Посмеялись. Рассказал им про строительство брички. – Надо же, – поразился ведун, – как все просто и какая защита человеку! Считай дом на колесах. А кучер мокнуть будет? – Отнюдь, – сказал я. Объяснил про устройство навеса над кучером, утепление пассажиров зимой пологом, несколько работающих вместе лошадей, тройка, шестерня идущих цугом коней. – Чего их, коняшек-то, зря умаивать? А кучей им тащить кибитку полегче. Поглядев на жену и вспомнив о ее минимальной степени информированности, Игорь заметил: – Интересный край Кострома! Сколько всего тамошний народ придумал! И лесопилки, и кареты… – А ведунов не было и нет, – подхватил я, – и от этого народ поголовно чахнет. Повеселились в очередной раз. Доложил о будущих усовершенствованиях фаэтонов: изготовлении рессор, установке откидывающегося верха, постановке ступеньки для подъема внутрь, устройстве мягких сидений, окраске наружной части и покрытии ее лачком, отделке внутренней части разными тканями, остекление окон с форточками и без, порожек сзади для сундука. – А рессоры – это что такое? – Это для тех, кто не любит набивать шишки на лбу и затылке и прикусывать кончик языка. Такой человек и поставит такую конструкцию, – и изложил ее устройство. – Замысловато, – крякнул хозяин дома. Да, дружок, по-настоящему сложных вещей, типа устройства современного телевизора, тебе и не увидеть. А то бы до старости сидел и гадал: а как ящик с этими проводками движущиеся картинки показывает? – А зачем по Новгороду сундук? – За городом пригодится: везти деньги и самоцветы, одежду, дорогие специи, защитить от дождя быстро ржавеющее оружие. – Ящик же будет падать? – Веревками крепится. Но все это – на любителя. Очень богатого. Хоть золотом обобью, не упущу выгоду. Поболтали еще и я отправился на рынок верхом на коне. Бричка уже была готова и сияла зелеными боками. Впряг жеребца, сел на козлы. Поехали! Сначала объехали базар – затарились несколькими мешками ячменя, который так любят лошади. Пара мешков крупы коляску тоже не отяготили. На прощанье, подумав о дождях и заехав в нужный ряд, взял ведро белых грибов, подосиновиков и подберёзовиков. Других, типа сыроежек и валуев, груздей, чернушек и волнушек я не отличал от поганок и не брал. Наложил кусков завозного и дорогущего сахара. У меня без него резко ослабевает память. Ухватил две разные по размеру сковороды. Любаша жареной еды что-то не дает. Народ, пока я неспешно трусил по дороге, останавливался и глядел мне вслед. Полезные моему делу слухи теперь распространятся по Новгороду. Сильной тряски не было – рессоры служили на совесть. Могучий конь легко влек груженую карету. Очередной бизнес-проект скоро заработает. Что-то жизнь идет очень бурно: не успею осуществить одно новое для меня дело, а на подходе уже следующее! И для всего есть народ и материалы. Словом, пляши и пой, пока не удавили… Не успею порадоваться успеху, а пора уже опять вкладывать деньги в дело. Стал уже пятиконечным, как звезда на пилотке: пою, лечу, пилю, делаю кирпичи, сколачиваю колымаги. Однако, пора бы уже и отдохнуть от этого постоянного кручения, позаниматься новым домом, конюшней и сараем, собачьей будкой, садом и огородом. Вода на участке была, лозоходец проверил. Да я и сам видел ее линию. Пора обустраивать колодец: копать, выкладывать дубовый сруб, делать козырек и ворот с цепью. Въехал во двор, начал разгружаться и распрягать Вихря. Насыпал лошадям вволю отменного ячменя, налил по ведру воды в приспособленные для поения коняшек кадушки. Стал носить на кухню продукты. Притащил мешки с крупой, был похвален хозяйкой. Вынул рафинад, вызвал удивление. – А это еще что такое? Объяснил. – Меду же у нас полно? – Я его не очень люблю, да и не везде он идет. Увидев грибы, купленные прямо с ведром, поразилась: а куда нам столько? Мы такое количество супа и не съедим! Часть пожарим, часть посолим, ответил я. Самые вкусные – это жареные. Хороши и маринованные. В этих делах я был специалист, женщины с ними возиться не любили. – А как это? Пришел любопытствующий ведун. – Мариновать – это кроме соли положить немного уксуса. – Яблочный уже пошел, – заметила задумчиво Люба. – Только кто это будет делать? Подумалось: пристроим кого-нибудь из особо чванливых боярынь. Желательно ту, что недавно тут куражилась. Сказать не сказал: для Любаши это была изрядная