– Лучше посмотри сюда. – Толкает меня локтем подруга. Я поворачиваюсь. На поле выходит Стас. Он выглядит так, будто весь стадион, а заодно и вся школа принадлежат ему. Слишком уверен в себе. Шутит, смеется с парнями, но при этом в нем чувствуются сила и интеллект. – Вот с кем стоит познакомиться ближе. – Аж хрюкает от удовольствия Тая. Кощеев оборачивается и вдруг замечает нас. Мое сердце спотыкается, когда уголки его рта приподнимаются в улыбке. Он машет мне, и я несмело отвечаю. А затем мне приходится спешно отвернуться, чтобы Стас не подумал, что я не могу оторвать взгляда от его разминки. – Боже, какая растяжка! – Беззастенчиво вздыхает Тая. – А сейчас ты, наверное, завидуешь газону, над которым он склонился? – Прекрати. – Прошу я. Краем глаза вижу, как Кощеев принял позу на вытянутых руках, будто собирается отжиматься. – Что за движения? Это точно законно? Ого-о! – Она встряхивает рукой, будто обожглась. И я не удерживаюсь от того, чтобы не взглянуть на поле еще раз. И мой пульс подскакивает до беспредельных величин. Наверное, это какая-то фирменная разминка для тех, кто профессионально занимается футболом. «Какие движения…» Стас встает, поворачивается к нам спиной и ритмично наклоняется вперед. У меня тихо отъезжает челюсть. – А вон Костя! – Спохватываюсь я, заметив Якимушкина на краю поля. – Кто? – Ржет Тая. И мы хохочем, не в силах отвернуться и прекратить пялиться на Кощеева, чью фигуру невозможно не признать восхитительной. Наконец, Таисия берет себя в руки и машет своему парню. Костя машет ей в ответ и посылает воздушный поцелуй. – Все-таки, он у меня лучше всех. – С придыханием говорит она. – Самый красивый. – Еще бы. – Соглашаюсь я. Ловлю взглядом бегущего по кругу Никиту, затем смотрю на Стаса. Для меня ответ на вопрос, кто для меня самый красивый, уже не так однозначен. Возможно, сердце подсказало бы, но меньше всего сейчас мне хочется обращаться к нему. 11.2. НИКИТА Майка противно липнет к телу, пот заливает глаза и шею, но дело даже не в жаре: просто мышцам требуется время на то, чтобы вспомнить, как выдерживать нагрузки после возвращения к тренировкам. Я теряю счет кругам, которые пробежал, но присутствие Полины на поле не дает усталости свалить меня с ног. Мой организм будто надежная машина – не сбивается с ритма и не дает сбоев, я просто бегу вперед, дышу, и когда силы заканчиваются, им на смену из внутренних резервов приходят новые. После разминки физрук заставляет «Б» класс делать рывки на короткие дистанции, затем истязает челночным бегом, а после, сжалившись, дает поиграть в футбол: парни состязаются друг с другом на одной половине поля, девочки – на другой. Я с улыбкой отмечаю, что Полина совсем не создана для спорта. Она уступает другим девчонкам в скорости, часто теряется, кому сделать передачу, если мяч оказывается у нее, и с размаху бьет по нему «пыром» – носком ноги, и даже, несмотря на это, ее удары выходят слабыми. Все это кажется мне довольно милым. Она такая «девочка-девочка»: хрупкая, изящная, грациозная. Ей и, правда, ни к чему все эти силовые и технические способности. Гораздо интереснее наблюдать, как Полина ходит по полю, задумчиво накручивая прядь на палец и женственно покачивая бедрами, или как ветер играет ее волосами, а солнце бросает золотые россыпи лучей на ее лицо. Усилием воли я заставляю себя больше не пялиться на нее. Смотрю только под ноги, контролирую дыхание и слежу за осанкой. «Длинный прерывистый вдох, короткий резкий выдох». Мне приятно думать, что, может быть, она сейчас тоже следит за мной. «Интересно, как я выгляжу со стороны? Вдох, выдох. Вдох, выдох. Смотреть перед собой, думать о чем-то отвлеченном». Я на мгновение прикрываю глаза, и передо мной встает образ Лели на вечеринке. Золотые переливы пайеток, смелый вырез декольте, в котором покачивается упругая грудь, узкая талия, красивая линия бедер и бесконечно длинные ноги. Они смотрятся так соблазнительно в этих элегантных туфельках на тонкой шпильке. Как она вообще сумела удержать в них равновесие? А еще так танцевала. Ох, как она танцевала… Бог мой. Это точно моя хулиганистая лучшая подруга? Столько страсти и нежности, такие выразительные движения… Я раньше видел, как ее пальцы ловко и легко перемещаются по струнам, но по сравнению с ними ее тело… оно творит немыслимое с моим воображением! Черт! Почему я представляю Алену в таком виде? С взлохмаченными спутанными волосами и распухшими от поцелуев губами. Почему передо мной вдруг встало ее лицо? И почему мне хочется смотреть в ее глаза, не отрываясь? Хочется коснуться ее кожи, провести ладонью по щеке, а затем большим пальцем очертить галочку над ее верхней губой. А