— Ладно, разберёмся, — буркнул я и нырнул в салон. Краем глаза заметил, что к пострадавшему уже подбежала Сэнди, а на неё можно положиться, по себе знаю. — Земеля, у тебя ключ на тринадцать есть? — раздалось из кабины. — Откуда? А что? — Да тут кресла погнулись, снять бы надо, а то вон, парнишке ноги зажало. — Может, вдвоём дёрнем? — Тебя как зовут, земляк? — Гена. — А я Витёк. Давай пробовать. Через несколько попыток мы выработали выигрышную тактику. Я дежурил сверху, обхватив пострадавшего подмышками, а напарник, скорчившись под креслом каким-то неимоверным на мой взгляд усилием, дёргал его назад. Ну а я, при каждом рывке, старался успеть вытащить пилота. Снизу раздался надсадный крик, сиденье сдвинулось сразу на пару сантиметров, и я, не теряя времени, освободил пострадавшего из зажима. Тот даже не открыл глаза. Мы оттащили обоих летчиков подальше от места падения, опасаясь самопроизвольного возгорания, а Сэнди волокла следом охапку лапника с ободранной крылом сосны. Последние шаги японец прошёл уже сам, хоть и переваливался с одной негнущейся ноги на другую. Потом без сил рухнул на кучу мягких веток, но через минуту кое-как встал и поклонился на с Витьком по очереди в пояс. Я автоматически ответил наклоном головы, чем, кажется, заслужил уважение в его глазах. Витёк же среагировал по-своему. — Земеля, хорош поклоны бить, не в церкви, — с усмешкой сказал он японцу. — А почему «земеля»? — спросил я, отмечая явное несоответствие. — Так я во Владивостоке долгое время жил. А оттуда до этих, — он кивнул головой в сторону спасённого, — рукой подать. Второй пилот был без сознания. Я положил руку ему на грудь. — Что там? — нетерпеливо спросила Сэнди Я лишь отмахнулся. — Так ты с базы что ли? — настороженно спросил Витёк. — Нет, не с базы. Потом. Не мешай. Что-то мне напоминало состояние Уильяма. А именно, Сэнди при первой нашей встрече. Явно обморок был спровоцирован воздействием на сознание. Я посмотрел, ища сторонние вкрапления. Ну да. Вот она, густая тёмно-красная корка застывала поверх основной ауры. Возиться пришлось не меньше часа, пока пилот открыл глаза. Несколько секунд он оторопело оглядывался, затем рефлекторно вытер от слюней губы, и, наконец, разглядел стоящего рядом второго пилота. — Меридиан цел? — тут же спросил он. — Я не знаю, Уильям, — оправдывался японец. — Ты потерял сознание, и я, не зная, как управлять, врезался крылом в дерево. — Ой! — Вы живы, а это главное, — включилась в разговор Сэнди. — Уильям, — он повернулся. — Меня зовут Гена. Что вы чувствовали перед потерей сознания? — Ну, я не помню… Хотя… Похоже, мы влетели в область повышенного давления. Голову как тисками сжало и пропали все желания. — У меня было то же самое, — добавил японец, и, оглядев всех, торопливо представился. — Я Юраба Ринеру. — Сэнди. — Гена. — Вы знакомитесь что ли? — разобрался наконец не знавший английского Витёк. — Виктор Селезнёв. Можно просто Витёк. — Господа, у вас случайно нет воды? Очень хочется пить, — Уильям смотрел почему-то только на Сэнди. Та засуетилась, вынула из рюкзака пластиковую фляжку и протянула пилоту. Он кивнул, и надолго присосался к горлышку. Наконец, оторвался и, вместо того, чтобы вернуть воду, передал флягу Юрабе. Японец сделал пару вежливых глотков, и, поблагодарив девушку взглядом, протянул ей бутылку. — Так что с самолётом? — нетерпеливо переспросил Уильям. — Потом сходишь и посмотришь. Сейчас лежи. Тебе поправляться надо. — Что здесь произошло? — раздался в кустах мужской голос. Говорили по-русски. Глава 12 Новая Земля. Латинский союз. Горы Сьерра-Гранде. Горы в окрестностях Суэрте. 26 год, 4 месяц 22 число. 