Я недоуменно огляделся. Никаких непрошенных гостей больше не было. Писк повторился. Оказывается, стиральная машина закончила с моей одеждой, и так ненавязчиво просила забрать бельё. Всё было почти сухое, что при окружающей жаре только придавало комфорта. Я с удовольствием оделся. Пора бы и честь знать, подумал я. Но перед уходом следует позаботиться о братьях наших меньших. Я вышел во двор, принёс козе ещё пару охапок сена, затем взял ведро, и направился к стоящей между грядок бочке. И в этот момент в меня выстрелили. Инстинктивно я упал чуть раньше, чем прилетела пуля, поэтому вместо меня досталось прислонённой к дому лопате. Я мгновенно скользнул в транс и огляделся. Вокруг было два десятка людей, но все они занимались привычными делами и находились на своих обычных местах. Кто в огороде, кто у себя на диване перед телевизором, кто на кухне своего дома. Единственный человек, вызывавший подозрение, выглядывал из-за толстого, в три-четыре обхвата дерева, метрах в пятистах в чаще за пределами городка. Увидев, что я лежу без движения, он змеёй юркнул между деревьев, и вскорости пропал из поля моего внутреннего зрения. Интересно, кому ещё я мог помешать? Да и засиделся я в доме. Пора в сторону научной базы, а то Семёнов меня не найдёт, размышлял я. Сейчас соберусь, и двину. А пойду как раз по восточной стороне. Если повезёт, встречу этого горе-снайпера. Я зашёл в дом, набрал в пластиковую бутылку воды, прихватил голову сыра, потом подошёл к оружейной пирамиде, стоящей у стены, открыл, и долго её разглядывал. Стало понятно, что здесь раньше жил военный. В пазах рядышком стояли М16А4 и АК103, оба с подствольными гранатомётами, на нижней полке горкой был свален пяток американских гранат М61 с выкрученными наполовину запалами, и три цинка разнокалиберных боеприпасов. Ещё два оружейных места в пирамиде пустовали. Я не стал грабить одинокую женщину, взял лишь пару горстей патронов для своей Беретты. Тем более, что оказались они русскими, с индексом 7Н31. Потом подготовил снаряжение, попрыгал, проверяя не гремит ли что, вышел из дома, и захлопнул дверь. Замка не было, только защёлка в ручке, и щеколда с внутренней стороны. Лёгким бегом я преодолел сотню метров до кромки леса, и углубился в чащу. Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона. Нью-Рино. 26 год, 4 месяц 18 число. 22:50 Юраба Ринеру сидел за столиком и с удовольствием потягивал дешёвое, но от этого не менее вкусное местное вино. Он уже знал, что на Новой Земле растёт дерево, плоды которого напоминают привычную каждому японцу сакуру. Именно из него и получается этот замечательный слабоалкогольный напиток. В десяти метрах на сцене задушевно и очень красиво пела легенда Новой Земли — Карменсита. Выступление этой милой девочки напомнило Юрабе его работу, хотя пение живой звезды было совсем не похоже на концерт той виртуальной, к созданию которой японец приложил руку. Ринеру отдыхал. Заказ выдался нелёгким, тем более, приступил Юраба сразу же, как только сошёл с трапа самолёта. Весь сегодняшний день он провёл перед монитором, лишь время от времени выбегая в другие помещения, чтобы исправить физически то, что нельзя было сделать удалённо. Как оказалось, сервер, считающий ставки, распределяющий процент выигрышей, и проверяющий вероятности, вовсе не был сломан. Как всегда, проблема решалась программными методами. В частности, в этот раз пришлось выставить протоколы и синхронизировать с главной машиной почти сотню рабочих станций. Задание было выполнено чуть более, чем за полдня. Остальное время японец по личной инициативе оптимизировал все попадавшиеся под руку компьютеры. На стойке ресепшн в гостинице, куда его определил заказчик, в баре, в который привёл его портье с просьбой посмотреть, «а то что-то тормозит». И даже в автосервисе. Кубинцы на радостях удвоили гонорар, и сейчас Юраба сидел в роскошном даже по староземельным меркам клубе, наслаждаясь красивым пением