потом… Черт… Запутавшись в собственных ногах, я едва не падаю. С трудом удержав равновесие, останавливаюсь, упираю руки в колени и пытаюсь выровнять дыхание. Что за хрень? – Устал, наконец-то? – Подбегает к кромке поля Кощей. Я выпрямляюсь, нацепив на себя беззаботный вид. – Нет. Запнулся просто. – Отмахиваюсь. Но дышать тяжело, да и сердце колотится как ненормальное. – Признавайся, на Матвееву засмотрелся. – Ухмыляется он, ударяя меня ладонью по плечу. – Ха-ха. – Выдыхаю я. Считай, не согласился, но и отрицать не стал. Мне важнее прогнать сейчас из головы другие мысли, которые немало меня смущают. – Они с Мироновым сегодня весь день собачатся. – Как бы, между прочим, говорит Стас и бросает взгляд на поле. – Кажется, она вот-вот его бросит. Я зачем-то смотрю на трибуну, где расположились Алена с Таей, и Кощей тут же перехватывает мой взгляд. – Кстати. – Он кладет свою ладонь на мое плечо и сжимает. – Ты же поговоришь с Аленой обо мне? Скажешь, что я… ну, нормальный парень, и мне можно доверять. А то она меня, хрен знает, кем считает. Ну, там… пропиаришь меня как-нибудь? – А… да. Без проблем. – Бормочу я, переводя взгляд на поле. – Как мне вообще лучше вести себя с ней? – Не отстает Стас. – Какие парни ей нравятся? – Кхм. – Я прочищаю горло, пожимаю плечами. – Не знаю. – Умные? – Нет, она терпеть не может ботанов. – Я поднимаю взгляд на небо, словно там могут находиться ответы на вопросы. И меня тут же осеняет. – Наглые! Ей нравятся наглые, прямолинейные, даже грубые парни. – Что-то я не заметил. – Хмурится Кощей, недоверчиво поглядывая в сторону трибун. – Это она только прикидывается недотрогой. Ну, знаешь, как все девчонки. Хочет произвести впечатление. А так, Аленка та еще оторва. Любит пожестче. Бесцеремонных, отвязных, неидеальных парней. С понтами. Обожает ругаться матом, так что смело используй нецензурную лексику, когда делаешь ей комплименты. Зови ее телкой, или лучше – бабой. Она от этого жутко заводится. – Я вздыхаю, делая вид, что раздумываю над очередным важным советом. – И да, Алена обожает эпатаж. И всякие там широкие жесты, публичное проявление чувств, цветы – особенно хризантемы, а еще дорогие рестораны, музеи и галереи. И тачки. Люксовые тачки. Прокатишь ее на такой, сводишь на ужин в неприлично дорогое место, завалишь цветами, подарками, прочитаешь стихи, и она твоя. – Да мне бы для начала уговорить ее на свидание со мной сходить… – Растерянно чешет висок Кощеев. – Боюсь, что откажется. – Конечно, откажется. – Радостно говорю я. – Поэтому сделай это нетривиально. Удиви ее, Алена обожает сюрпризы. Сделай так, чтобы она не смогла отказаться. – Похитить ее, что ли? – Усмехается он. – Отличная идея! – Поддерживаю я. – Мешок на голову, тело в багажник, и она будет счастлива, когда поймет, что ее привезли не в подвал, а в ресторан! – Ну, ты и приколист. – Качнув головой, замечает Стас. – Ладно, спасибо, подумаю. – Он разворачивается, делает пару шагов, затем снова оборачивается ко мне. – Если Алена согласится, мне понадобятся… – Новые советы? Да без проблем! – Салютую я ему. И когда Кощеев уходит, вытираю потные ладони об ткань шортов. «Идиот». Так и вижу, как он получает по роже. А рука у Аленки тяжелая, мало ему не покажется. Довольный своей хитростью, я еще какое-то время продолжаю пробежку, но минут через десять раздается звонок. «Б» класс неспешно плетется в сторону раздевалок, и я двигаюсь следом. Физрук пытается задержать их у кромки поля, дает какие-то наставления, что-то объясняет, записывает в журнал, и мне приходится обойти их по краю беговых дорожек. Кощея уже нигде не видно, но я замечаю Полину: они опять ожесточенно ссорятся с Мироновым. – Да пошла ты! – Отмахивается он. – И пойду, – бросает она. – Не смей мне звонить и писать, понял? Я не хочу тебя видеть! – Ой, сколько драмы. – Миронов закатывает глаза. – Сама приползешь потом! Кто такую истеричку еще терпеть будет? – Ах, ты… козел! – Возмущенно восклицает Полина. – Кому ты нужна вообще, кроме меня? – Он отворачивается, показывая, что разговор окончен. Она оборачивается, в ее глазах слезы. Увидев меня, Полина краснеет. Хватает ртом воздух, обнимает себя руками, словно пытаясь защититься. К ней тотчас подбегают подруги, обступают ее со всех сторон. Я бы и хотел пройти мимо, но меня вдруг осеняет: вот он, тот шанс, которого так ждал. – Мне нужна. – Говорю я чуть громче обычного. Удостоверившись, что Миронов услышал, я подхожу к ней ближе. – Полина, пойдешь со мной на свидание? – К… когда? – Покосившись в сторону своего уже бывшего парня, смущенно спрашивает она. – В воскресенье, после фестиваля. – Мой голос от волнения повышается еще на пару тонов.