07:08 Мы лежали рядом, укрывшись за камнями и смотрели в сторону белого здания научной базы. Точнее сказать, смотрел один Уильям — у него в самолёте оказался бинокль. Я закрыл глаза и старался прощупать территорию. Получалось слабо — похоже, в самом здании работала станция РЭБ, потому что эфирного потока я не чувствовал, но и заглянуть внутрь не мог. Странная у нас подобралась компания. Никак не похожая на боевую группу. Бойцами, пусть и с натяжкой, можно было назвать только нас с Сэнди. Японец, хоть и горел энтузиазмом, не выглядел готовым к каким бы то ни было военным действиям. Американец вообще не думал ни о чём, кроме своего разбитого самолёта. Неудивительно, если учесть, что это была его единственная собственность, и одновременно, средство добычи денег. Самыми странными в нашей пёстрой компании оказались двое русских. Здоровяк Сергей Огромов, простой, как бычок на верёвочке, но безумно гордящийся своей бывшей должностью. Он так и представился: «Огромов Сергей, старший техник». Я сразу же вспомнил молодых летёх, выпускников училищ, или пиджаков, призванных на год. Эти тоже до одури гордились новыми погонами, кажется, даже спали в парадке. Напарник Огромова, Витёк Селезнёв, был полной его противоположностью. Этакий мужичок себе на уме. Простой, и в то же время хитрый. Я с первой минуты понял, что в паре ведущий именно он. Впоследствии не раз в этом убедился. Но воином не был ни один. — Геныч, а что нам там вообще делать? — шёпотом спросил Витёк. — Мне — особо и нечего. Моя задача, дождаться профессора Семёнова. Он должен за мной прилететь. — Тогда чего мы сюда припёрлись? Можно было и на нашей скале посидеть. Оттуда отлично видно, кто на посадку заходить будет. — О чём вы говорите? — нетерпеливо спросила Сэнди. Я повторил разговор на английском. — Скажите, Гена, а ваш профессор сможет подцепить вертолётом мой Меридиан? — это Уильям. — Вот у него и спросим. — Гена, Гена, мы что, на базу не пойдём? Там моя дочь, Гена! — Спокойно. Нервничать в любом случае не стоит. — Ты… Я думала, ты… — Сэнди, остынь. Мы ещё не приняли никакого решения. На территории сформировалась группа из пяти охранников, выстроилась в колонну по два и двинулась в нашу сторону. — К нам идут. Пять целей. Рассредоточиться. К моему удивлению, все беспрекословно выполнили команду, даже не говорящий по-английски Витёк. — Себя не обнаруживать, — продолжал я. — Я справлюсь сам. — Что им от нас надо? — недоуменно спросила Сэнди. — Это, наверное, к самолёту, — ответил Траутмен. — Заметили падение, решили разведать. Кто о чём, а Уильям о своём крылатом друге. Но сейчас не до дискуссий. Наша разношёрстная пятёрка скрылась в кустах, а я прислонился к валуну и постарался слиться с ним. Придётся действовать быстро и тихо. Охранники по одному преодолели щель между камнями. При этом ведущий не остановился и не стал собирать группу. Так и поплелись гуськом через заросли. Зря это они. Строй умные люди придумали, а так, по одному… Я подкрался к последнему, тюкнул рукояткой пистолета по затылку и поймал обмякшее тело. Вроде, не заметили. Вот, а в строю такой приём не прокатит. Следующий тоже ушёл тихо, а вот третий не вовремя оглянулся, в результате получил Береттой в лоб. Звонко так, остальные тоже услышали. Пока они стояли, пытаясь сообразить, что произошло, я успел огреть обоих. Второй послушно рухнул в траву, а первый замотал головой, и вскинул автомат. Но меня пока не видит, я стараюсь слиться с окружающей зелёнкой. Стоит болванчиком, поводя стволом влево-вправо. За что и получает второй удар. На этот раз голова его откинулась назад, но сознание охранник не потерял. Наоборот, собрался что-то сказать в гарнитуру, даже рот открыл. И тут из куста выходит Огромов и со всей дури лупит своим кулачищем противнику по затылку. Срабатывает гораздо лучше. Ведущий группы послушно выключается и кулём падает в траву. — Этот скоро очнётся, точно говорю, — комментирует ситуацию Серёга. — Сейчас поправим. Я кладу руку на грудь лежащему. Минута, и в чаще раздаётся храп. Полчаса у нас есть, а то и больше.