– Вроде целителя? – Нет. Тот все выспросит, тебя где надо пощупает, каких-нибудь травок или воды целебной даст. Глядишь и полегчает. А ведун и не прикоснется, а полегчает обязательно. Чаще всего, вылечит. Но их очень мало и берут дорого. Вот народ и бегает – то в церковь, то к знахаркам, то к целителям. Я задумался. Еще в «Скорой помощи» заметил в себе необычные способности: иногда угадывал будущее, практически всегда знал диагноз без всяких исследований и обследований, как-то странно действовал на людей. Всем делалось легче. Многие даже просили, требовали: не уходите, мне при вас легче! Объяснял это своей замечательной выучкой, врожденным умом и обаянием. Но и само лечение иногда проходило как-то странновато. Откуда-то знаешь, что именно этого больного лечить так, как предписывает официальная медицина вредно, иногда даже убийственно. Никогда не брался доказывать, что я прав. Все это было как-то ненаучно, необъяснимо. Что-то доказывать – только нарвешься на какие-нибудь санкции от руководства, не улучшающие твою и без того нелегкую жизнь. Приедет, бывало, бригада после меня, полечит как положено, а больной почему-то умирает. Да, надо как-то после этим заняться. Очнулся, оказывается уже пришли. – Показывай арбалет. – Сразу на кольчуге? – Просто так я у булгар видел. – Это где? – В обычных местах, на Волге. – И давно они здесь? – Всю жизнь. Мы их немного пограбили, потом они откупились. А перед этим постреляли кто из чего – булгары из арбалетов, мы из луков. Сразу стрельнем или еще чего надо? – Хорошо бы какой-нибудь чурбачок. – А вон стоит – мы в него пускаем стрелы из луков. – Пойдет. Смотри как самострел заряжается. Матвей посмотрел, зарядил сам – действительно несложно. – Можно, я еще и кольчугу сам пробью? – Конечно. Только ее желательно сразу на деревяшку одеть, а то как болт двойную пробьет, не знаю. – А расстояние какое лучше взять? – Лишь бы попал. Ратник еще отошел, я натянул железную защиту на дерево. Он прицелился – не промахнулся. Подошли. Смелый попытался вытащить болт, не получилось. Теперь его вырубать надо, и это с тридцати-то шагов! – Если думаешь им биться, лучше посоветоваться с кем-то поопытнее меня. – Найдем человечка, видел таких среди княжеских дружинников. Ты смотрю нынче без кольчуги? – А зачем она здесь? – Привыкать в ней биться. А носить тебе ее надо, пока главный враг твой жив. Одевай пока эту. Я взялся возиться, а он изрядно отошел и всадил очередную стрелу в чурбак. Ну ладно, теперь начнем мое обучение. Мы взяли палки. Боец показал удар саблей по шее. Я еле-еле увернулся. Он одобрил: – Реакция у тебя хорошая. А теперь по-настоящему. Деревяшка молнией взметнулась и легонько хлопнула меня по шее. Я упал духом. Такие скорости мне недоступны. Матвей перекинул палку в левую руку. Исход тот – же. – Ты не расстраивайся, все так начинали. Правда, таких бойцов, как мы, ушкуйники, на Руси немного. В других землях вообще не встречал. Смотри, как мы обычно бьемся. Он подошел к одиноко стоящему дереву и начал показывать. Каскад ударов, поворотов, приемов. Плюс работает свободная рука, обе ноги. Повороты, приседания, удары назад, вбок, уклонения. Да, такое и в кино не в каждом увидишь. Я вспомнил про редкое умение и спросил: – А двумя мечами сумеешь? – Меня учили. Дай пока твою палочку. И понеслось. Прямо танец с саблями какой-то. Вот такого не видал никогда и нигде! Ниндзя и ассасин в одном флаконе. Матвей после спецпоказа был также бодр и свеж. Ни покраснения лица, ни малейшей одышки. Наверняка нормальное артериальное давление и замечательный пульс – уровень мастера спорта международного класса, причем в десятиборье. – А ты плавать умеешь? Современные мне авторы в 21 веке на основании авторитетных источников доказывали, что русские в средние века боялись водяных, русалок еще там кого-то, и купаться в водоемах наотрез отказывались. Вот есть баня, в ней и сиди. Ушкуйник даже удивился моему странному вопросу. – Я, как и все, плаваю с детства. А у вас, в Костроме, это что иначе? – Да также, также…, и подводная всякая нечисть не пугает? – Детские сказки. Спрашивать про рукопашный бой, я счел неуместным. – Ладно. Держи палку, продолжим. Теперь бей меня. Да не так, а очень быстро, резко и в полную силу. Мой удар он пропустил, нагнувшись, и легко стукнул меня сзади. Вот на отработку этого приема: как уклониться, как ударить сзади саблей, мы и потратили следующий час. К концу этих забав, Матвей был свеж как огурчик. Я дышал часто-часто, потрогал щеки – горят. Добрел до чурбачка, упал. Добрый молодец объяснил, что ежедневная общефизическая подготовка мне необходима. Договорились встретиться завтра, Он убежал. Посидев после этого и отдышавшись, взял арбалет и побрел к дому. Фрол где-то рыскал. Мы с Егором поели, взяли музыкальные инструменты и пошли на торг. Там встретили наших. Зашли, попели, сорвали денег. Отчалили отдохнуть. Я поинтересовался, умеет ли кто писать стихи. Тут же выставили поэта-песенника. Прыщавый паренек прочитал несколько виршей. Не Пушкин, но в целом неплохо. – Мастер, а что песни уже закончились? – Музыку я напишу, а те люди, что делали тексты, сейчас далеко. – А на заказ напишешь? – Не пробовал, но, если будет время, – можно попытаться. Не буду же я объяснять коллективу, что не пою многие прекрасные песни из-за наличия в них слов трактор, колхоз, телефон, велосипед, танк и так далее, которые еще не появились. А менять их я не ловок. Пошли выдавать песни дальше. Периодически переходили с места на место. К концу рыночного дня подошел мелкий и юркий купчик, назвался Дорофеем, и предложил спеть на его именинах. За работу предложил хорошо покушать со слугами. Да, это немножко запоздало. Ответ был решительным и непреклонным. – Вот сам с ними и поешь. – Я еще с собой дам! – Нищих на паперти хватает, им и дашь. – Можно и денег, – разошелся жадюга. Наконец-то настоящий разговор. – Сколько? – По полушке каждому. Не тратя больше времени на пустой треп, отвернулись и заиграли. Он ушел. Допев, поделили заработанное и засобирались по домам. Вдруг откуда ни возьмись… появился Дорофей. Предложил полтину. – А сколько песен хочешь? – Пока я не отпущу! – Зато мы тебя, с твоей скаредностью, уже отпускаем. – Сколько хотите спеть? От скупости аж бороденка трясется. – Пять песен. И стоить это будет рубль. – Очень дорого! И этого пения очень мало! – За полтинник повтор прежней или исполнение новой. Хочешь плати сам, желают гости – их деньги. Он задумался. Перевалить на кого-то расходы – эта мысль его грела. По ходу поедим, с кем, неважно. Одобрив эту идею, Дорофей выдал полтину задатка. Для этого опять пришлось надавить, что мы тебя не знаем, вдруг передумаешь… Глава 6 Мы с Егоркой двинулись ужинать. В дороге я поднял интересующую тему: где найти ведуна.