— Да… я люблю горы. Он улыбнулся. Не своей издевательской усмешкой, а простой человеческой улыбкой… неожиданно радостной. — Я тоже. Как раз туда мы и летим. — Ух ты, здорово! А вы не собираетесь сбросить меня в какое-нибудь ущелье? Избавиться от ненужной попаданки? Его улыбка стала шире. А в глазах вспыхнули отголоски внутреннего вулкана. Которые я уже видела, когда пела… — Ты нужная, Юлия. Даже не представляешь, насколько. Он не дотронулся до меня при этих словах. Нас разделяло всего несколько сантиметров… И мне померещилось, как будто что-то невидимое проползает эти сантиметры и обволакивает меня, погружая в тягучую истому. Я встряхнула головой, сбрасывая наваждение. Колдует опять, гаденыш. Как пить дать, воздействует своей магией. Не ведись, Чередник. Ты же землянка. Раз с тобой твой верный лазер, никому тебя не сглазить. Паршивец наблюдал за мной снисходительно и вдруг расхохотался. — Какая ты забавная, когда воображаешь, что я пытаюсь очаровать тебя магией! Ах, это я забавная?! А сам-то! — Можно подумать, вы не пытаетесь! — Сейчас — нет. Просто… ты красивая женщина. Мужчине трудно оставаться равнодушным рядом с тобой. Это не колдовство. Или те чары, которые есть у любой привлекательной женщины… Даже так? Чары привлекательной женщины?! — Да вы мастер переводить стрелки, Ваше Чародейшество! Элган нахмурил переносицу. — Переводить стрелки?.. — Так говорят на моей родине. А еще — перекладывать с больной головы на здоровую. Вы так говорите про женские чары, будто это я вами манипулирую, а не наоборот. Снова усмехнулся. — Вот сейчас ты точно этим занимаешься! Перекладываешь с больной головы на здоровую, как вы, женщины, это любите. — Что вы, Ваше Чародейшество! — пропела приторно. — Этому нам у мужчин, еще учиться и учиться! И все равно до смерти не овладеть этим искусством! Улыбка сползла с его лица. — В твоем мире это действительно так? Мужчины не берут на себя ответственность, перекладывают на женщин? «А в вашем иначе?» — хотелось горько съязвить. Не заметила я сильных отличий мужчин Веравина от земных. Думаю, и с ответственностью у них примерно одинаково. Но все же справедливости ради грести под одну гребенку я не стала. — Смотря какие мужчины. Но в целом в моем мире сейчас никто не любит брать на себя ответственность. Что мужчины, что женщины. Бывают исключения… Но их, увы, не так много. — Мне жаль. Ты уверена, что хочешь туда вернуться? — А что вы предложите взамен? Стать вашей личной певицей? Возьмете за меня ответственность? Простите, Ваше Чародейшество, не прельщает. На Земле я была свободной и независимой. Привыкла за все отвечать и платить сама. И менять свободу на золотую клетку не хочу. Маг задумчиво посмотрел на меня. Мне сделалось не по себе. Что за тараканы сейчас зашебуршались у него в голове?.. — Однажды я уже просил звать меня по имени. Не совсем тебя — Рианну. Раз я верил, что ты — это она. Сейчас я повторяю просьбу. Зови меня Элган, Юлия. Не надо титулов. Или Эл. Мне понравилось это сокращение. Ну-ну, понравилось ему. Дело за малым, чтобы у меня язык повернулся так его назвать… — А у тебя есть сокращенное имя. — Юля. — Иулля… — протянул он по-веравински. — Красивое имя красивой женщины. Обалдеть. Впору почувствовать себя на романтическом свидании. Полет в горы, разговоры про мужчин и женщин, комплимент на комплименте… Вот только никак не выбросить из головы, что этот милый мужчина с легкостью вышвырнет меня с высоты на камни, и ему за это не будет ни-че-го-шень-ки. Потому что он Придворный Маг, а я… а меня в этом мире вообще нет. Пришелица из хейоса, чуть ли не демоница. И ведь он не станет колебаться, если ему будет выгодно и удобно избавиться от меня. Мы продолжали этот полуфлирт-полуспор, а селаир тем временем летел в горы. Я так увлеклась оживленной беседой с Его Чародейшеством Элом, что даже не глазела по сторонам. А когда в разговоре настала пауза, выглянула в окно… и обомлела. Глава 18 Плато с дворцом наместника осталось далеко позади. А горы приблизились — опасно и заманчиво. Огромный массив с заснеженными вершинами надвигался на нас, как айсберг на Титаник. На миг даже замерло сердце — а вдруг селаир врежется со всего размаху в каменный склон?! Ведь мы неслись с приличной скоростью. Но волшебное авто замедлило ход и сменило траекторию. Уже не мчалось с разгону, словно вот-вот врежется, а медленно скользило, очерчивая неровную окружность горы. А затем верх селаира вдруг откинулся, как у кабриолета. Я вскрикнула. В страхе вывалиться ухватилась за первое подвернувшееся под руку… и это оказалась манжета рубахи Элгана. Свободная ладонь мага легла на мою кисть, судорожно вцепившуюся в него. Он проговорил негромко, прямо у меня над ухом… вызвав сумасшедший рой мурашек на спине. — Спокойно, Юля. Селаир открылся, но его окружает защитное поле. Ты не упадешь, даже если попытаешься выпрыгнуть. Я не допущу этого. Невольно, утратив контроль из-за приступа паники, я подалась к нему. Элган обнял меня. — Боишься высоты? — Н-немного. Меньше, чем вас, чуть не сорвалось с языка. Он передвинул обе ладони мне на плечи. Сжал меня и развернул лицом к себе. Наши глаза оказались напротив. В темных, как беззвездное ночное небо, глазах я видела собственное напуганное лицо. — Спой, — неожиданно приказал он. — Сейчас?! Издеваетесь? — Я хочу услышать тебя. Сейчас. Пой. Надо было послать его. Сказать, что я ему не музыкальная игрушка. Что он не имеет права помыкать и командовать мной. Но вновь мой голос зажил своей, отдельной от меня жизнью. Что-то внутри встрепенулось. Слова сами слетели с языка. Я падаю в небо! Да, я убегаю. Покуда не поздно — Пока открыта дверь. Я падаю в небо, Там всё очень просто. И все ваши тайны Мне не нужны теперь. Я не была рок-фанаткой, но Ольгу Кормухину всегда глубоко уважала, а некоторые песни нежно любила. Эту больше всего. Песня об обманутой любви и сердечной боли, которая не замыкает женщину в страданиях, а поднимает на вершину собственной сути — свободной и прекрасной. Той самой парящей птицы, которая умеет не только вить гнездо, но и летать. А я пела о себе — о той внутренней свободе, не зависит от интриг и игр, которые сплетались вокруг меня. О свободе, о красоте, которых не отнять. Которые всегда со мной, всегда во мне. Что бы ни творилось в мире вокруг. Пела я, конечно же, по-русски. Элган слушал, затаив дыхание. Целая гамма эмоций скользила по его лицу. Как будто он понимал каждое слово. — Это про полет? — хрипло спросил он.