Они пришли вместе, Ванья и Себастиан, но, насколько он смог увидеть, не для того, чтобы сменить полицейских в квартире. Конечно, после их прихода люди из здания выходили, но ни в ком из них он инстинктивно не чувствовал полицейских. Может ли быть, что у них вообще нет в квартире охраны? Если вдуматься, это казалось вполне правдоподобным. Девочку перевезли из Турсбю в засекреченную квартиру в Стокгольме. Правда, она оказалась не такой уж засекреченной. Журналистам «Экспрессен» удалось ее найти. После обнаружения девочку перевезли домой к Себастиану Бергману. Не в другую засекреченную квартиру, а домой к одному из участников расследования. Могло ли это быть связано с тем, что они не доверяют собственной организации? Боятся утечки? Господи, как хочется в туалет. Но покидать машину не хотелось. Он не имел представления, где находится ближайший общественный туалет, а идти справлять нужду в какой-нибудь подъезд было бы не слишком удачным. Его взгляд упал на пустую бутылку от кока-колы, лежащую на полу перед пассажирским сиденьем, рядом с черной сумкой. Ванья вышла на Страндвэген и повернула направо. Отель «Рэдиссон Блю Странд», в котором остановился Стефан Андрен, собиравшийся ждать ее в холле, находился на другой стороне залива Нюбрувикен, в десяти минутах ходьбы от квартиры Себастиана. Проходя мимо магазина «Шведское олово», она бросила беглый взгляд в окно. У нее дома не было ни единой вещи из этого магазина. Стоимость большинства из них значительно превышала ее возможности. У Анны и Вальдемара имелись поднос со слонами Йозефа Франка, на котором ей в детстве всегда приносили завтрак в постель, и две стеклянных лампы, тоже с работой Йозефа Франка на абажурах. Возможно, у них было что-то еще, Ванья не знала точно, и, откровенно говоря, ее слегка рассердило то, что она о них подумала. Мало того, что она сегодня встретила Вальдемара, неужели она больше не в силах пройти мимо магазина, не подумав о своих лживых «родителях»? Она повернула, собираясь перейти дорогу и трамвайные рельсы, чтобы попасть на другую, свободную от магазинов сторону, но тут у нее зазвонил телефон. Торкель. – Привет, как дела? – начал он. – Думаю, хорошо, – ответила Ванья. – Я как раз иду в гостиницу к Стефану Андрену, чтобы с ним поговорить. – Отлично, потому что мы опять вернулись почти к нулю. – Не уловить разочарования в его голосе было невозможно. – Мы нашли Тумаса Нурдгрена. – Что? Где он был? – Его задержала таможня в аэропорту Копенгагена. На досмотре они увидели, что он в розыске, и позвонили нам. – Что он там делал? – Вернулся из Турции. С небольшим дополнительным багажом в виде марихуаны. – Для собственного употребления или для продажи? – Похоже, и для того, и для другого. Финансовое положение у него, как мы знаем, не из лучших. Поэтому он, вероятно, собирался какую-то часть продать, а остальное выкурить, чтобы забыть, что сидит в жопе. – Торкель сделал короткую паузу. – Но я позвонил тебе не поэтому. Ванья не ответила. Она приблизительно представляла, что он скажет. Раз Торкель считает, что они вернулись к нулю, это могло означать только одно. – Он уехал в Турцию во вторник, до убийств, – подтвердил ее мысли голос Торкеля в трубке. – Значит, не он, – заключила Ванья. – Не он. Ванья остановилась с глубоким вздохом. – Это означает, что Окерблад мы тоже отпускаем? – Уже отпустили. По его тону Ванья поняла, что именно последнее Торкель воспринял наиболее болезненно. Она снова вздохнула. Опять на нуле – это, черт возьми, преуменьшение. Они в минусе. Чтобы добраться до нуля, им еще предстоит поработать. – Я позвоню, когда поговорю с Андреном, – сказала она и закончила разговор. Пошла дальше. Гостиница приближалась. Для Стефана Андрена будет лучше, если он сумеет сообщить что-нибудь полезное. Мужчина повернулся назад и положил бутылку с темно-желтой жидкостью на пол перед задним сиденьем. Его немного удивило то, насколько постыдным ему показалось писать в бутылку, в машине, и он не хотел, чтобы ему что-нибудь об этом напоминало. Он вновь погрузился в размышления о доме, за которым наблюдал. Если полиция не доверяет собственной организации, то, наверное, им хочется, чтобы как можно меньше людей знало, где находится девочка. Если представить себе, что два полицейских дежурят в квартире восемь часов. Шесть полицейских в сутки. По разным причинам не те же самые люди каждый день. Тогда речь идет о десяти, возможно, двенадцати