– Давно я решил. – Нет. Иначе послал бы Анну сразу. И так далеко, что их с Диной и не нашли бы до сих пор. – Но я… – бл*, что я за идиот такой косноязычный и не определившийся? Маргарита вздыхает, запрокидывает голову, после встряхивает ей, чтобы я ни в коем случае не увидел, что она плачет. Сука! Я довел любимую до слез. Бл*, мало нам Ника и его вывертов в адаптации, Руса с его ранением и вечной любовью? Тут еще и я тоже молодец… Если Марго захочет нас послать, я не удивлюсь. Но буду сопротивляться, как и парни. Я уверен. – Влад. Я ни на что не намекаю. Просто пришло твое время. Время выбирать. А я что? Как мне ей объяснить? Как мне самому понять? Кроме слов из далекого школьного прошлого, о важности родителей, что у меня есть на одной чаше весов? Ничего хорошего. Плохого – валом. Унижение, притеснение, попрание прав и свобод, оставление в опасности, лишение родительских прав, покушение на убийство, угрозы и опасные для детской психики эксперименты. А с другой стороны – весь мир. Мир полный трэша, лихорадки, дикой пахоты на пределе сил, страхов, побед, достижений, радости, тепла. Моя женщина и мои дети. Какой тут может быть выбор? Целую руки своей Королевы. Утешаю хоть так. Готов сделать все, что она считает нужным. Для нее. Для детей. Для нас. – Для себя, что ты готов сделать? – точно в центр проблемы лупит вопросом моя единственная. До сих пор я был готов сделать буквально… ничего. Не заслужил. Недостоин. Слабак, выбрак. Ошибка медперсонала. Но здесь, сейчас, под писк медицинских приборов, под взглядом самой лучшей и самой дорогой для меня женщины, я чувствую что… Могу. Могу все. Сам. Один. Я. Она смотрит задумчиво и спокойно. Она знает. Знает правду. И если она когда-то рискнула поверить себе и в себя, то, что мешает мне? – Я благодарен родителям, что довезли до бабушки. Все. – Что, и тест сделаешь? И в глаза скажешь? Выдыхаю. Эта чертова слабость. Снова. Спасаясь, крепко держу за руку любимую и думаю о том, что я достоин абсолютно всего, ведь мне судьба подарила ее. Мою невероятную женщину. Нет другой такой. Моя. Сдохну ради нее не задумываясь. Люблю, бл*, без памяти. А сколько всего ей со мной, мямлей, вынести пришлось и выстрадать? На хер! Всех этих биологических родственников – на хер! Уплываю в сон счастливым. Глава 33 Маргарита Наш шабаш, после своего второго созыва десять лет назад, собирался регулярно, обмен информацией шел у нас непрерывно и пережили мы за эти годы много и разного. Например, бунт старшей дочери Нинк а – Агаты, которую угораздило влюбиться в Марка, переспать с ним, так как этот кадр никогда от настойчивых красавиц не отказывался, а потом явиться на очередное наше сборище с воплем: – Тетя Рита, я вас ненавижу! Мы, конечно, охренели, но отнеслись с пониманием. Я. Мать Агатки голосила, как потрепанная и не ко времени разбуженная баньши – долго, пронзительно и очень занудно. Воспитывала дочь, изо всех сил успокаивала ничуть не нервничающую меня, призывала громы и молнии на голову безмозглой молодежи в лице отсутствующего Марка. Было бурно и весело. Разобрались, утешились, даже примирились: Марк был предан анафеме, а сама пылающая негодованием Агата решила попытать счастья за пределами родного города и отправилась жить и трудиться в Великий Новгород. Нина волновалась, но не сильно, ибо: – Пора ей уже определяться: она взрослая самостоятельная женщина или крошечка, бусинка, бабушкина любимица. Нельзя вечно бояться мира, пора его и посмотреть, а возможно и предметно пощупать. Все же возраст. Да и внукам от вашего потомка римских императоров мы будем рады, даже без официально признавшего их отца. С внуками в тот раз не вышло, но переезд Агате пошел на пользу. Девчонки очень нас с Владом поддержали, когда нам аист принес Никиту. Приезжали посидеть с ним, приглашали нас на семейные выезды, выслушивали и утешали меня в любое время дня и ночи. Естественно, когда Руса с Марком приложило, в курсе были все. И о ходе лечения, и о возвращении домой, и о вновь замаячившей на нашем горизонте Ладе. Поэтому я не слишком удивилась, когда мне позвонила Лей со словами: – Ты знаешь, что Ладу вашу избил муж и она с дочерью в больнице? – О, как. Нет, я не в курсе. Думаю, что и Рус тоже иначе уже бы в приемном покое сидел. Или в обезьяннике, как вариант. Я своего старшего сына давно знаю, он мог хоть к любимой женщине рвануть, хоть Бенедикта убивать. Оба варианта жизнеспособны. – А откуда дровишки? – Ну, нам же Русик не чужой. Муж давно просил коллег, если что – сигналить. Тем более, в том районе у него полно приятелей, так что только местный участковый принес новость и коллективное заявление на этого Бенедикта, шайтан его пожри, так мы сразу же почти узнали и вот я звоню. – Спасибо, дорогая. Там дело-то завели или как обычно – поговорили и разошлись? – Завели, но ждут официального заявления от потерпевшей. Супруг, сама понимаешь. Я бы и не хотела понимать, но принимать мне это не мешало. И к сведению, и валидол. На этом мы вроде как распрощались, но история получила очень неожиданное продолжение. После того как Рус выгрузил меня в «Пулково» и умчал караулить и воспитывать Ника, я зарегистрировалась на рейс, а после отправилась пить кофе и нервничать. Только я устроилась в знаковой для себя кафешке, где миллион лет назад, по дороге в зимний Китай, Влад меня поцеловал, объявив, что «мы вместе», как телефон сообщил мне о входящем вызове с незнакомого номера. Обычно я такое не беру, но в нынешней ситуации с мужем, сыном и вокруг, подобная политика не вариант. Поэтому звонок я приняла и обалдела от вывертов реальности снова: – Маргарита Анатольевна, простите за беспокойство, это Лада…