– А нельзя ли сделать такую мелочь, чтобы чужой, не зная в чем дело, ее бы не сделал? Просто не заметил бы? Вроде то же самое клеймо, а знающий человек сходу увидит разницу в оттиске! – Это можно устроить, – успокоился Онцифер, – я вижу вблизи гораздо лучше обычного человека. У мужика, наверное, выраженная близорукость, подумал во мне опытный врач с многолетним стажем. Смущало только то, что почему-то кузнец глядит в даль и не щурится. Как же он кует свои хитроумные штуки? Он же не ювелир, нежно и тихонько постукивающий маленьким молоточком, а коваль, которому нужно махать здоровенным молотом и на расстоянии видеть – попал-не попал. Спросил Онцифера о его видении дальних предметов. – Черте где, что хочешь угляжу! – ответствовал молотобоец. – Человека в лицо за полторы версты узнаю. Народ думает, просто так болтаю, а подойдут совсем близко, тоже видят. Вот теперь все ясно. Онцифер – обладатель довольно-таки редкого варианта зрения, когда человек вблизи видит, как под лупой, а вдаль, как в бинокль. Его видение мира превосходит наше раз в двадцать. – Сделать-то я сделаю, так и ты ведь не увидишь! Каждый раз, при сомнении каком, меня что ль в свою мастерскую водить будешь? Я немножко подумал. Здесь, в 11 веке, зрение простого человека до его уровня улучшить невозможно, никаких ни линз, ни луп еще не придумали. Хотя одну хитрую вещь заметили еще древние римляне. Попробуем! А там уж, как Бог даст. Не пойдет, не рассмотрим, на простом оттиске клише пересидим. На всякий случай надо немножко помочь природе, эдак подстраховаться. – Ты уж на всю мощь своих гляделок не работай, – попросил я древнерусского Левшу, – сделай так, чтобы мы, с обычным-то зрением, какую-нибудь щербинку увидели. Если ее нет, значит явная подделка, а если есть, но сомнения у нас остались, попытаемся вид этой твоей мелочи увеличить. Сделай для нас не просто кривую царапину, а какую-нибудь удобную для твоего исполнения букву – положим «В», начало моего имени Владимир. – А «М» это что такое? – По родовой фамилии Мишинич хочу сделать. – Работаешь на них? – Сам недавно боярином стал – Твердохлеб Мишинич меня сегодня младшим сыном признал. Вася вдруг закричал громким голосом: – Андрюшка! Мы с боярином породнились! Вот тебе и замкнутый интроверт. Как снобизм прошиб, так и заэкстравертился по полной! Зато старшего, видать, заинтровертило не в шутку. – Да уж…, – только и смог выдавить. Онцифера изыски братьев, его коллег по ремеслу, не заинтересовали – он весь был увлечен новой идеей. Боярин? Ну и что? Надо будет, – хоть самому Великому князю корону сделаем! В Константинополе архиепископу митру и крест выкуем! Но не сейчас, не сейчас… Не отвлекайте с ерундой! Я хорошо знал этот тип людей, сам такой. Как увлечешься какой-нибудь дерзкой мыслью – это все! Во рту пересохло? Потом попью! Есть охота? Пока некогда! Спать пора? Позеваю, пройдет! И тащит тебя, как тележку без тормозов, под гору, – еще, еще и еще… И, главное, – не мешайте! Поэтому от эмоций Андрюхи с Васькой изготовитель клейм просто отмахнулся. Не до вас мне, ох не до вас! Но начал дальше ломиться не грубо, а эдак исподволь, изображая просто академический интерес. – Как же ты разглядеть такую маленькую буковку хочешь, с вашими-то глазами? Вы ж ведь летящую на горизонте ласточку от ястреба не отличите. И тут – точка она и есть точка. – Стеклодувы найдут или выдуют круглый сосуд из прозрачного стекла… – А ты в него тавро-то и сунешь! – Не горячись. Налью туда чистой воды, запечатаем все это