Телефон мой выключен, ноутбук и планшет оставлены дома. У меня перезагрузка. Влад с Ником иногда выбираются померзнуть на рыбалку или выводят меня прогуляться вдоль берега озера к лебедям, но так, без фанатизма. Чаще жарят на мангале мясо, рубятся в шахматы, обсуждают школьную программу и строят коварные планы по захвату школы. Сами. Без меня. Пусть их. Заняты, довольны… чего еще желать? Жизнь вроде как взяла паузу и у меня есть возможность выдохнуть. И подумать. Как же много за прошедший год всего произошло, важного, страшного, больного, но и невероятно счастливого тоже. Еще месяц с небольшим, и наступит Новый год, а у нас ожидается грандиозная тусовка на все каникулы. Скоро выписывают Ладу и Лизу из больницы и прогнозы (я не удержалась и позвонила Зульфие Амирановне) очень вдохновляющие. Но больше всего меня радуют лица двух моих замечательных давным-давно привыкших страдать мальчиков: Руса и Марка. Я прямо плачу от счастья каждый раз, как их вижу или слышу. Нет, есть в жизни благодать. Тем более что тучи на горизонте моего семейного благополучия в лице Дины Робертовны и Степана Тимофеевича уплыли вдаль. И это прекрасно. Вчера днем сияющий Рус прилетал к нам на крыльях любви: пообнимался со мной, потормошил Ника, вывел побродить вдоль озера Влада. Вернулись они часа через три с видом крайне загадочным и довольным. Я мысленно махнула рукой: мужчины заняты, у них есть планы и хвала Кириллу и Мефодию. Не полезу. Захотят посоветоваться или похвастать – всегда с удовольствием, но специально дергать и допрашивать не стану. Мы с Ником за это время приготовили пасту с креветками. Ребенка, наконец, проперли морепродукты, тошниться перестал, глаза закатывать – тоже, а паста теперь вообще его конек. Так что мы умудрились внезапно порадовать подмерзших отца и брата шикарным ужином, при этом я в процессе приготовления сидела на барном стуле с бокалом зинфанделя. Умилялась и любовалась, как гармонично мой поздний подарок Судьбы управляется со сковородкой, кастрюлями, теркой и ножом. Восхищалась и, кажется, даже плакала, потому что в какой-то момент Никита подошел и молча обнял, уткнувшись лицом в ключицу. – Мам, не плачь. Все же хорошо теперь? – пробурчал сын, отстранившись и вытирая мне лицо кухонным полотенцем. – Теперь точно хорошо. Рус вернулся, счастлив, вот-вот женится, у тебя вроде в школе все лучше и лучше день ото дня дела идут, и на турниры шахматные приглашают. – Ну, да. И батя дома, и вроде по врачам ходить не отказывается. Это, кстати, был настоящий прорыв: после первого заявления Влада, что он нормально себя чувствует и пора бы ему на работу, сыновья переглянулись и уволокли его «посекретничать». Вышел муж через полчаса из комнаты Руса обалдевший, но с невероятным восторгом в глазах: – Офигенные у нас дети, любимая, – заявил, устраиваясь за кухонным столом с чайником травяного чая. Я хмыкнула: – Ага, все в тебя, видимо. – Не, в меня они удались безбашенностью, а мудростью точно в матушку, – отвалил мне комплимент дорогой супруг. Спорить не стала. Главное после этого разговора с детьми он на все обследования ходил безропотно, таблетки пил без напоминания. А сейчас, глядя на спокойного, довольно улыбающегося Ника со щипцами для макарон в руках, поняла, что и правда – все хорошо, нет поводов плакать. Даже генетическая экспертиза, что проводится по требованию следствия (Владлен-язва-Изосимович таким образом решил извиниться за свои «игры следствия») и включает установление родства между всеми Ланскими, не сможет испортить это мое «хорошо». Потому что, вне зависимости от ее