– А то ты не понимаешь, Лей? А вдруг бы отменилось? Девица бы оказалась более сознательная? Или этот дебил бы пересрал? А так все сложилось. И ты не нервничала, и результат отличный. Семейная ссора вроде бы должна быть ужасной, но Лейла Джанибековна выясняла отношения с супругом очень мило. Будто бы показывая истеричной и паникующей мне: с мужчиной можно спорить, можно высказывать претензии и недовольство, отстаивать свое мнение. И остаться после этого целой. Мужчину, правда, для этого мероприятия выбирать надо заранее внимательно и вдумчиво. Но это мысль мне «на осознать»… – Погодите, я не поняла: меня чуть не уволок Всеволод? А как так вышло? И где моя дочь? И что теперь будет? Спорящие о справедливости супруги притихли, а потом Лейла Джанибековна, как ответственная и сочувствующая, начала объяснять: – Как только Всеволод принялся запихивать тебя в машину, появился наряд полиции. Твой муж задержан за попытку похищения, так же как и одна из наших волонтеров – за содействие. – Капец, – а что можно еще сказать? Подполковник решает меня утешить, видимо: – Сейчас он пятнадцать суток точно отсидит, а дальше вроде же суд у вас уже. Не понял еще, как так получилось, что он после вашего заявления так спокойно жил, но разберусь. Хмыкнула. Если есть деньги, то у нас возможно многое, к сожалению. Да, никто не признается, но факты говорят сами за себя. – Я не совсем поняла, что мне нужно делать в связи с произошедшим, но хотела бы уже пойти к дочери. – О, от вас только заявление о попытке похищения. Завтра пришлю следователя сюда, оформит, как положено, не волнуйтесь. Внезапно. Такого развеселья в моей жизни еще не было. – Хорошо, я готова подать все необходимые заявления. Лейла Джанибековна, а сейчас в Центре безопасно? Директриса передернула плечами, будто внезапно замерзла. А потом повернулась к родному погононосному супругу: – Ты понимаешь, что вы со своими ребятами мне устроили? У нас здесь девочки прилично хлебнувшие дерьма, окунувшиеся аж выше макушки, а тут ты со своими опытами! Ты хоть понимаешь? Как им после произошедшего доверять нашему Центру? Столько лет работы дэву под хвост! И кому спасибо? – Шахерезада моя, не волнуйся! Сейчас мы все уладим! Да, они милые, но у меня дочь неизвестно где и вообще фиг знает, что в будущем. Смотрю на мужа Лейлы Джанибековны с вопросом в глазах. Сразу видно – мужик не просто женат, а с обременением, все понял правильно, отвечает обстоятельно: – Лада Юрьевна, вашему здоровью и жизни ничего не угрожает. Так же как и жизни вашей дочери. Девушка-волонтер, что организовала ваше участие в мероприятии, задержана, показания сняты. Она просто повелась на сказочные увещевания вашего супруга. – Мне не очень интересны истории, связанные со Всеволодом, но если есть возможность – запишите их, пожалуйста. Я бы хотела просто спокойно жить и работать. Без присутствия на горизонте Всеволода. Муж Лейлы Джанибековны пожимает плечами: – Наше дело простое – зафиксировать нарушение закона. Ох, ты ж, сейчас выяснится, что домашнее насилие – поперек одобряемой общественностью схемы. Да не пошли бы они на хрен? – Я уже подала на развод и никаким образом примиряться с мужем не собираюсь, – уверенно заявляю я. Пусть они как хотят с этим, так и живут. – Что у вас, баб, в башке творится? – устало вопрошает муж Лейлы Джанибековны. – Ну, как что? Тараканы воспитания бегают, адские кущи комплексов колосятся, ну и сверху завистью и абсурдом немножечко припорошено. Вот аж гордость испытываю за нашу директрису в душе. Бывают же такие женщины и не только в русских селениях? Подполковник пожимает могучими плечами: – Хреново. Окружающим. Прекрасная