полицейских, которые могут рассказать бог знает скольким людям о том, что охраняют девочку, ставшую свидетельницей жуткого массового убийства в Турсбю. Чем больше народу знает, тем больше риск утечки. Стали бы они рисковать тем, что кто-нибудь, намеренно или нет, обнародует ее укрытие? Он все-таки уже дважды пытался ее убить. Известно ли им о Медвежьей пещере, он не знает, но события в больнице им точно известны. Чем дольше он раздумывал, тем больше убеждался. Никакой дополнительной охраны в квартире нет. Никакие вооруженные полицейские их не защищают. Теперь, когда молодая женщина-полицейский ушла, в квартире осталось только три человека. Психолог, мать, девочка. Скорее всего, безоружные. Пришло время сделать то, что до́лжно. Он наклонился, поднял с пола черную сумку и поставил ее на сиденье рядом с собой. Быстрый взгляд через стекла показал, что улица совершенно пуста. Он расстегнул на сумке молнию и достал дробовик Serbu Super-Shorty, быстро и привычно проверил, что тот заряжен, достал из сумки дополнительные патроны и сунул их в карман. Дробовик заряжен четырьмя патронами, но никогда ведь не знаешь. Рисковать, что он не сможет довести дело до конца из-за недостатка патронов, ему не хотелось. Еще раз взглянув на пустую улицу, он крепко пристегнул удобное оружие под плащом и вышел из машины. Запер ее, огляделся и быстрым, но не слишком, шагом пересек улицу. По пути к подъезду он поправил верхнюю одежду. Неизвестный мужчина идет по обычному делу в дом в районе Эстермальм. Ничего странного, ничего привлекающего внимание. Уговаривая себя, что справится, он взялся за ручку двери и надавил. Ничего не произошло. Он снова надавил, после чего ему пришло в голову, что дверь, возможно, открывается наружу, поэтому он потянул за ручку. По-прежнему безрезультатно. Ну конечно. Кодовый замок. Чертовы стокгольмцы. Он посмотрел на маленькую коробочку с десятью блестящими кнопками. Никаких домофонов. Нужен код, а у него его нет. Значит, кто-нибудь должен его впустить. Остается только снова ждать. Когда Ванья вошла в холл, Стефан Андрен сидел там на одном из коричневых диванов возле больших окон. Увидев ее, он встал, и они поздоровались. Джинсы, рубашка и пиджак. Стройный, коротко стриженный и тщательно побритый. Не знай Ванья, сколько ему лет, она бы подумала, что он моложе своих сорока пяти. На стеклянном столике перед ним стоял бокал пива, и, когда они садились, он спросил, не хочет ли она чего-нибудь. Ванья подумала было о бокале вина, но, с одной стороны, она все-таки на работе, а с другой, она с ланча ничего не ела, поэтому она поблагодарила и отказалась. – Речь идет о вашей земле в Вермланде, – едва усевшись, начала Ванья, полная решимости свести разговор к минимуму. – Что с ней такое? – Как давно вы там были? Стефан пожал плечами и наклонился вперед, чтобы взять пиво. – Я там вообще не бываю. Там один… лес. – Несколько лет назад там планировали построить шахту… – продолжила Ванья, но запнулась, когда Стефан фыркнул, и пиво чуть не попало ему не в то горло. Он сглотнул, прокашлялся и поставил бокал обратно на стол с трудно поддающейся толкованию улыбкой. – Да, знаю. Проклятая шахта. Должен сказать, я очень обрадовался, когда у них ничего не вышло. – Что вы имеете в виду? Вы ведь дали согласие на продажу земли. – Той, что у меня осталась, да. Ванья молчала, давая ему понять, что хочет знать больше. – Когда же это было… лет семь-восемь назад ко мне приехал Франк и захотел купить у меня землю. – Франк? – вставила Ванья. – Франк Хеден? Стефан кивнул. – Я эту землю унаследовал, она меня вообще-то не волнует, поэтому я, конечно, согласился продать. – Сколько? – Довольно много. Кое-какие деньги я получил, но, черт, как он меня надул. – Каким же образом? – Девятью месяцами позже появилась эта горнодобывающая компания и начала осматривать землю. Речь пошла о продаже, по гораздо лучшей цене, чем пришлось выложить Франку. Ему предстояло основательно заработать. Ванья сидела молча, пытаясь свести воедино то, что только что услышала, и то, что уже знала о событиях и перипетиях вокруг шахты в Турсбю. Стефан истолковал ее сосредоточенное выражение лица как то, что она не вполне поняла. – Он наверняка заранее знал о планах строительства шахты, – пояснил он. – Почему бы ему иначе вдруг захотелось купить у меня землю? – Извините. – Ванья встала и вышла из холла, доставая по пути телефон. Торкель ответил с первого гудка.