психологическая травма, еле водкой отпоили. Говорить об этом незачем. – Я умею, сделаем. А потом огурцы посолим. – А их солят? – Еще как! Только бочка дубовая нужна. – Мы в ней капусту квасим. – Еще одну прикупим. – Да дорого… – Я денег дам, не разоримся. Погреб же есть? – Обязательно! Все как у всех. Да и рубли найдем. А жарить грибы долго? – Сейчас махом приготовим. Я хорошенько помыл дары леса, потом нарезал с лучком и пожарил на здоровенной сковороде. Ели с большим удовольствием. Видимо, в связи с изумительным вкусом, наложили добавки. Тут грибы и кончились. Эх, не хватает жаренной картошечки! Игорь укоризненно сказал жене. – И-эх, а мы только в супе эту вкуснотищу и видим! А ведь возле леса живем… Она потупилась. Я встал на ее защиту: – Не все тут из Костромы приехали! Я у вас тоже многому учусь. – И то верно, – заметил ведун. Люба загорячилась: – Да я их завтра еще больше сделаю, у нас их ведро! – И посолим и замаринуем еще, – добавил я, и мы продолжили трапезу. После еды, отдохнув как обычно, я поскакал к мельнику. Данила уже принял плотину у строителей. Отсыпал денег, простился с артелью. Лесопилка была почти готова. Плотники возились с избой. Посидели, поговорили. Табель бревен рос. Оставил будущему пильщику денег на расчет с лесорубами и возчиками на три дня. Дал команду, чтобы пришел на торг завтра: будем брать на работу ему подсобников посильнее. Заехал на двор к ведуну. Расседлал кобылку. Вернулся в город на рынок. Музыканты и Фрол торчали на условленном месте. Купец уже был на все согласен. Объяснил ему, что нужно найти двух грузчиков и начинать строить амбар. Лавка будет при нем. Плотники подойдут завтра, пусть идет ищет место. Бревна подвезут. Отсыпал денег на расходы. Пошел с ребятами, попел. На этом день завершился. Вечером подошел к дому ведуна. Меня уже ждала боярская челядь – двое мужчин с серьезными выражениями лиц. – Боярин тебя ждет. Жену у него прихватило. – На десять рублей будет дороже. – Это неважно. Они сели в седла, а я пошел на двор, запрягать коня. Наслушался я здесь о боярских дамочках. Поди, показывает мужу отсутствие здоровья. Ну ничего. Финансовые потери последнего времени стали для меня ощутимыми. Кроме, как от пения и лечения, других денег пока ни от чего не было. Я начал подумывать о сворачивании пока кое-каких проектов, от которых быстрых прибылей не ожидалось. Поэтому буду вежлив и ласков. Лишних шестьдесят монет делам не повредят. Попадется психопатка, испробуем гипноз. В прошлой жизни вроде получалось. Прибыли, сдал жеребца конюху, вошел в терем. Внешний вид боярыни о многом сказал профессионалу. Она сидела бледная, согнувшись и держалась за живот. Боярин и приживалки стояли рядом. Быстро распорядился убрать лишних и начал лечить. В животе что-то лопнуло: или киста, или флегмонозный аппендицит. Жизни оставалось на несколько часов. В моей прежней жизни хирурги и анестезиолог уже бы мыли руки. Да и мне придется попотеть. В хорошем исходе я уже не был уверен – гной из брюшной полости маханиями рук не убрать. Скорее даже была уверенность в плохом исходе. Я начал водить руками, пытаясь хоть что-то облегчить. У хорошего хирурга с антибиотиками шансы сохранить больную были бы пятьдесят процентов, при разлитом перитоните, с которым я похоже имею дело – десять. Линия, охватывающая живот, уже начинала чернеть. То есть мои шансы на благополучный исход стремились к нулю. И действительно – первые полчаса никаких эффектов не было. Ощущение моей бесполезности крепло. Потом вдруг ей как-то полегчало, и она смогла лечь. И о чудо – чернота исчезла! Не знаю, только надолго ли… Я тоже решил отдохнуть и присел на лавку. Чувствовал себя, как после тренировки со старым ушкуйником. Руками пока не работал, отдыхал. Боярин подскочил ко мне, бросив молиться. – Ну что, жить будет? На нем ярко пылал оранжевый факел. Молодость, любовь… – Бог даст, поживет еще. Но надо еще много работать. – Так работай, не сиди! Да, щенка пора привести в чувство. – Ты хочешь, чтобы она недолгий остаток жизни пролежала колодой, без чувств и речи, и не могла двинуть ни рукой, ни ногой? На него будто вылили ушат холодной воды и такой сценарий его абсолютно не устраивал. Хозяин залепетал: – Да я хотел побыстрее и получше… На него было жалко глядеть. – А хорошо быстро не бывает, – назидательно заметил я.