и вкусным вином. Ему нравился вкус напитка, он напоминал о родине. — Буэнос ночес, — раздался мелодичный голос. Ринеру поднял голову. К столику, восхитительно покачивая бёдрами приближалась красивая латиноамериканка. Он кивнул и отсалютовал девушке поднятым бокалом. В её движениях не было ни грамма пошлости. Девушка шагала красиво и изысканно. Она подошла к Ринеру и чуть наклонилась. — Я Вероника де Охеда. — Юраба Ринеру, — японец встал и поклонился в ответ. Неглубоко и с достоинством, как и положено кланяться при знакомстве с красивой женщиной. — Не надо поклонов, — Вероника засмеялась. — Я пришла уточнить время вашего отлёта, и поинтересоваться, не нужно ли вам ещё чего-нибудь. — Спасибо, Вероника-тян, — ответил Юраба. — У меня всё прекрасно. Кроме номера в гостинице мне больше ничего не надо. — Мистер Ринеру, номер за вами закреплён. И если вы не хотите остаться в Нью-Рино, чтобы сходить, например, на ипподром, или сделать пару ставок в казино, то можете вылететь завтра, прямо с утра. — Простите, Вероника-тян. Я здесь впервые и ничего не знаю. Может, вы мне что-нибудь посоветуете? — Всё верно. Именно для этого я и пришла. В нашем городе есть казино, кинотеатры, танцевальные клубы, бары и рестораны. Кроме того, наша семья держит ипподром, и вы можете посмотреть на бега или даже сделать ставки. Это очень увлекательно. А если вы ищете более жёсткие зрелища, то в Нью-Рино проводятся бои всех видов. Начиная от регулярных боксёрских поединков, до боёв без правил. А семья Ланцетти содержит спортивный зал, где проходят все виды женских единоборств, как силовых, так и зрелищных. Многим нравится. — Я считаю, что женщины не должны драться, Вероника-тян, — назидательно ответил Юраба. — Для этого есть мужчины. А рассказом об ипподроме вы меня заинтриговали. Пожалуйста, поясните, когда проходят забеги, как это выглядит, и как делают ставки. Дело в том, что про ипподром я раньше только слышал, но сам не бывал ни разу. — О, это очень захватывающее зрелище. Представьте, лошади бегут по кругу, с жокеем на спине, или сзади, в двуколке. Обгоняют друг дружку, каждая стремится прийти к финишу первой. А вы смотрите и болеете за ту, на которую поставили, — щёки у девушки зарумянились, стало понятно, что и сама она — частый посетитель ипподрома. — Интересно, — задумчиво прокомментировал японец. — Я так понимаю, можно бронировать вам место на завтра? Юраба согласно кивнул. — Тогда я пойду. Мистер Ринеру, когда решите пойти спать, просто назовите портье свою фамилию. Номер вам забронирован. — Спасибо, Вероника-тян. Девушка очаровательно улыбнулась, и так же качая бёдрами, направилась к выходу. Глава 6 Новая Земля. Латинский союз. Горы Сьерра-Гранде. Посёлок Суэрте. 26 год, 4 месяц 19 число. 16:00 Своего несостоявшегося убийцу я почувствовал сразу, как вошёл в лес. Он держался метрах в ста пятидесяти, не выпуская меня из вида. Более тщательное сканирование показало, что это женщина, и у меня совсем испортилось настроение — я вспомнил снайперш, стрелявших наших ребят на Кавказе. А стоит их поймать, тут же сами они прикидывались невинными овечками, норовя собрать побольше народа и обвинить задержавших в изнасиловании. Но в лесу собирать некого, разве что зверей. Так что я, не выпуская бой-бабу из виду, спокойно двигался в нужном направлении. Так прошло два часа. Ничего, кроме ландшафта, не изменилось. Склоны стали круче, камней больше. Вместо широких ручьёв, почти речек, теперь текло множество мелких, не шире полуметра. Изменился и животный мир. Возле посёлка хищников почти не водилось, а те, кто всё-таки там обитал, были крупные, равнинные. Я за время пути туда уловил стаю рогатых волков, две семьи кабанов, и одного рогатого леопарда, такого же, как и в Дагомее. Выше в горах всё больше встречались ящерицы. Дважды я обходил каменных варанов, и только однажды увидел на ветвях кого-то, похожего на бабуина, но тоже, как ни странно, хищного. В остальном