– Сам Акинфий будет. – А кто это? – Старшина нашего рынка. – Вот ему и попоешь лично. Ржание в нашей ватаге усилилось. До меня медленно стало доходить. Не понимают молодые важность наличия такого человека на этой сходке. – А много их на город? – Двое. – А что делают? – Разбираются за нас с посадником, княжескими людьми, скрепляют сделки, поручаются за тех, кому можно в долг дать, предоставляют участки под лавки, да мало ли что. Акинфий сам из богатейших купцов, очень влиятельный человек. Куча лавок, магазины свои. Держит не одну ладью. Владеет большой кузницей, двумя мельницами, сукновальни, конюшню большую держит. Льняное масло делает. Все в жизни у него получается. Не нам чета. Нашим многим помог в трудную минуту. Удивительно, как ко мне решил сегодня пойти. Большой человек. Слова купца были для меня как бальзам на рану. Такого человека мне надо увидеть обязательно. Цены тут ломить не время. – Ладно, с тебя будет полтинник, с гостей так же. Народ недовольно зароптал. – Мастер, да сегодня же ты сам с нами. Не оборачиваясь, ответил. – Вот я и решу. Слышно было, как зарычал на непокорных Иван. – Завтра же пойдешь по помойкам рыскать… Ну, точно унтер Пришибеев! С таким замом горя знать не будешь, всех непокорных построит. Купчина, довольный выигранным торгом, обещал зайти чуть попозже. Ребята продолжили выступать дальше. Я отвел Ярослава в сторонку. – Ну, ты понял, почему я цену опустил? – Денег, наверное, нету. – Их у тебя нету, а мне – хватает. Весь смысл сегодняшнего вечера состоит в общении со старшиной. – Платит же Дормидонт! – А Акинфий сделает нам имя лучших из скоморохов. И очень скоро. – Как это? – А ты сейчас вставишь его в сегодняшнюю новую песню, дополнишь ее, подчеркнув, как он радеет за своих купцов. – А он радеет? Еще как. Я махнул парням, чтобы продолжали, и мы пошли. По ходу купили бересты, чернил и перьев и присели на свободное место. Их было немало, много купцов ушли по Руси за товаром. Поэт писал, я донимал его малонужными советами, правда, пару раз – удачными. Ярослав в жизни еще не ориентировался. Молод, горяч, но нуждается в переломные моменты в некотором руководстве, как было сказано в одном прекрасном фильме. Возились около часа. Заодно я обдумывал сияющие перспективы. Такой человек, как Акинфий, может и денег в долг дать, и в производство вложиться. Шанс есть. Надо к нему сегодня в доверие втираться, постараться понравиться. Тогда дела и двинутся в нужную сторону. Поэтому и влезал активно в творчество, расцвечивая парадный портрет новыми красками. Маслом кашу не испортишь. Наконец и мне стало нравиться. Лесть отношения не ухудшает. Должно пройти с блеском. Вернулись. Дормидонт уже шумел, требуя немедленного выхода. Иван бойко отбивался. Что ж, все идет так, как надо. Пошли в дом купца. По пути я спрашивал у заказчика, организовал ли он нам отдельный стол, не будет ли разницы в кушаньях между скоморохами и гостями. Ответы были достойными. – Куда ты старшину посадишь? – Во главе стола, рядом с собой. – А что любит Акинфий? Поесть или выпить? – Я с ним ни разу вместе не ел. – Любимое занятие у него есть? – Ты не поверишь: в шахматы играть любит. Хлебом не корми, а позови этим заняться. А мы все не горазды. Меня уж учил один заезжий купец целый месяц, бесполезно. Попытался с самим Акинфием поиграть, он даже меня поучил с неделю. Выругал и прогнал за бестолковость. Но я хоть пытался. Поэтому, может быть, сегодня ко мне и идет. – А может не прийти? – Может, если помрет. Больной он обычно приходит. В шахматы поиграть я тоже в свое время любил. В кружки не ходил, в соревнованиях не участвовал. Учил меня дядя, брат отца. Вот у него был первый разряд. Последние годы я не играл. Но оставшихся навыков должно хватить даже против мастера спорта. Обыграют, конечно, но не сразу. Пока держусь и волыню, можно попытаться о делах своих скромных перетолковать. Мы пришли первыми. Стол для нас был уже готов. Присели, перекусили. А то потом бегать между песнями будет хлопотно и неудобно – надо договариваться об очередности, потом за этим следить и так далее. Лишняя возня. Между делом спросил зама: – Иван, ты считать умеешь? – Умею, и не