— Хочу! — Она тут же принимается кивать. — Я слушаю… — говорю, опершись плечом о дверной косяк. — Хочу в подробностях узнать, что здесь делал этот тип. — Глеб, я об этом и хотела с тобой поговорить… — восклицает она с виноватым видом. — О чем именно? О том, что я у тебя не один? И сколько раз ты с ним была, пока мы играли в любовь до гроба? Ты поэтому не хотела носить часы с трекингом? А? Боялась, что застукаю тебя с ним? Признавайся! — Глеб, ну что ты такое говоришь, все не так… Дальше Мира начинает нести полную ахинею. Говорит про то, что ее бывший был настоящим психом, что она сбежала от него в Москву. Дальше больше — что он ее подкараулил у школы, что угрожал ее матери, а потом выследил ее и явился в эту квартиру незваным гостем, что хотел ее изнасиловать. Только вот не вяжется ее рассказ с действительностью. Если человек псих и ты его боишься, то ни за что не станешь с ним встречаться в квартире одна. Тем более обсуждать тот вид секса, который мы с ней даже ни разу не пробовали. Ничего не отвечаю на этот бред. — Телефон дай, — говорю с непроницаемым выражением лица. — Телефон? — глаза Миры округляются. — Зачем? — Проверю… — отвечаю со вздохом. Пропускаю ее в гостиную, она поднимает с пола сумочку. Видно, от радости уронила, когда увидела бывшего полуголым. Она достает мобильный и протягивает его мне. Смело. Листаю ее исходящие звонки. Вижу свой номер, номер ее матери, номер службы доставки. Список не отличается длиной, однако вскоре я нахожу один незаписанный номер. — Чей? — спрашиваю ее. Она еще больше бледнеет. И тогда я набираю его. Слышу бодрое треньканье где-то под диваном. Достаю мобильный. По всей видимости, это телефон Горцева — вылетел в пылу драки. Она ему звонила первой. Даже не он ей, а она ему. И все. Больше слова Миры не имеют для меня вообще никакого значения. Возвращаю ей мобильный. — Мне все ясно. Я пошел… С этими словами разворачиваюсь к выходу. — Глеб, подожди, ты куда? Я звонила ему, да, но только потому, что боялась за маму. Я же тебе только что объяснила, что он сделал! — Как у тебя все складно… — хмыкаю, оборачиваясь к Мире в прихожей. — Мне пора отсюда. — Глеб, ты куда? Ты что, мне не веришь? — стонет она, заламывая руки. Наружу рвется саркастический смех. — Знаешь, Мира, если я чему в детдоме и научился, так это никому не верить. Глава 43. Обиженный мужчина Глеб Я не помню, как добрался до дома. Сознание отключилось, как только я вышел из квартиры Миры, и включился автопилот. На этом автопилоте я доехал до дома, добрался до спальни, разделся и пошел в ванную. Стою под струями горячей воды, смываю с себя адреналин и пережитое разочарование. А оно не смывается, тварь такая! Оно въелось под кожу и дико зудит. Чем дольше тру себя мочалкой, тем хуже мне делается. Наконец отшвыриваю ее, ступаю мокрыми ногами на белый кафель. Подхожу к запотевшему зеркалу у раковины, провожу по нему рукой. И вот из зеркала на меня смотрит рожа. Вроде моя, только я ее такой никогда не видел. Мне двадцать девять. До старости еще далеко, но лицо такое, будто я постарел лет на десять, а то и больше. Скулы заострились, кожа как пергамент, а на лбу проступает морщина, потому что последние два часа я только и делал, что хмурил брови. Такое вообще бывает, чтобы человек постарел за пару-тройку часов? Беру с вешалки полотенце, вытираю лицо, потом накидываю халат. И тут в голове начинает пульсировать мысль: «Может, я что не так понял? Может, все невинно, как Мира и говорит…» Она очень заразная, эта мысль. Едва появилась, уже не выгонишь. Тут же пропитывает душу насквозь. Неожиданно онемение в груди начинает сходить на нет. Как будто заканчивается срок действия анестезии. «Вдруг я и правда все не так понял? Ну не может же она так откровенно врать…» Я хватаюсь за эту мысль как утопающий за