Часть 54 из 242 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Тоже полный швах, надо бы помочь.
– Верное решение. Вот Анфиса с мамой и посоветуется по женским болезням, у той может тоже так же было.
– Да, она как беременна была… – и тут его поразила неожиданная мысль – так может быть и Анфиса… – и он замер, разинув рот.
Потом вскочил, заорал и заплясал. На шум подошла встревоженная хозяйка: что тут у вас? Через несколько секунд семья уже плясала вместе!
А я, пока не улеглись эмоции, пошел командовать загрузкой досок в повозки. Когда тёс уже был аккуратно уложен и увязан, чтобы не рассыпался по дороге (веревку купил еще перед отъездом), подошел к молодым. Они спросили,
– Как же это ты, мужчина, смог так быстро догадаться?
Получили уверенный ответ, что я человек, уже по сути пожилой и очень опытный, всю жизнь был лекарем и видал виды, о которых им лучше и не знать. Вспомнился давнишний фильм: я такую дрянь видел этими глазами… Напомнил молодым, как надо беречься в интересном положении.
Бренчать с повозками очень долго. Поэтому, велев возчикам ехать одним и ждать меня на том же месте, где их наняли, ускакал в Новгород.
Сразу посетил Фрола. Строительство лавки-амбара близилось к концу. Посидели, потолковали о жизни. Купец уже переехал к Екатерине и ее дочке. Ну кто бы знал…, посмеялся в душе я. Как и думалось, доброго, мягкого и непьющего мужика, который скоро заработает значительные деньги, свой, может быть, последний реальный шанс не остаться одной в этой жизни, Катюша уже не упустит. Вдобавок, они сильно нравились друг другу. Это тоже немаловажно. С милым рай и в шалаше.
Уже чинился дом, который немного обветшал, простояв долгое время без хозяина. Прежний-то муж, и когда урывками между поездками бывал в семье, на ремонт особо свои усилия не затрачивал. Пока на рынке стояла вместо него Катя, а завоз реального товара, приносящего значительную прибыль, отсутствовал, денег в неполной семье было в обрез. Вдобавок нужны были не мягкие женские ручки, знакомые в основном с ухватами и горшками, а сильные и умелые мужские лапищи.
А теперь дело пошло. Подумалось – скоро и финансы перестанут петь романсы. Погляжу, сколько Фрол заработает за месяц. Надо будет, добавлю, чтобы Екатерина не бегала торговать, а спокойно занималась чисто женскими делами: учила, чему может, дочь, стряпала кушанья, стирала пропотевшую на работе рубашку мужа и рожала ему детей, которых он так любит (минут пять уже поет, какая у Кати замечательная дочка!). Отсыпал ему денег на расчеты с плотниками, замок на дверь, оплату возчиков и закупку бревен.
Фрол стал зазывать в гости.
– Сейчас приедут доски с лесопилки, сведу тебя с ямщиками. Завтра закупишь лес, погонишь на речку Вечерку, к пильщику, его Данила кличут, возчики знают куда. Свалишь ему ошкуренные бревна, заберешь, сколько сможешь, тёса и езжай, торгуй. Наймешь двоих подсобников посильнее. Слабых не бери – целыми днями будут тяжести ворочать. Столкуйся с возчиками, чтобы почаще ходили туда-сюда. Я сейчас за ними сгоняю, а дальше все и решим.
Встретил возы с досками, подъехал с ними к своему строящемуся дому. Плотники вышли гнусить:
– Тёса маловато, на пол только и хватит, а потолок будет делать не из чего…
Задумка их была понятна – украсть побольше досок и пропить. Поднял руку, они утихли. Негромко довел до их сведения, что я сам бывший плотник и, когда они будут сдавать работу, пересчитаю каждую досочку и на потолке, и на полу. И если выявлю воровство, никаких денег им от меня не дождаться. Угроз не потерплю, за мной стоит тридцать ушкуйников. Говорил и наблюдал, как гаснет свет надежды в их бесстыжих глазах. После разгрузки отправились к амбару.
Оттуда, возчики, договорившись с Фролом о встрече, и получив честно заработанные деньги, отъехали.
Глава 21
А мы пошли знакомиться с жилищем Екатерины. Сама она, как обычно, торговала на базаре. Встречать нас вылетела ее дочка, девчонка-подросток. Сразу повисла на купце, крича:
– Наконец-то пришел!
Тот ласково гладил ее по головке и объяснял, что забежал на минутку, показать дяде Володе, который зван на вечер в гости, куда идти.
Я откланялся и удалился. Неторопливо двигалась лошадь, не мешая моим мыслям о том, как повезло купчине с новой семьей: ведь есть дети, которые не могут смириться с появлением отчима. И долбают мать до того, что она вынуждена расстаться с любимым человеком. А здесь всё хорошо, все счастливы.
Решено! В гостях объявлю, что Фрол с сегодняшнего дня – мой компаньон. Надо только успеть опустить руки вниз, чтобы он, со своей медвежьей силищей, не выломал мне ребра при объятьях, делать которые он бо-о-ольшой мастер. Не забыть взять с собой бутылочку настойки и домру.
Заехал на рынок. Там удачно дежурил Павел. Потрепал его по плечу, довел до сведения, что меня сегодня не будет, и петь выпадает ему. Сам, прикупив зеленого горошка в стручках, который страсть как люблю, отправился обедать.
Поел, повалялся, подрессировал Марфу, поиграл с ней, и отправился за каретой на Зорьке. Жеребец сегодня уже натоптался по проселочным дорогам. К вечеру уцененную бричку уже сбыл и поехал в гости.
