Я закатила глаза. – Вы, должно быть, учились в закрытой школе для мальчиков, так? Рид не стал отвечать на мой вопрос. – В этой папке лежит глянцевый проспект с информацией об объекте. Тебе нужно с ним ознакомиться, чтобы ты смогла ответить на любой вопрос, если меня не окажется поблизости. Я сделала еще одну запись. – Хорошо. Еще что-нибудь? Из кармана брюк он достал мобильный телефон. – Запиши сюда свой мобильный. На тот случай, если что-то поменяется. Я начала печатать. Имя: Шарлотта Фамилия: Дарлинг Компания… я про себя рассмеялась, так как сначала хотела напечатать «психов», но потом передумала. Похоже, мне показалось, что я рассмеялась про себя. – Что ты там опять натворила? – Рид вытянул шею, стараясь рассмотреть экран телефона. – Ничего. – А почему тогда я заметил дьявольскую усмешку на твоем лице? Я протянула ему телефон. – Моя бабушка всегда мне говорила, что леди должна улыбаться только ангельской улыбкой, а дьявольские мысли оставлять при себе. Что-то проворчав, он поднялся со стула. – Неудивительно, что ты так легко поладила с Айрис. Рид направился к двери. – Кстати, прежде чем в тебя врезаться, я смотрел на экран телефона, поэтому тебя и не заметил. Бабушка сказала, что ты несла вазу, которая разбилась, упав на пол. Принеси мне счет, я компенсирую твои расходы. Я покачала головой. – Не стоит. Я сама ее сделала, а материал стоил всего несколько долларов. Он удивленно поднял брови. – Ты сама ее сделала? – Да. Я леплю скульптуры. И керамику. Вернее, раньше этим занималась. Когда мы с Айрис познакомились в туалетной комнате, я ей об этом сказала. А еще о том, что забросила это увлечение и теперь жалею. Она поддержала меня, посоветовала вновь начать заниматься тем, что приносит мне радость. Поэтому все выходные я провела за гончарным кругом, изготавливая вазу. Несколько лет я этого не делала, и, да, Айрис была права. Мне нужно заниматься тем, что делает меня счастливой, а не страдать из-за прошлого, которое я уже не могу изменить. Слепив вазу, я сделала первый шаг в правильном направлении. Довольно долго Рид стоял и просто смотрел на меня, затем развернулся и, не говоря ни слова, вышел. Вот придурок. Напыщенный высокомерный придурок. * * * Вечером того же дня я заметила на своем столе записку на голубой бумаге. От неожиданности я замерла и несколько секунд не двигалась, потом взяла записку в руки. Наверное, моя реакция была вызвана тем, что это был точно такой же лист бумаги, на котором была написана та, другая записка, приколотая к подолу свадебного платья. Мурашки побежали у меня по спине. Я уже почти забыла про ту прекрасную записку и вновь испытала те же самые эмоции, как в тот миг, когда впервые ее прочитала. Невозможно себе представить, что этот неприятный человек когда-то был таким романтичным. Тот Рид, с которым довелось мне познакомиться, оказался холодным и расчетливым. И теперь мне еще больше захотелось узнать, что могло так испортить человека, который когда-то был настолько милым. Я вздохнула. Голубая записка от Рида. Предназначенная для меня. Что-то за гранью реальности. Сверху на листе золотым тиснением было напечатано: «Офис Рида Иствуда». Я сделала глубокий вдох и прочла: Шарлотте. Если у тебя появятся какие-либо дополнительные вопросы касательно показа поместья Бриджхэмптон, не стесняйся и напечатай их в воздухе. Рид Глава 8 Рид Я приехал за пятнадцать минут до назначенного времени и остановился у светофора на углу. Шарлотта была уже там, стояла напротив входа в здание. Поскольку светофор горел красным, у меня было несколько секунд, чтобы рассмотреть ее издалека. Она посмотрела на часы, потом оглянулась по сторонам и направилась к пустой пластиковой бутылке из-под воды, которая валялась около бордюра. Она подняла бутылку, а затем снова огляделась. Какого черта она делает? Собирает по всему Манхэттену пустые бутылки, чтобы их сдать и получить по пять центов за каждую? Эта женщина явно была с другой планеты. Кто еще будет тратить свое время на такую ерунду? Я наблюдал, как она подошла еще к какому-то выброшенному мусору, подняла его, затем прошла пару шагов и снова что-то подняла с земли. Что за… Светофор загорелся зеленым, и я повернул направо, чтобы попасть на улицу с односторонним движением и припарковаться напротив нашего здания. Шарлотта осторожно отступила назад, а затем пригнулась, чтобы рассмотреть, кто сидит за рулем. Эта женщина подбирала с улиц Нью-Йорка грязный мусор и не боялась подцепить какую-нибудь заразу, но при этом опасалась, что припарковавшийся «Мерседес S560» может представлять опасность. Я опустил тонированное стекло. – Ты готова? – Да, конечно. Она посмотрела направо, потом налево и указательным пальцем показала куда-то в сторону. – Подождите одну секундочку. Я наблюдал, как она направилась к мусорному баку и выбросила весь собранный хлам. Прекрасно. Она не просто собирает мусор с улиц города, она еще демонстрирует всем свою роскошную задницу. Она открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья и забралась внутрь. – Доброе утро. Она сегодня в хорошем настроении. Прекрасно. Я указал на отделение для перчаток. – Салфетки там. В замешательстве она сморщила изящный носик. Я вздохнул. – Чтобы ты вытерла свои руки. Опять эта дьявольская улыбочка. Шарлотта протянула ко мне ладони и, хихикая, принялась размахивать руками перед моим лицом. – Вы что, гермофоб? Боитесь микробов? – Просто вытри их. Похоже, меня ожидал веселый денек. Я отъехал от бордюра и начал движение в сторону тоннеля, а она в это время вытирала руки. Никто из нас не произнес ни слова, пока мы не пересекли Манхэттен, не выехали из города и не встали в очередь для оплаты проезда по платной дороге. – У вас что, нет пропуска? – спросила она, глядя на указатель, на котором большими буквами было написано: ОПЛАТА НАЛИЧНЫМИ. – Есть, но в прошлый раз, когда я им воспользовался, я был на другой машине и забыл его там. – Ваша другая машина – минивэн? Или что-то вроде того?