поплотней и через него-то и увидим. Увеличит щербинку раза в три-четыре. Твоего виденья нам, конечно, не добиться, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. А изготовители поддельных карет внимания и не обратят, просто не рассмотрят. – Лихо задумано! А куда мне эту мелочь ввернуть? Левая палочка от «М» устроит? – Сделай туда. – Может клеймо поменьше сделать, а то метить неудобно будет – тяжелая штука получится? – Уменьшай. В голове промелькнуло – вот и началось! А оно все дальше и дальше… – А какой толщины кольцо и большая буква будет? А меди и свинца много в припай положим? А может в углах ромбики вырезать? И еще, еще… И мои ответы: – Да, потому что… Нет, потому как… Не знаю, но думаю… Оба уже увлеклись, потеряли счет времени. Отчаявшиеся обсудить свои боярские перспективы, братья жены уже убежали дальше ковать эксклюзивные рессоры; подручный умаялся отказывать заказчикам: завтра, все завтра…; Богуслав устал стоять и присел на чурбачок в углу; а мы все рассказывали, спрашивали, доказывали, рисовали писалом на бересте… Наконец нам этот процесс прервали. Богуслав в очередной раз зевнул и сказал: – Все это, конечно, очень интересно и познавательно, но стеклодувы ведь сейчас уже уйдут! Мы, прерванные на самом интересном месте, с сожалением пожали друг другу руки. – До завтра? – До завтра! В моей памяти зазвучал голос прежней жены из 21 века и мои неискренние ответы увлеченного очередной идеей работника-маньяка: – Иди ешь! – Сейчас, сейчас… – Все уже давно налито и остыло! – Немножко осталось… – Иди мой руки, это уже не суп, а холодец какой-то! – Бегу, бегу… Можно отправиться на тысячу лет назад, а вся разница выразится только в том, что вместо супруги тебя будет шпынять боярин-дворецкий… Вышли из кузницы, глотнули свежего воздуха. – Чего ты взялся про этот свинец спорить? Все равно же ведь не знаешь сколько там его в этот напай-распай идет. Или вы там, в будущем, его в еду вместо соли кладете? Еще не остывший я опять начал горячиться: – Но Онцифер же сказал… – Хватит, хватит, – замахал ладонями Богуслав, – вы меня своими нескончаемыми спорами еще там умаяли! Лучше скажи, зачем тебе буква «В» понадобилась? Сделали бы насечку какую-нибудь, и вперед! – А потом ловкий жулик простым гвоздем ее бы повторил. У нас будет – мы поглядели через воду и то, что надо, увидели, а вы идите с претензиями куда хотите, и взыскивайте свои убытки с того, кто вам этот хлам продал. – Толково! А как ты догадался увеличить эту буковку? – Много раз в прежней жизни глядел сам через лупу и в бинокль. Масса людей одевает очки, чтобы увидеть что-нибудь вдали, и почитать вблизи. Рассказал боярину про все это. Ненужными трудностями, вроде астигматизма, историю путать не стал. – А про деньги вы, два затейника, за весь ваш галдеж ни единого слова не проронили. – Денег добудем, а такой разговор, да с интересным собеседником, случается редко. – Да, такие как вы, без денег не останутся. Стекольщики, увидев меня, привычно оживились. – Чего будем стеклить: дома, кареты? – Ничего. Будем выдувать. – Да выдутого полно! – Показывайте. Как я и думал, для меня ничего полезного. – А можете прямо сейчас выдуть небольшой прозрачный шар с одной маленькой дырочкой? – Дороговато будет! – Заплачу сразу. Бойко развели печь и намесили все что нужно. Пока это все плавилось, стеклодувы вникали в размер изделия. – Побольше, может, тебе пузырь выдуть? – Хуже будет. Если мне не подойдет, ничего платить не буду, а сразу уйду к другим мастерам. – Да ты подумай!