ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ Воскресенье, 22 марта. Я сидела в своей комнате, на кровати, и пару секунд смотрела в одну точку. Я была как будто оглушена, хоть и пребывала в сознание. Мой мозг, мое сознание, вся моя сущность отказывались и противились верить в то, что мой дядя… Мой любимый и единственный дядя Сигизмунд, мог оказаться… мог… мог дать согласие на то, чтобы похитить людей. Похитить, чтобы этот уродец, этот абсолютно аморальный подонок, Гудзевич, мог осуществить свою месть! И кого! Кого мой дядя собрался похищать?! Семью Стаса! Стаса, господи! Его жену и единственную дочь! Риту и Алину! Единственных, самых дорогих и любимых его людей! Тех, без кого он не может жить! Я не знала, что делать, но ясно осознавала, что этому нужно помешать. Я несколько раз набирала номер Стаса, и два раза его сбрасывала. Я была в полнейшем паническом смятении, мне было крайне трудно соображать и мне было страшно… Мне было страшно ошибиться. Что будет, если мой дядя не выполнит просьбу Гудзевича?! Что будет… Как я буду жить, если из-за моих действия дядю Сигизмунда убьют или… или посадят?! Я фактически собственноручно отправлю за решетку человека, к которому сбежала из того ада, который мне устроила родная семья! Кем я буду после этого?! Я захлебывалась тихими сдавленными рыданиями. Я не видела выхода, не знала, как поступить. Ещё никогда в своей жизни я не ощущала себя такой ничтожной, слабой и… маленькой! Растерянной напуганной маленькой девочкой! Вот, кем я сейчас была! Гудзевич всё ещё находился у нас дома. А его бандиты всё ещё топтали газон перед нашим домом. Я слышала их похабные смешки через приоткрытое окно в моей комнате. Часто и взволнованно дыша, я с неодобрением покосилась в сторону окна, выходящего на двор. Нужно было что-то делать. Нужно было принимать решение и действовать. Я не знаю, чем это кончиться. Понятия не имею к чему это приведёт, но… сидеть сложа руки, зная, что семье Стаса угрожает опасность я не буду! Я должна, просто обязана, что-то предпринять! Ну хоть что-то… Приняв этот факт, я почти мгновенно решилась. Приведя себя в порядок, я быстро переоделась и спустилась вниз, в мастерскую. Здесь бурно кипела работа. Сотрудники автосервиса проводили диагностику, меняли колеса, мыли машины и чинили поломанные парктронники. Я подошла к одному из автослесарей, что возился возле открытого капота Ауди Q8. — Привет, Дамир, — поздоровалась я, тронув мужчину в красной толстовке за локоть. Дамир, уже два года, как работавший у моего дяди, обернулся и тут же расплылся в искренней улыбки. — О, привет, золотце синеглазое. С чем пожаловала? — С просьбой, — чуть смутившись от «золотца», ответила я. — Не скажешь, у нас есть какие-то машины на тест-драйв? — Есть парочка, — кивнул Дамир и указал мне за спину, — чёрный Пежо 406 и голубая Е39. А что? — Да так… мне просто сгонять нужно кое-куда, — туманно объяснила я. — А, — Дамир вытер руки и пожал плечами, — так о чем вопрос, давай я тебя свожу. — Хорошо, только… — я испытующе взглянула на Дамира. У меня перед глазами как раз кружили его последние воспоминания связанные с ссорой его пожилых родителей и проблемами девятилетнего сына в школе. — Понимаешь, я не хочу, чтобы мой дядя знал, что я… поехала туда. — Почему это? — насторожился Дамир. — Эм-м… Господи! Кто бы знал, каких невероятных усилий мне стоит стоять и врать человеку в глаза! К тому же это «Добряк» Дамир, как его называли другие работники. Самый отзывчивый, справедливый и действительно очень добрый. Не мягкий, не рохля, а просто добрый человек, способный на бескорыстную помощь первому встречному. Что уже не раз доказывал. И вот я стою перед ним и нагло вру ему в лицо. Но… интересно, сойдет ли за оправдание перед собственной совестью, что я таким образом пытаюсь спасти семью Стаса?.. — Я