В нем не только нуждаются. Его ждут с нетерпением. – Вам надо следить за тем, чтобы Николь держалась подальше от окон, – сказал он, войдя и поставив пакеты в прихожей. – Я оставила ее только на мгновение, – донеслось до него из кухни, и секундой позже Мария вбежала в гостиную с фильтром для кофе в руках. – Николь! Слезь оттуда! – почти сердито прокричала она. Себастиан услышал, как Николь молниеносно спрыгнула на паркет. Судя по звуку, она была босиком, что его обрадовало. «Если человек ходит босиком, значит ему уютно, – подумал он. – Он чувствует себя как дома». Оставив пакеты, он тоже прошел в гостиную. Николь стояла рядом с матерью. Одно из старинных кресел позади нее было повернуто к окну – видимо, она воспользовалась им, чтобы иметь возможность смотреть на улицу. Себастиан прошел мимо нее и демонстративно задернул тяжелые зеленые занавески. Их повесила Эллинор, и поначалу он их ненавидел за претенциозную помпезность, но впоследствии научился видеть некоторую пользу в предмете, столь эффективно отсекавшем окружающий мир. – На улицу мы больше смотреть не будем. О’кей? – он попытался говорить дружелюбно, но решительно. – Я купил кучу еды. Просто не знал, что вы любите. Он увлек маму с девочкой за собой в прихожую. Мария с улыбкой подняла два пакета. – Будет интересно взглянуть, – сказала она и двинулась на кухню. – Я безумно голодна. – Она поставила пакеты на кухонный стол и принялась доставать оттуда продукты. Себастиан взял оставшиеся пакеты и пошел следом. – Николь, смотри! «O’boy». Спагетти. Фрикадельки. Здорово, правда? – Она продолжила распаковывать продукты и достала три ярко-красные коробки с замороженной едой. С несколько меньшим удовольствием. – Бифштекс с луком и отваренной в пиве картошкой с соусом? У вас, наверное, не было детей? – произнесла она с наигранным скепсисом. Было очевидно, что она наслаждается будничностью ситуации, банальностью разговора. Не слишком удивительно после невероятного напряжения последних дней. – Да, никогда. Ложь вырвалась автоматически. Он никогда не рассказывал о Сабине и Лили. Женщины были склонны цепляться за это. Хотели узнать больше. А когда узнавали, с сочувствием восклицали: «Боже, какой ужас!». Правда, с Марией Себастиан не испытывал такого эмоционального зажима. Пожалуй, он даже смог бы рассказать ей правду. Однако время еще не пришло. – У меня еще есть мороженое и все для вафель, если вам захочется, – сменил он тему разговора. – Мы обожаем вафли, не правда ли, дорогая? – Тогда мне остается только найти вафельницу, – сказал Себастиан и повернулся к кухонным шкафчикам, чтобы начать поиски. Ему казалось, что когда-то давно он видел там вафельницу. Он не помнил, чтобы когда-нибудь ею пользовался, но определенно видел ее. Присев на корточки, он принялся искать в нижнем шкафчике, справа от плиты. Ведь, наверное, там люди обычно хранят крупные хозяйственные предметы – так, по крайней мере, поступала его мать, и если он убирал вафельницу, то подсознание, скорее всего, позаботилось о том, чтобы он поместил ее именно туда. На трех полках ему попались кухонный комбайн, большие кастрюли и сковородки. Как вся эта утварь попала к нему в шкафчик? Часть, возможно, приобрела Эллинор, но точно не все. Может, Лили? Но они не жили в квартире особенно долго, а в основном находились в Кельне. Он слышал, как у него за спиной Мария продолжает распаковывать продукты. Она сделала замечание Николь, которая запрыгнула на один из стульев у стола, прямо на мороженое, сладости и фрукты. Николь, похоже, получала удовольствие, она активно участвовала глазами в празднике исследования. Себастиан почувствовал себя уютно и принялся копать дальше. Переместился к другому шкафчику. Позади фондюшницы, которой он тоже не помнил, показался черный электрический провод, настолько старый, что был обмотан каким-то жгутом. Вытащив фондюшницу, он наконец увидел вафельницу. Основательная, в бакелитовом корпусе, она казалась очень древней. Теперь он, по крайней мере, вспомнил, откуда она взялась. Из наследства дяди. Тогда Себастиан забрал несколько коробок – в основном, чтобы позлить отца, который был явно настроен присвоить все себе. Вот только работает ли эта вафельница? Себастиан ею никогда не пользовался. Он повернулся к Марии и уже собирался сказать что-нибудь по поводу древности этой штуки, когда кухню пронзил сердитый звонок мобильного телефона. – Это мой. Я включила его, чтобы проверить сообщения, – объяснила Мария, доставая из кармана телефон с сенсорным дисплеем. – Номер мне не знаком. Себастиан ощутил укол беспокойства. – Ответить? – неуверенно спросила она, подходя к нему поближе с телефоном в руке. Себастиан секунду поколебался. – Только не говорите, где вы. Это важно. Она провела большим пальцем по дисплею, чтобы ответить, и поднесла телефон к уху. – Алло?