В седельных сумках уже лежали заветная бутылочка и домра. Собак там не было, за кобылку можно не переживать, погуляет мирно по двору, пощипывая травку, которая там растет повсюду.
Хозяйка встретила очень радушно, Фрол дружески помахал рукой – виделись уже. Я, усевшись, сразу шмякнул на стол Даниловой настойки. У них стояла водочка. Катюша щебетала как птичка, рассказывая об улучшениях в доме, что уже успел сделать любимый. А он старался, подготавливая дом к осени и зиме. Сделал крышу, чтобы не текла, сейчас реставрировал крыльцо, чтобы не было у девочки или задумавшегося взрослого, риска упасть. Надо было еще переделывать обветшавший сарай, закупать дрова для отопления и готовки. Эх, мало ли дел у мужика в частном доме!
Катя, при Фроле, просто расцвела: похорошела, постройнела и помолодела. Дождавшись, пока она достанет из печи кушанья и закуски, выпили по рюмке настоечки.
– Эх хороша! – крякнул торгаш, заедая квашеной капустой.
– А кто делал?
– Ты к нему завтра же и поедешь, лес повезешь, а возьмешь доски.
– Пильщик на твоей лесопилке?
– На нашей. Ты с сегодняшнего дня, не приказчик и не наемник, а наш с ним компаньон и получаешь треть от прибыли.
Больше я в рот пока ничего не клал, ожидая уже испытанного ранее финала, прижал руки к бокам. От поцелуев как-нибудь увернемся, не впервой.
Фрол, как обычно, понял не сразу. А как осознал, что было сказано, взревел диким зверем, и бросился ко мне. Ну вот и началось! На всякий случай я встал. У сидячего свернет еще шею, второпях и по ошибке. Медведище сжал меня не по-человечески сильно и начал целовать с криками:
– Благодетель! Отец родной!
Потом, излив свою благодарность, все-таки отпустил. Еще раз выпили, заели и он изложил свои мысли:
– А я на тебя обижался, и идти на эту работу не хотел… Но умные люди мне подсказали, как надо поступить, – и он с любовью посмотрел на ту, что блеснула умом и, конечно, правильно все решила.
Катюша погладила его ладонь своей ласковой ладошкой и рассказала о его переживаниях.
– А с ладьей что вы хотите сделать?
– Уже продали – сейчас, летом это просто. Вдобавок она на ходу, уже испытана, с отличной и опытной командой. Хорошую цену взяли.
Катя потом достала из печи блюдо, которое я, в прежней жизни ни разу и не пробовал – печеный сом, вымоченный в молоке. Попробовал, чертовски вкусно! Куда лучше хваленого осетра.
– А зачем вымачивали в молоке, чтоб мягче был?
– Он и так не жесткий. Сомятина бывает пахнет тиной, а обработанная должным образом и правильно приготовленная – просто чудо!
Я смог только покивать. Говорить с забитым царь-рыбой ртом пока был неспособен. Мясо сома было сочным, жирным, белым, слегка сладковатым и исключительно вкусным!
Неожиданно вмешалась дочка хозяйки, которая уже наелась:
– Дядя Володя, а вашу лошадку можно погладить?
– Можно. Она любит играть с детьми. На улицу только не выводи, и в седло не залезай.
Катерина пошла вместе с девочкой, чтобы лично убедиться в безопасности от моего животного. А мы приняли по водочке. Чувствуя легкое головокружение и шум в ушах, решил с алкоголем пока повременить.
– А почему ты решил меня повысить? – поинтересовался Фрол.
– Ну, ты мой друг, вместе жизнью рисковали. Человек очень честный и порядочный. Не трус. Тебе можно поручить любое дело, глупых отговорок типа: не знаю, не умею, никогда не будет. И над душой стоять не надо.
– Слава богу, я тебя в жизни встретил, – тут он перекрестился, – зарезали бы меня как овцу.
За то, что друг остался жив, пришлось еще раз выпить. Но я, уже по сути, только отхлебнул из вежливости. Вернулась Екатерина. Еще поели.
– А что, думаешь, дело пойдет?
– Новгород город большой. Доска постоянно нужна. Всю копейку пока гребет одна лавка Акинфия на той стороне. Тебе амбар доделали?
– Да, все хорошо.
– Завтра, в выходной, кто-нибудь торгует?
– Очень многие.
– Думаю, и старшина купцов на Софийском рынке приказчика погонит поработать. Надо бы поглядеть у них цены, и у нас поставить пониже. А я на этих днях забегу к Сысою, местному старшине, поговорю. Может, чем и поможет.
– Да, он, похоже, очень толковый. В прошлый раз быстро все решил, без лишних разбирательств. Другой мог бы и в княжеские подвалы разбирательство по этому делу перенести, и к палачу на дыбу. Или просто бы посадил в поруб на пару месяцев. И денег не требовал, даже амуницию убитых тебе отдал.
Да, теперь сумма, отданная честнейшему из старшин города, больше не казалась чрезмерной. Фрол продолжил.
– И, наверняка, если бы мы даже взялись совать рубли, Сысой бы не взял. Наверняка бы не взял – кто же при глуповатом свидетеле будет брать взятку? Посадить за это в этом веке не посадят, но с хлебной должности точно вышибут. Порадовался, что не сообщил компаньону о своих действиях. А то бы он пошел орать на весь Новгород: нам все и так положено, а с нас деньги взяли! Я много раз видел орущих так старушек, которые после этого очень долго ничего не могли выходить.
Стал услаждать народ исполнением своих трелей, поразив любящие сердца.
– Ты же совсем другим голосом пел, гораздо хуже. Откуда это величественное пение взялось?
– Никто не знает, ни ведун, ни волхв. А поглядели оба.
– А ты их знаешь или денег дал?