гравиплатформу. — А вы как здесь? Оказались? — спросил Тен. — Так по туннелям. Я везде по ним хожу. — Не знал, что здесь есть туннели. — Ага. Я пока у себя нашего забияку подержу, — молвила Инрит, — а ты пойди, повыясняй пока дальше, поразнюхивай. Я всё-таки убедился, что Инрит доставит Тенемхета в его безопасное логово. Его нельзя было бросать в «Растоптанной медузе». Когда по дороге тот начал приходить в себя, она снова его огрела. Горячая старушка. — Не боишься, Инрит? — спросил я. — Его-то? А что он мне сделает? Убьёт? — она засмеялась каркающим смехом, которому вторили стены Та-Дуата. Глава 18 ГЛАВА 18 Я подъехал к главному входу Магндавара и поднял руки вверх. На входе мою персону уже встречали плазмоганы около десятка дронов. — Они ждут, — объявил механический голос. Меня сканировали несколько раз. Так и не поверив, что я действительно мог придти без оружия. Без всего. Всё те же дроны провели меня в лифт, унесшийся в пентхаус на двухсотом этаже. С каждым новым этажом, стекла было всё больше и больше. Мы словно парили над городом и над облаками. Лифт открылся прямо в огромном зале, метров двадцать пять длинной. Всюду ковры, роскошь, произведения искусства. Я любил стиль, любил высокие технологии. Мне часто снился мой дом в оазисе. Но от их антуража меня подташнивало. Даже от запаха. Запаха бешеных денег, сделанных на слабости и бессилии тех людей, которых они считали вторым сортом. Здесь было столько стекла, что проникающее полуденное солнце слепило глаза. Меня намеренно поставили в центр, где лучи солнца мешали рассмотреть троицу мужчин, сидящую за длинным столом. Но мне всё еж удалось. Изображали они из себя не меньше, чем апостолов какого-нибудь местного бога. Я до сих пор не разобрался в мифологии, и не удосужился выяснить, с какого рожна эти ребята до сих пор называли себя теократией. Но их надменные скучающие физиономии кого угодно могли бы довести до самоубийства на почве уныния. — Ты смотри-ка. Живой. — А почему я должен быть мёртвый? Я знал их в лицо, уже давно изучив в открытых источниках. Менхит Рахт и Фарраг Тирганарит сидели по обе стороны от третьего персонажа. Фарраг — эта маложавая скотина был отцом Дженри, если его можно было так назвать, и он заслужил мою особую «любовь». В центре восседал Ланнаргон Ханнари. Он уже седел, хотя лицо, которое обрамляла аккуратная борода, всё ещё можно было назвать молодым. По меркам гараида — наверное, он был бы лет на сто — сто пятьдесят меня старше. Здесь его седина говорила о том, что он был точно старше Тенемхета. Ему должно было бы несколько тысяч. Глаза его были пусты, словно однажды он заглянул в вечность и оставил там весь свой интерес к этой жизни. — Вчера вы украли человека и подменили его на АСКИРа, и я пришёл требовать её возвращения. — Требовать? — они непонимающе переглянулись, даже не отпустив саркастичного замечания. — Насколько я знаю, законодательством пока ещё не разрешено просто забирать понравившегося человека с улицы? Три гада молчали. — Выдай нам номарха, и мы сохраним тебе жизнь. — Мне нужна Аннарин. — Её не похитили, она ушла добровольно с человеком, который её любит. Любит? Страшная догадка пронзила мой измученный этим миром мозг. — Она готова сказать это лично? Чтобы я забрал заявление о пропаже из полиции? Вы подослали ко мне АСКИРа с её внешностью. Это преступление. — Мы никого не подсылали. — улыбнулся Тирганарит, очень знакомой улыбкой, которую я часто видел у Дженри. — Какого АСКИРа? Да и где он? Судя по хитрой физиономии, моя квартира уже была очищена от его останков, которые я в спешке бросил. — Какого номарха? — я включил дурака. Это у меня должно было получиться хорошо. — Того же, с кем носился сегодня по всему Анар-Керасу. — Я был с мужиком, который заказал мне следить за девчонкой. Обугленным, страшным мужиком, который платит мне хорошие деньги. Я не обязан знать, кто он. Ханнари посмотрел на Тирганарита, который, видимо, как и его дочь, был телепатом, но тот лишь отрицательно качнул головой. — Почему он не может прочесть твои мысли? — Я не знаю. Я же гараид. Может, это моя суперспособность. — Это чушь, у гараидов не бывает сверхспособностей. — Ну, почему, — встрял Менхит. — У них же недавно Ищейка родилась. Может, и бывает. Опять это слово. — Покажите мне девчонку, — я пытался вернуть их к тому, что нужно мне. — Нет, — медленно протянул Ханнари. — Наше слово — это всё, что мы можем дать такому отбросу, как ты. Очень по-взрослому и очень этично. — То есть, вы утверждаете, что тот, с кем я общаюсь, — император. Тогда кого нам показывают по интервидению? С чего вы сами взяли, что именно этот странный мужик и есть император?