"Какое у меня безопасное слово?" догадываюсь я. "Нет". Его голос шокирующе холоден, отстранен и совершенно не похож на тот тон, который он использовал всю ночь, и меня охватывает страх. "Какого черта ты и эти французские сучки затеяли?" 1. Pull That Trigger — Tommee Profitt, Fleurie | Глава 3 Все по-честному Эффи "Неужели ты думаешь, что я не слежу за каждым человеком, который перемещается в радиусе мили от нас? Не говоря уже о том, чтобы переходить улицу? Да ладно, Эф, я знаю, что ты умнее". 1 Его голос, словно лед, стекает по позвоночнику, и в голове проносятся моменты прошедшей ночи. То, что он ужинал в итальянском ресторане, который, как известно, был любимым в нашей семье. Он был припаркован незаметно сзади, и когда мы подъехали к квартире, охраны не было. Смс с незнакомого номера удачно определили меня за столик рядом с ним. Будь, пожалуйста, в Il Giardino через 30 минут. Твой отец хочет узнать последние новости. По-моему, Бруно никогда в жизни не говорил "пожалуйста". И он всегда называет моего отца "он". Мы все знаем, что он имеет в виду. "Тексты. Это был ты?" Как я могла быть такой чертовски простой? "Теперь ты поняла", — насмехается он, и я дергаю за веревки, пытаясь вывернуться, но они остаются натянутыми, и пар поднимается в моей груди. Внутри меня закипает гнев. Меня разыграли. Меня разыграли. "Ты сам сказал, Финн, я чертова мафиозная принцесса. Если мой отец узнает, что ты нарушил мир и заковал меня в цепи, он обрушит на тебя адский дождь". Я огрызаюсь через плечо, раздраженная тем, что не могу посмотреть ему в лицо. "Какой мир, принцесса?" Он откидывает мой подбородок назад кончиком прута. "Любая ложная претензия на мир была разрушена в тот момент, когда ты привела Les Arnaqueuses на мою гребаную территорию". Он опускает лопатку и оттягивает мою голову назад за волосы. У меня щиплет глаза от давления на кожу головы. "А теперь скажи мне, что ты собираешься делать?" — требует он, и мое тело дергается, когда он сильно опускает лопатку на мою попу. "Ничего", — рычу я в ответ, стискивая зубы в ожидании очередного жгучего удара. Когда он наступает, я фыркаю через нос, но сжимаю губы. Я слишком привыкла терпеть наказание, не доставляя ублюдкам удовольствия своими криками. Финн недовольно хмыкает и шлепает меня сильнее, от чего я становлюсь еще злее… и еще мокрее. И я думаю, что именно за это я ненавижу его больше всего. Еще один шлепок эхом разносится по комнате, и я зажмуриваю глаза, концентрируясь на ярости, краснеющей за веками. Я чувствую его дыхание на своей шее, а затем он грубо ворчит: "Если ты не собираешься сказать мне, что ты задумала, то, по крайней мере, будь хорошей девочкой и считай". Еще один удар, и я сжимаю бедра вместе, от удара мой клитор пульсирует. Он снова наклоняется, и я чувствую, как его язык слизывает пот с моей шеи и говорит мне на ухо: "Четыре". "Нет." Я кусаюсь. Шлеп. "Пять." Теперь я узнаю дьявольское веселье в его голосе и понимаю, что прежний мягкий, ранимый Финн никогда не был настоящим. Он не мягкий, не добрый, не милый. Он чертов садист. "Если ты думаешь, что сможешь выбить из меня ответ, то нас обоих ждет долгая ночь". Физическая боль может быть заблокирована. И это то, в чем я так хороша. Он мрачно усмехается, и тут я слышу жужжание. "О, принцесса, дело не в боли…" Он проскальзывает под моей рукой и встает передо мной. Мое дыхание становится прерывистым, когда он проводит вибратором между моими грудями и по животу. "Речь идет о наслаждении". Он проводит жужжащей игрушкой по самой чувствительной части моего живота, чуть выше пояса. Мой пресс напрягается, и я пытаюсь отвернуться от него, молясь, чтобы он не пошел дальше. "Ты сделал свое чертово дело, Финн". "Только подумай, как хорошо я сделаю это для тебя…", — он осекается, как будто не слышит меня, хотя нет никаких звуков, кроме нашего дыхания, далекого тумана и этого чертова непрекращающегося жужжания. Он тянет игрушку вниз, к внутренней стороне моего бедра, проводит ею по чувствительной коже, но так и не поднимается до конца. "Так хорошо, что ты возненавидишь себя за то, как сильно тебе это нравится". "Единственный, кого я сейчас ненавижу, это ты". Пользуясь случаем, пока он смотрит вниз, я использую свою ограниченную подвижность и бью его головой в лицо. "Черт побери", — рычит он, проверяя тыльной стороной ладони наличие крови. К счастью, кровь из носа не идет. "Я пытался быть милым". "Надеюсь, он сломан, кусок дерьма", — прошипела я, не обращая внимания на пульсацию в голове от удара. "Хочешь поиграть в грязную игру? Тогда давай поиграем". Его глаза, темные и недосягаемые, впиваются в меня, проталкивая жужжащую игрушку в мои трусики. "Нет, нет. Финн, пожалуйста, не надо". Я пытаюсь ударить его коленом в пах, но он хватает меня за ногу и беззлобно смеется. Я пытаюсь вывернуть икру из его хватки, но бесполезно, он просто отводит мое колено в сторону и смотрит вниз на мое голое бедро, как будто собирается укусить его. На секунду мне кажется, что так оно и есть. Он сжимает меня, обхватывая мою ногу вокруг своего бедра, так что я вынуждена обнять его. Я пытаюсь отодвинуться, но