с парнем хочу встретиться, — я постаралась сделать вид, как будто мне нехотя пришлось признаться. — Ты же знаешь, как дядя относится ко всем, кто пытается за мной ухаживать. Это, кстати, была абсолютная правда. Чем старше я становилась, тем агрессивнее дядя воспринимал любого парня по близости от меня. Иной раз у него просыпалась просто маниакальная подозрительность и осторожность. — Ну, твоего дядю можно понять, — усмехнулся Дамир. — Была бы у меня такая племяшка, я бы тебя вообще в башне запер, как эту… как её… А! Золушку!.. — Это была Рапунцель, Дамир, — хмыкнула я. — Точно! — усмехнулся Добряк. — Вот я бы тебя запер в такой башне и держал так, пока не подыскал бы тебе достойного мужа. Ну, что ж. Значит отношение моего дяди к моим парням, не самый худший вариант. — Так ты отвезёшь меня? — спросила я с надеждой и исполнила прием «Глаза кота из Шрека». — Э-э… — протянул Дамир, в замешательстве глядя на меня. — Ну, ладно. Он быстро оглянулся. — Только тихо и быстро! — Спасибо, — бросила я. — Ты лучший! — Да будет тебе, — отмахнулся Добряк. Воровато оглядываясь, Дамир, незаметно для всех, взял ключи от BMW E39. Сочно-лазурного цвета продукт немецкого автопрома ожидал нас в специальном гараже. Здесь ставили тачки, которые уже протестили на стенде и теперь нужно попробовать на дороге. Дамир уселся за руль. Я хотела было сесть рядом, но Добряк категорично покачал головой. — Нет, Ника. Тебе придется сесть на заднее сидение. Я разочарованно взглянула на него: терпеть не могу ездить сзади! Но спорить времени не было. Я открыла левую заднюю дверцу и собралась сесть на сидение, как перед глазами у меня промелькнули несколько ярких воспоминаний. Их содержание потрясло меня настолько, что я замерла на несколько мгновений, а потом брезгливо взглянула на обшитое черной кожей заднее сидение. — В чем дело? — спросил Дамир, обернувшись и увидев мое выражение лица. — Скажи, Дамир, а хозяин этого авто случайно не заказывал чистку салона? — Нет, — удивленно поморгав, ответил Добряк. — А что? — Стоит убедить его заказать эту услугу, — вздохнула я с плаксивым отвращением. — А на заднем сидении лучше повторить раза три-четыре. — А что не так с задним сидением? Я снова вздохнула и скорчив болезненную рожицу, посмотрела на Дамира. Если бы я могла ему описать все содержимое только что увиденных мною воспоминаний. Да эта машина… её хозяин просто превратил свой BMW в место интимного уединения! И ладно я бы увидела только эту череду беспорядочного бурного секса, так ведь тут были следы! Господи! На заднем сидение места живого не было! От двери до двери всё, пардон, было обильно забрызгано… Фу! Фу!!! Мерзость!.. — Дамир, я не буду здесь сидеть… — я быстро и категорично замотала головой, вылезая из машины. — Это просто!… Это!.. Я не могу! Я совсем не могу! Правда! Пожалуйста, не заставляй меня там сидеть!.. — Да что не так-то, Ника? — Дамир был потрясен моей реакцией. Наверное, со стороны я казалась ему совсем неадекватной дурочкой. Угу, если бы я могла показать ему все, что там сейчас увидела!.. — Меня… меня укачивает сзади, — соврала я, первое что пришло в голову. — Просто ужасно! До тошноты! Хочешь, можешь убедиться, но тогда, боюсь, чистки салона точно не избежать! — Да ладно, хорошо… давай, садись рядом… — пожал плечами Добряк и прокашлялся. — Надеюсь, нас не тормознёт ДПС из-за ребенка на переднем сидении. — Я, вообще-то, уже не такой уж ребенок, — заметила я, усаживаясь рядом с водительским сидением. — Мне пятнадцать, а через три года будет восемнадцать. Дамир завел двигатель, одарил меня высокомерной улыбкой и покровительственно заметил: — Позволь дать тебе совет, золотце синеглазое: не торопись взрослеть. Мы выехали из гаража и оказались на шоссе. — «Ага», — немного уныло подумала я. — «можно подумать, золотце кто-то спрашивал!..».