– Какой-то сложной? – Обычное льняное масло. Мы отправили исполнителя приговоров назад в ножны. – А своим незадачливым грабителям просто порвал все три линии. Теперь или их кто-то будет кормить с ложки, или скоро уйдут к большинству – на кладбище. Мы еще поговорили, опять искупались и пошли кто куда: Игорь повел собаку домой, а я на торг к музыкантам, поглядеть как они там. По дороге завернул в знакомую корчму. С утра толком есть не могу, организм не принимает, а вот поплававши, жрать охота не по-детски. Не позабавиться ли бараньим боком с яичницей? Олег обрадовался мне, как родному. С бараном вышла заминка – делать еще и не начинали. А сказать по-честному, еще и не купили. Поэтому в ход пошла яичница с колбаской и пучком зелени. Это исполнили на кухне быстро. Пил я сегодня рекомендованный профессионалом квас. К колбасе подали красивый нож. Спросив разрешения и презрев условности, Акимович поедал взятую мной для него утку и рассказывал о своих детках, славной жене, поганке теще, жадном хозяине, соседях… Я не торопился. Под конец он стал пересказывать рыночные новости. Одна оправдала давнюю забаву: говорят, один идиот дорогущую домру отдал ушлым скоморохам даром! Не груби покупателям, подумай, цел ли после этого останешься! – подумалось мне. Рассказал половому, как все это было в реальности, и кто был ушлый скоморох. Тот сидел пораженный услышанным. – А что же ко мне относишься так душевно? – К хорошему человеку всегда отношусь хорошо. – Может водки выпить за мой счет? Я поблагодарил Олега. Для полового, по отношению к клиенту, жест невиданный. Тот говорил: – Я таких людей и не видал! Отчество мое спросил, детям подарок дал, те два приказчика вообще ходить перестали! Объяснил, почему с ним не пью: вовсе не из-за чувства мифического превосходства над прислугой – сегодня он меня обслуживает, завтра я его, а учусь на ведуна. Олег был поражен еще больше. – Как же тебя взяли, никого же не берут? По-родственному как-то? – Все проще. У них, понимаешь, особый талант: видеть болезнь. У других людей нет, а у ведунов – есть. И у меня случайно оказался. А вот знать, как лечить, надо учиться. Что я сегодня и буду делать. – А кто же учитель у них? – Сами ведуны по очереди. – А долго эту хитрость осваивать? – У всех людей по-разному. Последний – шесть месяцев учился. – И работать будешь? – Попробую. – Да, а то жить тебе вообще не на что. – Вчера учитель оказал мне посильную помощь. Я получил немалую сумму в пять рублей. Акимович заинтересовался. – За что же такие деньги? Помыл чего-нибудь? – Сидел молча и кивал. – И все? – Да. – Что же, он тебе все деньги, заработанные за визит, отдал? – Себе ведун взял в девять раз больше. – За что же такие деньги с людей берут? – За то, чтобы вылечить навсегда. – А люди говорят, что часто повторно к ним идут. – Только алкоголики. – Ну, это про любого, кто водки или вина выпил, так можно сказать. Рюмку выпил, уже пьянь. – Отнюдь. Вон он пришел, сейчас зелена вина и спросит. Половой убежал. Слышен был характерный заказ: водки и огурец! – Может, еще что-нибудь покушаете? – Нет, не буду. Положение, понимаешь, в торговле тяжелое, скоро денег ни на что не хватит. Все, как обычно, в любом веке. Тут и без коричневой линии, а то и ленты, можно поставить диагноз. Сначала спросить водки, потом оправдаться объективными причинами. На любящих родственников, в самом начале процесса, действует очень хорошо. А потом их начинают тревожить мысли: почему же у всех на рынке все без проблем? Еще хороший вариант: пьянствовать, ссылаясь на здоровье. Пугать жену возможной гибелью от неведомой болезни. Известные нельзя – будут лечить чем угодно. Выстроить болезненную рожу, взяться рукой за сердце и мрачно сказать жене: вот так Митяй молодым и умер. Повторять в другой редакции, пока она не забеспокоится, и не спросит: чем же тебе помочь? При большой удаче – сама сбегает. На край – денег выдаст. Олег вернулся и плюхнулся на скамью. – Этот купчишка по три раза в день заходит. Два раза в день сидит и пьёт, третий – берет с собой водку, домой. Какая уж тут торговля! Жена вчера зашла, увести дурака домой пыталась. Куда там! Кулаками взялся махать. Ушла без этого гаденыша, но с синяком под глазом. Выпил уже тут, видно решил, что б жена дома не мешала. Супруга его, вчера в слезах, кричала, что детям есть дома нечего. Буркнул, что пусть идут к бабке, и продолжил опьяняться. Я подумал: и так будет еще бездну веков… – С ним ты угадал. – Мне угадывать нечего, я знаю. Простившись с другом половым, и дав чаевых и на подарки детям, подался на рынок. Легкий ветерок теребил то, что у меня вместо кудрей. А на Волхове его не было, или закрывали деревья с кустами? Время было около одиннадцати часов. Впереди был еще целый день, полный, как обычно, дел и забот. На рынке я легко нашел ребят. Увидев меня, стали галдеть все разом. Послушав эту какофонию, гаркнул: тихо! Показав пальцем на Егора, скомандовал: – Рассказывай, остальным молчать! Подумав и сосредоточившись, паренек доложил, что меня остро не хватает и ждали с большим нетерпением. Они сходили, спели для купца; с его деньгами и собранными с гостей коллектив не бедствует – но есть один нюанс: их зовут на другие именины. Поэт бойко написал тексты для пары заказчиков, но ввести их в дело нельзя. Нет мелодии. Что же, это тема. Ознакомился со стихами, очень для одного-то раза хорошо. Не на века, и ладно. Потом прошли к писцам, и надежный бородатый исполнитель оформил еще пять песен. Скоморохи сплясали и спели их тут же. Я рассказал еще несколько анекдотов для полноты эффекта, и подался к бабуле – арендаторше. Застав ее на огороде, сообщил о переезде. – А купец уедет с тобой? Бабушка встревожилась. Денег, видать, без Фрола совсем нет. Я ее успокоил. – Останется. Дал ей рубль премиальных, взял вещички, и подался к ведуну. Глава 8 Игорь меня уже заждался. – Пошли обедать. Пациентов пока не было. Поев, завалились в его комнате. – Я, пожалуй, у тебя поживу. – Живи хоть до старости. Мне ты нравишься, Любу песнями просто с ума свел. Покукуем тут по-родственному. Поговорили о будущем, прошлом. Стали меня учить. Ведун рассказывал и показывал, как все нужно делать. Тут не то, что выучил сумму приемов и вперед. К каждому человеку свой подход нужен, а приемы изменяются и в голове должна звучать разная музыка, которую черпаешь из неведомых мелодий, появляющихся, когда сфокусируешься именно на этом больном, а для этого нужно быть мастером. Вот для этого, когда он лечит, нужно сидеть рядом и пытаться услышать музыку, не думая ни о чем другом и не отвлекаясь. А не обучишься, гони опять на рынок, скоморошничать. – Ну, так же, наверное, не бывает? – голосом изнеженного жизнью ребенка, спросил я. Испытывал абсолютную уверенность в своей удачливости.