Высадив до отвращения довольного и одухотворенного братишку у метро, поехал домой. Ник же ждет, волнуется. Да, у него сегодня в гостях Селена, но он со мной рядом более адекватен сейчас. Они там не просто так мульты смотрят и дом разносят, нет. Мелкие решили показать, что они полезные. Собирались печь пироги с картошкой и грибами. Пожру хоть. С утра-то только кофе выпил. Пока стоял на светофоре, Марья прислала вотсапину. Маша-школа: Ты когда вернешься? Мы пирогов напекли, по диванам попрыгали, уток в ванной попускали, загадки отгадали, литературное чтение и математику сделали. Рус: Еду, буду через полчаса где-то. МШ: Если мы домой поедем, ничего? Дочь как-то разошлась и Нику уже вредит. Рус: Конечно. Спасибо. Я скоро. Написал Никитосу, что вот-прям-сейчас буду, пусть после гостей слегка порядок наведет и ставит чай. Или какао варит. А когда припарковался, отчетливо понял, что домой мне сейчас нельзя. Я в таком дерьме, что Ника просто напугаю. Зубы сцепил по дороге так, что замкнуло, кажись. Морда перекошенная, в стекле виден безумный блеск глаз. И ужас. Ужас в них. Надо переждать. Перетерпеть просто. Сидел в вечерней темноте у сухого фонтана в углу нашего ЖК, глядел в засвеченное небо и думал, какой я придурок. Дебил. Неудачник. Лада пропала, а до этого пострадала. Не защитил. Напугал. Упустил. Работы нет. Инвалид. Обуза для родителей, у которых и так жизнь не сахар. Что за дерьмо кругом, бл*? И надо ли в нем пытаться плыть? Или ну его нах*? Глава 43 Влад Вечер, проведённый без жены в осточертевшей уже давно палате, показался ещё более унылым, чем был на самом деле. Нет, дражайшая половина предупредила, что задерживается и сегодня увидеться никак не получится. И понятно, что утомилась она сидеть в больничных стенах рядом со страдальцем, который еще и с претензиями. И да, охрану я ей организовал, спасибо сыну старшему, что обратил внимание, а то башка моя не в ту степь чего-то думала. Упустил. Прокол мой. Очередной. Не на том сосредоточены мыслительные мощности. Понятно все с моей драгоценной, но неприятно. А под утро приходил дражайший доктор, и что-то снова его затянуло поговорить про семейную жизнь. Мою, бл*. – Жена у тебя, профессор, суровая дама. И мужик рядом с ней соответствующий должен быть. Ты как, тянешь? Впервые не возникло сомнений, но на мысли натолкнуло. Разные. Я уверен, что достоин, что справляюсь, что заслужил. Но вот ситуацию, когда моя любимая женщина страдает из-за моей глупости и нерешительности, надо срочно исправлять. – Мы были счастливы столько лет, а теперь еще счастливее станем, – протянул голосом кота Матроскина, зараза. Куда меня опять занесло? В какие дебри? – Ты на пенсию, что ли, собрался? Так вроде тебе еще рано? – смотрит на меня с подозрением лечащий. А я уже весь в планах и радужных перспективах. Кажется, у Айки была такая лошадь – не с розовой гривой, а с разноцветной. Как-то они ее у нас забыли, Ник нашел и обстриг до состояния ирокеза. И гриву, и хвост. Вою было. Лейла орала громче всех. Правда, за закрытыми дверями. Но Марго ей так для успокоения ничего и не накапала. Зря старалась Шахерезада, мой ангел бдит. А, да, к чему все это? Я же с планами определился. Впервые за последние тридцать лет они не включают в себя обязательное публичное унижение и посрамление моих родителей. Впрочем, их неземную любовь ко мне они тоже не включают. Такие вот несвойственные мне планы. – Нет, я собрался наплевать на традиционные кровные семейные ценности. Видимо, что-то не то сказал, потому как до этого свободно развалившийся на стуле доктор как-то весь подобрался: – Что там тебе сегодня ребята вкатили для такого эффекта? – Это я, наконец, дошел до понимания истинного смысла жизни. – Хрена себе, перестарались, – док поднялся, обошел меня вокруг, поглядел карту. – Ты тут смысл этот изложи кратенько, надиктуй куда-нибудь. А я пойду, на посту назначения проверю. Не должно вроде такого быть. Как-то мощно тебя унесло. Зрачки посмотрел, температуру померил и исчез. А я, похоже, задремал. Потому как в себя пришел от знакомого рыка: – Ланс, подъем! Рота на задание! Бл*, Степашка, сука. Огляделся. День-деньской давно. Один вопрос только: – Где? Степан повел могучими плечами: – Круглый стол сегодня ведет. Еще часа три никуда не денется. Вот тебе прямая трансляция, – и выдал мне смартфон, на экране которого дорогая и, как всегда на работе, элегантная супруга внимательно слушала какого-то отчаянно краснеющего бедолагу. Занято мое сокровище. Значит, можно сейчас определиться с планами, наметить ближайшие цели и точки перехода. Пока я соображал, как бы утрясти все побыстрее и попроще, «брат по оружию» выпил пару чашек кофе и заскучал: – Ты чего валяешься здесь до сих пор? – Вот сейчас готовлю план нашей эвакуации. Еще сегодня, максимум завтра мы тут, а потом проводишь в аэропорт – и свободен. И от меня, и от всех этих долгов чести. Степа мотает головой в явном отрицании. Странно. – Брось, Ланселот. Не равноценно это: за красоткой побродить пару недель скрытно, и то, что ты меня на себе из-под обстрела вынес, да раненого волок двадцать километров до хирурга. – Про красотку не спорю, но ты не прав – ты мне самое дорогое сохранил. Так что в расчете. Извини, что внезапно, просто…