Лейла улыбается во все тридцать два: – Это же наши проблемы, ты же понимаешь? Про себя усмехаюсь. Спасибо этим людям, они меня спасли от Севы. И еще раз спасибо за то, что сберегли Лизу. Все, пришла моя пора разбирать: чего за жизнь я насеяла и куда теперь бежать со всем обильным урожаем. Обнимая дочь, которую, оказывается, развлекали ребята, проживающие в Центре, думаю, как все же в стрессовой ситуации обостряется восприятие и вдруг становится очень хорошей память. До сих пор же перед глазами мой дебютный год преподавания в школе. Я ведь очень-очень хорошо всех помню. И коллег, и административно-хозяйственный персонал, и учеников. Учеников особенно. Кто как занимался, чем увлекался, в чём жил и чем дышал. Как Руслан говорил о своей матери? Часто, но обязательно с восторгом, восхищением, с такой любовью, что светилась в нем всём. Каким шоком было узнать, что это мачеха. Может быть, только сияние его глаз эти годы и держало меня на плаву. Я видела, как сильно и искренне можно любить даже не кровную мать, а ту, которая вырастила. Да, моя Лиза – сложная девочка, но я справлюсь. Мы с Лизой справимся. Обязательно. Теперь – точно. А на второе утро после попытки похищения позвонила тетя Тоня: – Пляши, дорогая. Деньги на счету. Документы в порядке. Все подано, куда следует и зарегистрировано будет в срок. – Не верю! Столько счастья и нам с Лизочкой. Спасибо огромное! – Давай, не тяни! Назначайте уже операцию! А летом привози свою красотку к нам на дачу – пусть ребенок воздухом подышит, по траве побегает и ягод с грядки поест. Боже! Поехать в гости! Это же из области фантастики просто. – Ох, не загадываю. Сейчас операция, потом реабилитация, да еще и развод в процессе. – Хвалю и поздравляю, с принятием решения. Ты умница и молодец! Не слушай, что будет вопить вся родня, это не они с твоим иродом столько маялись. Держись! Ты справишься! – Обязательно! Светилу нейрохирургии позвонила тут же, затаив дыхание. Он ведь настаивал, чтобы, как только, так сразу? – Отлично, Лада. Недавно про вас думал. Сейчас в расписание глянем. Давайте уточним, что там у вас с анализами, некоторые надо будет повторить, но думаю, за неделю-две все успеем. Рассчитывайте примерно так. Ну, вроде бы не страшно, меня пока отсюда не гонят, так что мы подождем. – Хорошо, что нам сделать нужно? – Сейчас пришлю список анализов и обследований. И назначим дату. – Большое спасибо! Неужели мечта о спасении Лизочки становится реальностью? Пошла поделиться радостью с Лейлой Джанибековной, и была с порога ошарашена новостью: – Рита прилетела, думаю, завтра – послезавтра приедет поговорить. – Ой. – Чего ойкать? Наконец разберете все больные и гадкие завалы прошлого, определитесь с настоящим и спокойно, вдумчиво обсудите перспективы. Это, конечно, давно пора выяснить, но как же страшно. Я столько лет пряталась, отрицала, изо всех сил «делала вид», что теперь мне очень неприятно весь этот бред вспоминать, и вообще жутко стыдно. Ну и страшно, да. Но страшнее оказалось то, что я услышала дальше: – А потом, когда будешь в силах – и с Русланом наконец-то объяснитесь. Глупость же – столько лет страдать друг по другу и ни черта не сделать для того, чтобы быть вместе? – Ну, какое «вместе»? Я гораздо старше, у меня больной ребенок и столько проблем… Была решительно перебита недовольным: – Хоть ты и старше, но не сильно это заметно, скажу я тебе. Ты как выпускница пансиона благородных девиц до сих пор себя ведешь. Что за нерешительность? Хочешь жить счастливо, долго и вместе с любимым человеком? Как бы ни колотилось в ушах сердце, но тут даже такая трусиха, как я, замирая от восторга, смогла прошептать: – Да.