фауна измельчала, деревья в основной массе сменили листья на иглы, трава стала реже. Женщина упорно шла за мной, время от времени обходя какие-то препятствия, которые я за таковые не считал. Захотелось есть. Я нашёл симпатичный ручеёк, шириной чуть больше полуметра, их здесь протекало множество, сел под дерево и открыл рюкзак. Выбора особого не было. Кусок салями, ещё из холодильника Рут Эндрюс, который срочно следовало доесть, иначе на жаре не проживёт и дня, головка сыра с два кулака, каравай домашнего хлеба, и пяток огурцов, ненавязчиво позаимствованных с огорода Сэнди. И в качестве напитков к переменам блюд — холодная до ломоты в зубах вода из ручья. Вот интересно, подумал я, в Дагомее даже в самых высоких горах, в которых я путешествовал, вода в ручьях уже через десять метров становилась лишь прохладной. А здесь — на тебе. Леденючая, что твой Горный Алтай. Видимо, сказывается тот факт, что Сьерра Гранде на четыре тысячи вёрст северней. Подозреваю, что не на всей этой планете привычный переселенцам жаркий климат. Где-то, скорее всего, и снега лежат. Так, в размышлениях, я не заметил, во-первых, как умял всю колбасу и почти треть каравая, а во-вторых, как пропала моя конвоирша. Второй пункт, впрочем, меня не очень огорчал. Как говорила Красная Шапочка в известном анекдоте: «Дорогу я знаю, секс люблю». Но вопрос секса для меня не актуален, а куда идти я действительно отлично себе представляю. Дальше путь проходил сложнее. Мне следовало перевалить хребет, к вершине которого я поднимался, затем прошагать десять километров вдоль неширокого ущелья, и снова через водораздел. И чего они все научные станции в такой глухомани строят? С этими мыслями я остановился. Внутренний радар никак не мог идентифицировать движущихся навстречу животных. То мне казалось, что это четверо охотников возвращаются в посёлок, то наоборот, аура сильно напоминала хищных зверей. Бережёного бог бережёт, подумал я, и, отойдя на тридцать метров вправо, влез на поросший мхом трёхметровый каменный палец. Некоторое время я приглядывался к аурам идущих навстречу, всё больше удивляясь. Оказалось, это не совсем четверо. Это трое ведут одного. Причём, контролируют его ментально. Аура этого четвёртого была тусклая и монотонная, как рябь на экране телевизора, когда нет сигнала. Если у троих конвоиров превалировал красный цвет, чуть разбавленный, у кого синим, у кого зелёным, то здесь сплошное серое поле. Периодически в этой серости возникали какие-то цвета, чаще жёлтый, страха, и синий. Но они тут же смывались красной волной от одного или нескольких окружающих. Я никогда ещё не видел подобного ментального контроля. Даже не представлял, что такое возможно. Может, если потренироваться, и у меня бы получилось воздействовать на психику других людей, но пока я всё больше использовал свою чувствительность в пассивном режиме, в качестве сканера. Не прошло трёх минут, как стало видно, кто и кого ведёт. Среди редких и толстых, часто в два обхвата, стволов показались трое странных существа. По виду это были люди, но босые, растрёпанные, одетые в клочки синих медицинских костюмов. Передвигались они, подобно гориллам, на полусогнутых ногах, опираясь ещё и на тыльную сторону ладоней, не сжимая при этом руки в кулаки. Между ними, монотонно шагая, и то и дело запинаясь о лежащие ветки и камни, безвольно опустив голову, брела моя неудачливая снайперша. Видимо, женщинам всё-таки не стоит со мной связываться. Прожил почти сорок лет бобылём, не надо было и жениться, подумал я. Жанну убили, Мирдзу, которая прикидывалась моей свояченицей, продали в бордель. Даже дочка мистера Сандерса пострадала лишь потому, что кто-то хотел меня подставить. Теперь вот и эта. Тенденция, однако. Пока я размышлял, руки почти сами собой, достали из кобуры Беретту, сняли предохранитель, и дослали патрон в патронник. Я уже понял, кто контролировал сознание бедной женщины — вон тот, самый большой, с лысиной