… Да, это я. Себастиан подошел на несколько шагов ближе. Он улавливал голос мужчины на другом конце, но совсем не слышал, что тот говорит. А Мария слышала. – Да, верно. Она казалась удивленной. Но не испуганной или встревоженной, что успокоило Себастиана, – ей, во всяком случае, не угрожают. Однако его любопытство возрастало. Внезапно Мария возмутилась: – В данный момент я не могу об этом думать. – Возмущение перешло в злость. Это произошло быстро. – Нет, я не понимаю, зачем вы мне звоните. Она резко закончила разговор. Посмотрела на Себастиана. Возмущенная до предела. – Звонили из какой-нибудь газеты? Они могут быть довольно беспощадными, – сказал он, подходя ближе. Ему хотелось успокоить ее, обняв за плечи. – Это был какой-то адвокат. Он интересовался, не хочу ли я продать хутор. – Какой хутор? – Тот, где жила сестра. Себастиан как будто не совсем понял ее. – Кто-то хочет купить у вас хутор? Через неделю после убийства? – Да, какая-то компания. Называется «Филбо что-то там». Циничные мерзавцы! Себастиан протянул руку. Он не сомневался в том, что это что-то означает. Ему надо было установить, что именно. – Можно ваш телефон? Мария неловким движением передала ему мобильный. Себастиан сразу понял, что этот аппарат слишком продвинутый для него. – Как я могу посмотреть последний входящий разговор? – спросил он, возвращая телефон. Пара касаний и несколько простых движений по дисплею – и он получил телефон обратно. 08. Стокгольмский номер. После двух гудков ему ответил мужчина. – Адвокатская контора «Лекс Легали», Рикард Хегер. Себастиан узнал тон и тембр низкого голоса. С Марией действительно разговаривал этот мужчина. Себастиан ушел в кабинет и закрыл за собой дверь. Он пытался не слишком волновать Марию, хотя подозревал, что его суровый разговор с Рикардом Хегером ее едва ли успокоил. Он старался держать нейтральный профессиональный тон, но Хегер изворачивался и отказывался отвечать. Тогда Себастиан отдал телефон Марии, чтобы та разрешила Рикарду раскрывать частную информацию. Когда и это не подействовало, Себастиан пригрозил полноценным полицейским расследованием. Тогда он, по крайней мере, добился ответа. Хегер представлял «Filbo Sweden AB» – дочернюю фирму горнодобывающей компании «FilboCorp Ltd», зарегистрированной на бирже в Торонто. Рикард попросил прощения, если его вопрос так скоро после трагедии был воспринят как неподобающий, но его клиент хотел пораньше заявить о своем интересе к этой недвижимости. Если они правильно поняли, Мария теперь является единственным владельцем. Обратиться с запросом к тому, кто контролирует сто процентов недвижимости, не представлялось ему странным. Это просто бизнес. Себастиан попытался выдавить дополнительные сведения. Обсуждали ли они раньше возможность сделки с теперь уже покойной сестрой? Хегер отвечать отказался. Себастиан еще немного погрозил своими коллегами и прессой, но больше никакой информации не получил. Рикард Хегер совершенно очевидно был компетентным адвокатом. Впрочем, теперь ему предстояло столкнуться с компетентной Госкомиссией. Вопрос был только в том, как Себастиану заставить Торкеля заинтересоваться этим следом, а не остановиться на простом «нет». Лучше всего, вероятно, сказать, как есть. Торкель, наверное, раздосадован отсутствием мотивов, и звонок из адвокатской конторы представлялся лучшим, что появилось за долгое время. Возможно, есть и другие, кто заинтересован в хуторе. Возможно, о компании «FilboCorp» можно найти больше информации. Он решил позвонить Торкелю. Маленькая комната, которую им выделили в отделении полиции Турсбю, не имела проектора, поэтому Билли поворачивал свой компьютер так, чтобы все присутствующие могли видеть изображение на экране. Три кирки, которые Торкелю напомнили золотую лихорадку в Америке, располагались так, что образовывали треугольник. Внутри него имелись буквы «F» и «C» зеленого цвета – вероятно, подчеркивая интерес к вопросам окружающей среды, а над всем этим лежало зубчатое колесо или, по крайней мере, нечто его напоминающее. – «FilboCorp», – сказал Билли, показав всем компьютер. – Канадская горнодобывающая компания. Основана в тысяча девятьсот восемнадцатом году и действует в разных частях мира. Крупнейшим владельцем является Джон Филбо, который приходится внуком основателю предприятия Эдвину Филбо. – Меньше истории, ближе к современности, – попросил Торкель и описал в воздухе пальцем круг, чтобы показать, что хочет побыстрее продвинуться вперед. – Сейчас они владеют в Швеции двумя шахтами. Одной, добывающей медь и магнитный колчедан около Рейтрескет, к северу от Сорселе, и еще одной в районе вокруг Курравара, под Кируной, – продолжил Билли, наклоняясь вперед, чтобы вывести на экран карту с отмеченными на ней двумя красными точками. «Слава богу», – подумала Ванья. Она с некоторым трудом могла определить местонахождение Кируны на карте. Где-то наверху в центре. Где искать местечко Сорселе, она не имела представления. Уже не говоря о Рейтрескет и втором населенном пункте, название которого она уже забыла. Телефон Торкеля завибрировал на столе, и Торкель наклонился, чтобы посмотреть на дисплей. Себастиан. – Я должен ответить, – сказал он и, взяв телефон со стола, встал и вышел в коридор. – Мне сейчас немного некогда, – произнес он сразу, как нажал на «ответить». – Это важно? – Марии звонил какой-то адвокат. Некая горнодобывающая компания хочет купить участок в Турсбю. – «FilboCorp», да, мы уже идем по этому следу.