результата, для нас произойдет главное – точка в истории с кровными родственниками будет поставлена. Вопрос «да/нет» для Влада решится. – Я смогу перевернуть страницу с этой уродливой историей. Учесть, принять и забыть о них со спокойной душой, – вчера вечером муж в темноте пришел посидеть со мной у окна с видом на озеро. Зарылась поглубже в плед и вздохнула: – Конечно, забудешь про них. Еще суд. – Говорил я тут с тезкой, там такая ситуация: обвинение хочет выдвинуть «Покушение на убийство» предумышленное, по предварительному сговору, а адвокат защиты требует квалифицировать как «Причинение вреда по неосторожности». – И что ты сам думаешь? Влад скривился, пересел поближе и утащил кокон из меня и пледа себе на колени: – Я ничего не думаю, не успеваю. Мне тут Ланские ежедневно пишут и звонят, требуют, чтобы я либо забрал заявление, либо написал новое, что претензий не имею. Натурально, я так обалдела, даже нос наружу высунула: – Безгранична человеческая наглость… А хотелось высказаться матом, да. Муж невесело рассмеялся: – Ты не представляешь – насколько. Они же и в ресторан меня периодически зовут, пообедать или поужинать с ними. И с Диной. – Я пас. Это как-то на психиатрию тянет, – мозг отказывался принимать такую картину мира. Но Владимир Львович всегда знал, чем меня удивить. Говорила же, эти мозги работают как-то особенно: – Поэтому я начинаю переживать, а не унаследовал ли от них этого дерьма. Вот это поворот. Но, в принципе, так можно и предположительный «отрицательный результат» превратить в отличный вариант: – Вот сейчас экспертиза все тебе про вас и расскажет. Муж прижал к себе сильнее, спрятал нос в волосах и сердито пробормотал: – Да и хрен бы с ней, с экспертизой. Так достали меня уже эти родственники – никаких нервов не хватает. Вчера вообще спросили: если не Дина, то кто мне больше нравится? Брюнетки или рыжие? – И что ты им сказал? – нет, мне и правда, было любопытно. – Послал. Никто мне не нравится. Я тебя люблю. Все. Достаточно. Можно, конечно, было бы поржать над старым анекдотом, но, показалось, что любимый мужчина нуждался в ином: – Послал так послал. Я вон тоже Веру Павловну послала. Муж встрепенулся: – О, Рус тут поведал. Говорил, было эпично. Они с Ником впечатлились. И, кстати, мне-то почему ничего не сказала? Укоризненно взглянул своими сапфирами, покачал головой. Слегка недоумевающий, но довольный, спокойный – давно его таким не видела. Пожала плечами, плед немного сполз: – Это мои трудные родственники, и разбираться с ними мне одной, – я очень хорошо помнила Сашины слова, прозвучавшие сразу после нашей свадьбы, почти двадцать лет назад. Влад фыркнул, плед поправил, меня в висок поцеловал. – Нет, Королева моя, все твои проблемы – мои проблемы, – выдохнул устало. Да, эту фразу ему приходилось периодически повторять. Я же изредка в самостоятельность и независимость впадала. Особенно когда дорогие мужчины сильно утомляли и слышать меня не желали. Приходилось им наблюдать, как «я все могу сама» и терпеть. Хорошо мы вчера посидели. Тепло. Давно так спокойно не болтали про важное. А сейчас, обнимаясь с ребенком, на которого раньше и взглянуть-то без ужаса в душе было невозможно, я поняла, что истинно: «Дорогу осилит идущий». Психотерапию это не отменяет, но свет в конце тоннеля виден довольно отчетливо. Нет, наши отношения как не были, так и не стали в одночасье милыми и сказочными, но в период адаптации мы выстояли, значит, и с остальным справимся. А как там в итоге лет через десять получится – только Пресвятые Просветители ведают. Но не скажут. Сами посмотрим.