ошибусь. – Получай сегодня с купцов деньги. А то я, может быть, буду занят. Он кивнул. Немногословен. Это тоже плюс. Мне этот вшивенький вечерок нужен только чтобы проверить идею с купеческой песней, и попытаться завязать дружественные отношения с нужным человеком. Больших денег сегодня не заработаешь, считанные рубль – два. Если ничего не выйдет, ближайшие дни просто не приду. Буду зализывать раны и учиться у ведуна. С кирпичом возня пока беспросветна. Народ не хочет в этом участвовать, денег нет. Трест, который лопнул. Подошел уже веселый купчина. – Чего-нибудь еще нужно? – Водки на всех, пива и холодный взвар запить. А в голове мысль: запить и глаза залить… Второму певцу, по имени Павел, сообщил, что начало поет он. То есть первые шесть песен. – О Дормидонте текст выучил? – Мне никто не давал его! Народ взвыл от такой нерадивости. Поэтому до меня и не пели. Указаний же не было голосить. С ним все ясно: без инициативы, все делает только по приказу сверху. Пожизненный второй номер. Поэтому бродили, дудели и стучали молча, зарабатывая медный грош. А есть ли тут хоть один первый? Ведь полгода в унынии и меланхолии бродили. Потом пришел я, и вдруг расцвела заря! Майский день, именины сердца наступили! А подумавши, можно прийти к выводу, что сегодняшнее изобилие можно было взять и без меня. Певец есть, поэт есть. Заминка с музыкой? Ну, что-то тут люди поют? Какие-то песни народ придумал и без вас. Слушатель не избалован. Меняй текст, аранжируй музыку. На край, приходят на рынок другие скоморохи. Заимствуй смело мелодии. Отмазка всегда найдется: да мы эту песню с деда с прадеда поем! А ваши наглые рожи первый раз видим, тоже мне авторы нашлись! Могут побить, но вряд ли. Вас слишком много. И подойдет в начале атаман и с ним один-двое, разобраться. А избежать драки легко: мужественно повернулись и ходу, ходу! Гоняться за вами дураков нет – а вдруг у вас толпа за поворотом с кольями притаилась? Посвищут вслед и к своим, рассказывать. А вечером в корчме: мы сегодня втроем пятерых погнали! Морды шире плеч, высоченные. А против нас кишка тонка. Страха не ведаем. Медведь нас увидит, на сосну прыжками взлетает. Мужики по пьяни наврать и похвастаться все мастера. А тут реальный подвиг. Народ нашу доблесть видел! А вы переместились подальше и дудите себе вволю. Пришла в голову неожиданная мысль. – Ребята, а у вас здесь в Новгороде, частушки поют? Кто-нибудь слышал? Сначала затаились. А вдруг петь заставит и плясать всей толпой вприсядку, он такой. Потом неохотное: ну я слышал… Потом другой, третий. Да все видели и слышали. – А у них музыка разная? – Нет, у всех одна и та же. Оказывается, можно было писать разные текстовки: веселые, похабные, на злобу дня и петь их. А вторые номера бродили и голодали. Молча. Крепились. Вдруг чего споешь, свои же осудят. Молчи, мастера же еще нет. Ну, ладно. Хватит рассуждений, пора за дело. Объяснил Павлу: – Начинаю я. Пою первые две песни. Потом ты. Дергаю за рукав, отступаешь. Дальше вечер веду я, ты вступаешь только по моей команде. Всем все ясно? Загалдели всей толпой. – Да, да… – Ладненько. Принесли пиво и водку. Пить пока не стали, забот полон рот. Подошел опять именинник. – Всем обеспечены? – Все отлично. А сколько тебе лет будет? – Тридцать семь. Убежал. Начали собираться гости. Пожалуй, первой пойдет «Шотландская застольная» Бетховена. Очень уместно будет: Легко на сердце стало, забот как не бывало… И: бездельник кто с нами не пьет! Заменим Бетси на Машу, и все будет отлично. Отец очень любил эту песню, а я, можно сказать, на ней вырос. В ту пору ее пел известный баритон Ворвулев. Кстати, грог здесь тоже не известен. Заменим. Маша, нам водки стакан! Неплохо для разогрева. Надо будет прогнать сегодня. – Слушайте, молодцы – это будет первая наша вещь здесь. Я пою, вы подыгрываете. Сначала они путались и запинались, но к концу наловчились. Получалось хорошо. – А почему ты раньше ее не пел? – Негде было. Все по рынку ошивались. А песня застольная, про водку. Написали двое: музыку немец, а стихи – русский дьякон, священник. Ну, типа, как мы с Ярославом. Я мелодию, он слова. У кого к чему талант. А на прошлой гулянке меня не было.