Глава 9 Маргарита Ведьмы с высшим образованием и чувством юмора слетелись на внеплановый мрачный шабаш к нам домой чуть ли не телепортом. Выслушали вводную, поахали, выматерились и постановили расположиться на кухне. И вот уже полчаса гоняли чаи (все) и кое-что еще (те, кому можно). В попытках определиться с тем, что же я чувствую и убедиться в собственной адекватности, я решила уточнить: – Правда же: «Нет человека – нет проблемы». Но это же грех, наверное? Так радоваться? Нинок на Александра за последние пару лет не один зуб наточила, а целый трезубец, кажется, поэтому ее позиция резка и понятна: – Это нормально после всех его экзерсисов. Не заводись и не вздумай себя стыдить. – Пусть радуется, что сам успел, а не мы до него добрались! – присоединяется Лей. – Добрые… мы, – удивленно выдыхаю, стирая со щек непрошенные слезы. Лейла доливает в мой бокал «Мартини» и сначала удивляется: – Мы? Потом подумав и поболтав в чашке крепчайший кофе, сама себе отвечает: – Да! Но не всегда. – И не всем, – задумчиво тянет Нина, прихлебывая свое сухое красное. Лелка согласно угукнула и подняла в знак поддержки кофейную чашечку. С бейлисом. Опять мы не уследили. Пока я пытаюсь начать терзаться, Нинок просто встает, спокойно чашку у Лей забирает, а взамен выдает ей стакан. Граненый. С гранатовым соком. Возражений не следует. Мне приходит уведомление, что Рус вышел из Университета и скоро будет дома. Вздыхаю. Мне трудно. И мужчинам моим со мной не проще. А тут еще и девочки примчались. Вечер будет полон взаимной неловкости потому как воспитание и приличия налагают ограничения на выражение собственных впечатлений от сложившейся ситуации, переживаний о грядущем прощании и в целом – тоски, свойственной высокоразвитым личностям, когда они сталкиваются с тем, что много лет назад описал в своей «Элегии» на сельском кладбище Томас Грей: 'На всех ярится смерть – царя, любимца, славы, Всех ищет грозная… и некогда найдет…'. Оставшееся до прибытия ослика время мы молча пьем – у кого что. Изредка переглядываемся, хмыкаем и закатываем глаза. Иногда утираем слезы. Нам всем есть о чем беззвучно плакать. Здорово, что мы вот так себе это позволили. Думаю о том, что когда-то именно появление в моей жизни Саши привело к тому, что мы с девочками перестали встречаться и даже переписывались редко. Что ж, одну ошибку он сумел исправить, пусть и ненамеренно. Из-за его загула я позволила себе подруг снова. Мы нашли силы объединиться. Мы реанимировали и возродили наши дружеские отношения. Нам удалось. За прошедшие шесть лет с момента моего развода мы снова сплотились в одну большую шумную семью. Не без особенностей и обременения, но и это здорово. Увидев в кухонное окно на главной аллее к дому ярко-желтую сумку Руса, пошла умываться. А выходя из ванной, внезапно, мысленно благодарю ныне покойного супруга. За сына, за годы тишины, спокойствия и стабильности. За то, что был мне отцом и другом. За то, что сам решил неожиданно, кардинально и окончательно как все свои, так и некоторые наши проблемы. Но как впоследствии оказалось, основное развеселье еще ждало нас впереди, потому что: «Не хвали день до вечера…» – опять я забыла об этой вековой мудрости. А Вселенная не поленилась напомнить. Как обычно – ледяным душем, раскаленной сковородой и разводным ключом по голове. Даже умерев, Саша остался верен себе. Та череда сюрпризов, что он нам с Русом оставил, несколько раз заставляла меня сожалеть, что муж покинул этот мир столь легко и стремительно. Глава 10 Маргарита От Сашиного адвоката ничего хорошего я не ждала. Да и вообще – почти шесть лет прошло с даты нашего развода, о чем говорить? Нет, раз выяснилось, что мы с Русом «самые близкие родственники» покойного, то мы честно подготовили и начали отрабатывать обязательную программу: кремация, поминки, Ладога. Все! Очень неловко было во всем этом участвовать, потому что, кроме моих близких, все остальные пришедшие люди отнеслись ко мне, как к безутешной вдове. Вылилось все в полный сюр, откровенно говоря. – Ещё сорока дней не прошло, а она уже с новым мужиком крутит, – бормотали некоторые дамы от науки. – Ах, Риточка, детка, Сашенька тебя так любил! – вздыхали припорошенные сединой и Альцгеймером почетные академики и профессора. – Отличного сына Сашка вырастил, – зудели его коллеги по холдингу. – Пошли домой, хватит этого лютого трындеца, мама, – шипел тот самый «отличный сын». – Держись, душа моя! Сейчас всех в ресторан отправим и домой поедем. Ванна, массаж и сутки сна – как тебе программа? – искушал любимый муж. Мрачный Марк Адриан только зло смотрел на нескончаемую череду желающих проститься, а вернее – засветиться в тусовке. Фу им, конечно, этим людям, но что поделать? То, что мы уехали сразу после размещения страждущих за столами, пошло нам в плюс и сберегло приличное количество нервных клеток. Всем. Шеф и Реваз Равильевич потом неделю наперебой пересказывали весь цирк, что мы благополучно пропустили. Под конец Игорь Александрович даже блеснул знакомством с «Властелином колец» в переводе Гоблина: – Рита, вот честно, через час после начала, можно было все это гульбище описать кратко, как сказал когда-то Гиви Зурабович: «У них тут, кажись, праздник. Юбилей какой или поминки…». От приличного мужчины интеллигентного вида я такого не ожидала и от смеха удержалась с трудом. Да, неуместно, но так ведь ёмко и в точку… Хорошо, что уехали. Нам это ни к чему. С Сашей простились. В выходные на Ладогу еще съездим, отпустим его в колесо Сансары и на этом всё. Только выдохнуть собиралась и нате вам. Адвокат Миронова очень меня насторожил. И не зря. – Дело у нас получается деликатное, Маргарита Анатольевна, Руслан Александрович, – потирая руки, протирая очки и постоянно перекладывая бумаги на столе, доверительно сообщил нам Моисей Вульфович. – Мне, признаться, несколько неловко говорить с Вами на такую тему… Наступила на ногу сыну, который собрался вякнуть, что он «Владимирович» давно. Ни к месту, ни ко времени. И так не могу представить даже это на какую же тему специалисту влезть в любое место без мыла, наплести словесных кружев и навести тень на плетень, может быть неловко говорить? Очень хотелось уйти. Руслан уловив настрой, унялся со своим негодованием и сжал под столом мою руку. Прав он, конечно, раз уж выбрались, надо хоть узнать – ради чего и по какому вопросу вообще все это затевалось. – Моисей Вульфович, Вы меня очень удивили и заинтриговали, конечно. Мне казалось, что со времен развода у нас с Александром Михайловичем не осталось ничего общего.