соломинку, начинаю ее вертеть в голове и так и эдак. Даже приободряюсь. В этот момент мой взгляд натыкается на кольцо, которое я вчера подарил Мире. Оно одиноко лежит на полочке возле раковины, поблескивает на свету. Бриллиант огранки «Принцесса», который я выбирал для своей невесты не одну неделю. Заказал кольцо у именитого ювелира, сам спроектировал дизайн. Нашел себе принцессу, мать ее так… Нет, ну а что? Сняла кольцо, собираясь на свидание к бывшему мужу. Логично же. Все невинно, ага, как же. Держи, Глебка, карман шире. Она все спланировала заранее, именно поэтому оставила кольцо — не хотела светить камнем перед бывшим, скорее всего, грела в нем надежду, что вернется к нему. Как он там сказал: «я забираю жену»? С чего бы ему так говорить, если она не хотела с ним быть? Доверился женщине на свою голову, разрешил себе влюбиться, раскрыл душу нараспашку. Тычьте в нее калеными копьями, мне не жалко. Я же с этим еще в юности завязал! Именно поэтому женился на женщине, которая мне была глубоко безразлична, даже заключил контракт. У меня же все по плану шло… А потом в моей жизни появилась Мира, и все пошло псу под хвост. — Да мать вашу так… — рычу на свое отражение в зеркале. — Что за изъян во мне такой мерзкий? Почему ни одна женщина в этом мире не может искренне меня полюбить? Я что, такой хреновый?! Бездумно поднимаю руку, замахиваюсь и врезаюсь кулаком прямо в центр зеркальной поверхности. Зеркало идет трещинами, ранит мою руку, и без того поврежденную в драке. Я ведь умудрился сбить костяшки о морду того урода. Но что удивительно — физической боли не чувствую — куда ей сравниться с той болью, которая разъедает кусок мяса, что еще недавно звался моим сердцем. Одного удара мне мало, хочу бить в это зеркало снова и снова, чтобы прекратило отражать мою искаженную физиономию. — Спокойно, Глеб, спокойно… Заставляю себя сбавить обороты. Я никому не сделаю лучше, если что-нибудь себе сломаю. Промываю руку под струей воды. Потом достаю аптечку, обрабатываю порез перекисью, наклеиваю пластырь. Перед выходом из ванной бросаю взгляд на разбитое зеркало. Я себя таким же расколотым чувствую… Выхожу в спальню, ложусь на кровать и проваливаюсь в какую-то черную дыру. Эта дыра сплошь состоит из хреновых мыслей вперемешку с болью и дикой обидой на весь женский пол вообще и на Миру в частности. Надо же, какая умница мне досталась! С чего ее к бывшему потянуло? На кой черт она вообще тогда с ним расходилась, если вот так просто была согласна лобызать его сморчок… Главное, со мной какую скромницу изображала — просто жесть. Даже смотреть мне ниже пояса стеснялась, не то что что-то там ласкать своими пухлыми губами. А я и повелся на невинные глазки, на брехливые сладкие речи про вечную любовь, семью. Дурак! Как она себе это видела? Переспать с бывшим напоследок? Или все-таки хотела от меня к нему уйти? Ну уж нет, она же не дура — терять такого денежного барана в лице меня. Скорей всего, дело было так: психанула, ушла от мужа, улетела в Москву и встретила меня, доверчивого лопуха, который обеспечил ей шикарную жизнь. А потом взыграли чувства, и она решила оставить его в качестве любовника. Видимо, сморчок у него с секретом, раз ей так его недоставало. И нет, чтобы покаяться, хоть прощения попросить… Куда там! Вместо этого сочинила нелепую сказку про бывшего. А я типа олух с большими ушами — вешайте мне на них лапшу, да побольше, они у меня крепкие, все выдержат. Нет, женская логика мне неподвластна. О чем она собиралась со мной сегодня беседовать? Какую сказку мне наплела бы? Хотя плевать… Мне теперь совершенно на нее плевать. Жду, когда боль в груди хоть немного утихнет, практически молюсь, чтобы у меня все внутри опять одеревенело, прямо как тогда, в квартире. А оно не деревенеет, делается только хуже.