Пусть гниет, ждет своего часа. Точнее, хозяйку, которая все это уберет. Желудок воет как потерпевший. Еще бы — вчера толком не поел, а сегодня и маковой росинки во рту не было, хотя уже обед. Открываю холодильник и задумчиво чешу затылок. Пусто. Ни одного блюда. Нет, там валяется тот же салат, пара помидоров, яйца. Но ничего готового. Мира специально так сделала, сучка такая? Обычно у нее всегда имелось про запас первое, второе и десерт. Она знает — я никогда не ем ничего дважды, поэтому старается готовить разные блюда на случай, если проголодаюсь. Однако вчера ничего, кроме стейка, не приготовила. Заранее подготовилась к уходу! Кирдык ей… Я покажу мерзавке, как делать можно, а как нельзя. Она что думала, я сам себе жрать готовить буду, что ли? Достаю телефон, ищу номер какой-нибудь доставки, как будто я гребаный холостяк, честное слово. Делаю заказ, жду. Через час мне привозят стейк с салатом. Специально заказал такое же блюдо, чтобы убедиться, что она вчера нарочно приготовила мне хрень. Достаю еду из пакета, не утруждаю себя поиском тарелки, режу стейк прямо в контейнере. Кладу кусок едва теплого мяса в рот и морщусь. Картон. А денег содрали, как за килограмм золота! Стейк чересчур сухой, а салат кислый, соус абсолютно неподходящий. Не такой, как делает Мира. Тяжело вздыхаю, злюсь на жену еще больше. Из-за нее приходится давиться дерьмом! Ей что, лень было что-то приготовить перед уходом? Она же понимала, что меня это взбесит. Или вправду не собиралась возвращаться? Ну, это бред! Она меня вообще-то любит. В этот момент слышу звонок. Аж подпрыгиваю на месте от этого звука. Выглядываю в окно, но вижу только железную калитку. Непонятно, кто пришел. Впрочем, Мира мелкая, ее из-за калитки и не может быть видно. Но зачем ей звонить? У нее же есть ключи. Почти сразу вспоминаю, что ее ключи я видел в прихожей, а калитку сегодня утром нарочно запер — чтобы она поняла, что не жду ее с распростертыми объятиями. Значит, точно Мира. В груди гулко ухает, кровь бежит по венам с бешеной скоростью. Сейчас увижу ее, сейчас потрогаю. Затащу в дом и… Нет, сначала пусть объясняется со мной на улице, за калиткой. Пусть извиняется за беспредел, и не раз. А потом уже затащу в дом и сделаю с ней что-нибудь сладко-нехорошее. В голове сразу всплывает пара-тройка вариантов. Нет, надо сначала наказать, а потом уж… Впрочем, почему я должен лишать себя удовольствия? Секса хочется так, что аж сводит скулы — грубого, животного. Мире так не нравится, Мире нежно нравится. Но пусть терпит, сама виновата. Так, значит, сначала в спальню, а потом заставлю ее драить столовую, чтобы на ковре не осталось ни пятна. Снова звенит звонок. А почему только столовая? Пусть и кухню драит! Беру и разом сметаю со стола заказанную еду. Все равно на вкус — картон. Соус вперемешку с салатом пачкает пол, мясо отскакивает к холодильнику. Довольный собой спешу на улицу. Полюблю ее как мне захочется, потом пусть выдраит мне весь дом и готовит царский ужин. Уже завтра решу, как ее наказать. Несусь к калитке, открываю ее настежь. Долго стою, долго пялюсь. Нет-нет, совсем не на симпатичную физиономию супруги. Передо мной наш сосед-алкаш. — Доброго здоровьечка, — тянет он и спешит улыбнуться, оголяет ряд гнилых зубов. — Прошу прощения за беспокойство, не одолжите чуть-чуть на лекарство, так сказать? Я в жизни не испытывал разочарования сильнее. Аж всего переклинивает от злости. В глазах темнеет, руки ходуном. — Пошел на хрен! — рычу на соседа, еле сдерживаясь, чтобы не врезать. Намять бока — отличный способ снять стресс, а все же не могу так рисковать. Отец вот-вот выбьется в мэры, нашей семье конфликты не нужны. С шумом захлопываю калитку, скрежещу зубами, вспоминая, как вывалил на пол кухни еду. Желудок урчит от голода, голова пухнет от перенапряжения. А потом до меня как-то неожиданно доходит: если Мира ушла вчера, ее тесть вчера бы и приволок, так? А он не приволок. Значит… Несусь в дом за ключами от машины. Если понадобится, я весь город объеду, но найду эту маленькую дрянь! Глава 6. Новая реальность Мира — Ко мне, — слышу строгий оклик Антона. Ноги деревенеют, сердце эвакуируется в пятки. Еле заставляю себя повернуться и вижу его перекошенное от злости лицо. Не могу заставить себя подойти. Да что там, я и шагу ступить не могу. Замерла на месте и трясусь как осиновый лист. А муж злится все больше, ведь он терпеть не может, когда я мешкаю с его приказами. Сам шагает ко мне. Тут-то я понимаю: со злости может и прибить. Потираю затылок — он болит фантомной болью от воспоминания о том, как во время одного из ужинов Антон дал мне такую затрещину, что я ударилась носом о стол. Хочу убежать, но не могу. — Кирдык тебе, Мира! — рычит он, а потом тянет ко мне руки. Мотаю головой, хочу крикнуть «нет», а изо рта ни звука. Я будто онемела. Вздрагиваю всем телом. И… резко просыпаюсь. Сажусь на кровати, вытираю мокрый лоб. Один и тот же кошмар целых две недели, и какой реалистичный! То в одной вариации, то в другой. Антон находил меня в моем воображении уже тысячу раз. Я не дурочка, понимаю, что когда-нибудь это случится в реальности. А когда случится, мне придется каким-то образом отстоять себя, указать этому гаду на то, что я — человек, а не его комнатная собачка. Или мышь, как он временами меня называет. Сам он мышь, точнее крыса. А еще точнее — козел! Хотя козлики — милейшие животные, нечего обижать их сравнением с моим супругом. Если этот придурок явится, я сразу вызову полицию. Не буду с ним сюсюкать, разговаривать. Только увижу и дам деру. А если он вдруг припрется домой, даже дверь не открою, сразу позвоню куда следует. Из квартиры он уж точно меня не выковыряет — только если взломает дверь. Но он такого, слава богу, не умеет, да и вряд ли решится. Все-таки это чужая собственность, и город чужой. Я твердо решила — больше никогда к нему не вернусь. В идеале даже не увижу. И все равно мне одуряюще страшно, что найдет! Но… Пока ведь не нашел. Могу продолжать спокойно жить. Как это удивительно — не иметь над собой надсмотрщика. Впервые в жизни наслаждаюсь этим упоительным чувством свободы. Раньше за мной следил папа, потом я попала к Антону, а сама ни разу не жила.