он держит меня крепко. Его губы почти касаются моих, когда он говорит: "Ты знаешь, как сделать так, чтобы это прекратилось". А потом он оказывается у меня между ног, прижимает вибратор к моему половому органу, и наслаждение становится мгновенным и ослепительным. Мне хочется кричать от восторга, когда мое тело так бурно реагирует на игрушку, на веревки, на него. Но я не хочу отдаваться ему. Только не так. Поэтому я прикусываю язык и зажмуриваю глаза, стараясь отгородиться от чувств и не издать ни звука. Я не понимаю, что плачу, пока он не вытирает большим пальцем слезу с моей щеки, а затем проводит им по моим задыхающимся губам. Я ненавижу его. Я ненавижу его. Я ненавижу его. Я хочу его. Он мне нужен. Он злобно ухмыляется, затем возвращается к моей попе и снова хлещет меня по горящим щекам лопаткой, при этом игрушка все еще вибрирует на моем клиторе в трусиках. "О, Да…" Я сдерживаю стон, и мне становится все труднее и труднее сдерживать свои крики. Еще один удар лопаткой, и смесь удовольствия и боли заставляет меня быстро и сильно скакать к кульминации. Мне противны звуки, которые я издаю так свободно, но против своей воли. Я прикусываю губу, стараясь не выдать себя. Он снова ударяет меня, и жгучее жало проникает в самое сердце, затем он обхватывает мою талию и прижимается к моему животу, его пальцы движутся все ниже и ниже, пока он снова не нажимает на игрушку. Я вздрагиваю от боли. "Вот так. Кончи для меня, принцесса. Скажи мне, как это больно". "Пошел ты, Финн", — пыхчу я, пытаясь перевести дыхание, когда мой оргазм стихает, но с трудом, вибратор все еще пульсирует на моем набухшем клиторе. "Ты можешь прекратить это в любой момент", — дразнит он. Он продолжает ритм шлепков, затем сильнее прижимает вибратор ко мне, снова и снова, пока я не задыхаюсь от очередного оргазма. Я все еще так чувствительна, что не получила никакой передышки после предыдущего, и непроизвольно стону. "Посмотри на себя, такая отчаянная маленькая игрушка". Он ласкает боковую поверхность моего бедра, и я понимаю, что подалась тазом вперед, ища облегчения, которое мне так не нужно. Затем, прежде чем я успеваю понять, что происходит, он отрывает игрушку и сжимает мое горло в своей руке. Я ощущаю тоску от того, что ощущения ушли, и желание их вернуть, но также и радостное облегчение от того, что все закончилось. "Что. Ты. Ты. Планируешь?" Он крепко сжимает мою шею, с каждым словом сдавливая горло, и из-за ограничения кровотока голова почти мгновенно начинает плыть. "Иди к черту", — прохрипела я. Он возмущенно хмыкает и отпускает мою шею, а черные точки в глазах рассеиваются. "Я собираюсь сломать тебя". И тут пытка — потому что это и есть пытка — начинается снова. Она чередует удары и игры с игрушками, пока каждый мускул моего тела не напрягается до боли, каждый сантиметр кожи не начинает гореть, а все мысли в голове поглощаются яростным желанием. " Ты близко, принцесса? Я знаю, что да". Он снова вводит игрушку, и все мое тело дергается от прикосновения. Он проводит лопаткой по задней поверхности моих бедер и по коленям. "Твои ноги дрожат. На самом деле, все твое тело дрожит". Он прав, конечно, мои колени дрожат, и я бы рухнула, если бы не веревки, удерживающие меня. Я тяжело вдыхаю, когда он отводит мои бедра назад, поднимает меня на цыпочки и скользит рукой по задней части моих трусиков. Я шиплю, когда его пальцы скользят по изгибу моей задницы и проникают между ног. Я пытаюсь вырваться из его рук, но он только крепче прижимает меня к себе. "Не трогай меня там, Финн. Если ты это сделаешь, я возненавижу тебя навсегда". "Ммм…", — стонет он, и я слышу, как он теребит мою киску. "Ты была бы намного убедительнее, если бы не была такой чертовски мокрой". Он поднимает мои бедра еще выше и прижимает два пальца к моему входу. "Финн…" В горле пересохло и охрипло, и даже я не могу отрицать, что это звучит как мольба, а не предупреждение. "Тише, Эф". Он вводит свои пальцы глубоко в мою горячую, жаждущую пизду. "И прими это, блядь". Он вводит и выводит их из меня, мое тело напрягается по мере того, как нарастает очередной божественный оргазм, вибратор заставляет мой клитор пульсировать, пока я не окажусь на грани. "О Боже, о Боже, черт, Фи…" Он упирается в мою точку G, и я обрываю себя, отказываясь произносить его имя хоть с малой долей удовольствия. Другой рукой он обхватил мое горло. Я чувствую, как его пальцы сжимают горло, пока я не теряю сознание. Крик застревает у меня в горле, блаженство начинает расцветать во всех нужных местах — но тут он замедляет свои движения, так мучительно медленно втягивая и вытягивая пальцы. Я хнычу, обезумев от этой светящейся потребности. "Не останавливайся, не останавливайся". Он сухо хихикает за моей спиной: "Ты хочешь сказать? Не надо. Остановись. Или моя игрушка умоляет меня не останавливаться?" "Будь ты проклят, Финн", — всхлипываю я. "Пожалуйста. Пожалуйста, не останавливайся, мать твою". Я чувствую, что ломаюсь, как трещина в ледяном озере. Хрупкая. Холодная. Необратимая. Он снова начинает водить пальцами все быстрее и сильнее. "Тогда скажи мне то, что я хочу знать". "Нет…"