в полголовы. Я прицелился, и выстрелил. Человек, если это был человек, упал на спину, остальные остановились, оглянулись, и вдруг, невероятным прыжком, без разбега, не напрягаясь, заскочили на дерево, ухватившись руками за ветки метрах в пяти над землёй. Однако… Женщина не теряла мгновений даром. Уже через секунду она скрылась за ближайшим стволом. А лежащий на земле, тот, которому я прострелил сердце, помотал головой, затем приподнялся, опираясь на локти, и вдруг, неуловимым движением, оказался уже на ногах, пристально глядя на меня. Мозг сразу же будто схватило раскалённым обручем. Я скользнул в транс. На границе ощущений висела надоедливая боль, не давая раскинуть внутренний локатор. Но двигаться, смотреть, стрелять пока получалось. Двое спрыгнули с ветки, и короткими прыжками приблизились к камню, на котором я сидел. Загнал сам себя, обречённо подумал я, глядя, как их догоняет третий, тот самый, которому я прострелил сердце. Я попытался провести линию между стволом пистолета и головой одного из нападавших. К моему удивлению, цель дёргалась. Стоило мне наметить точку, как она смещалась в сторону. Я ускорился, и только поймав лоб одного, сразу же нажал спуск. Голова разлетелась как гнилой орех. Нападавший отлетел на метр и свалился на землю, превратившись в кучу, из которой в разные стороны торчали руки и ноги. И в этот момент на камень сразу с двух сторон запрыгнули оставшиеся монстры. Я не целясь выстрелил в первого попавшегося, и прыгнул вниз, стараясь сгруппироваться. Как оказалось, попал я снова в того же. Он рухнул в куст, растущий под каменным пальцем. Второй прыгнул следом за мной. Я прокатился по поляне, стараясь скрыться за толстым стволом, но промахнулся, ударился плечом о дерево, и выстрелил из положения «как есть», из подмышки. Как ни странно, попал. Причём, снова в дважды убитого — он как раз выбирался из куста. От выстрела он свалился обратно, и тут на меня прыгнул третий. Я, не успевая даже нормально довести ствол пистолета, судорожно жал на спусковой крючок. Наконец, послышался металлический щелчок — патроны кончились. И в этот же момент на меня обрушился тяжёлый удар кулака. В голове будто взорвалась граната, перед глазами полсекунды плыло, затем меня накрыла темнота. Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона. Нью-Рино. 26 год, 4 месяц 19 число. 14:23 Сегодня в Юрабу Ринеру стреляли. Прямо на ипподроме. Японец сначала даже ничего не понял. В двенадцать часов он пришёл, чтобы смотреть первый забег. От места в ложе для важных персон Юраба отказался. Там сидели очень богато и крикливо одетые итальянцы, он огляделся, затем поднялся на цыпочки и тихо сказал в ухо Веронике де Охеда, которая его привела: — Можно, я сяду в другом месте? Подобные люди ассоциируются у меня с мафией. Хотелось бы избежать такого соседства. Девушка расхохоталась, разом завладев вниманием всех сидящих мужчин, но просьбу выполнила — разместила Юрабу рядом, за перегородкой. Там тоже находились дорогие места, куда заходил за ставками букмекер, и официанты приносили напитки. Скачки неожиданно увлекли японца. Сначала было просто приятно видеть красоту и мощь бегущих лошадей, но где-то через час Юраба впервые в жизни сделал ставку. Конечно же, прежде, чем рискнуть, Ринеру долго пытался вычислить вероятности, распознать принцип размещения номеров на дорожках, но ни к каким определённым выводам не пришёл. Понял только, что нельзя ставить на последнюю дорожку — там обычно бежал аутсайдер или тёмная лошадка. Сидящий рядом огненно-рыжий мужчина, непрерывно поглощавший в огромных количествах пиво, любезно дал просмотреть таблицу лидеров за прошлую неделю и программу сегодняшних забегов. В результате Юраба решился и, подняв руку, подозвал букмекера. — Слушаю тебя, приятель, — перед ним во мгновенье ока появился развязный чернокожий молодой человек с блокнотом в руке. — Я хочу поставить на следующий заезд. На Чёрную Мамбу. — Сколько?