И мы подались на базар. Торг уже заканчивал свою шумную работу. Возле ворот лавки вертелся запоздавший покупатель с повозкой. Он уж хотел, отчаявшись, отъезжать восвояси, но тут вовремя подвалила наша ватага. Пока Матвей снимал побратима с лошади, я направился к клиенту. Тот враз понял, что мы тут не чужие, и с надеждой спросил: – А скажи-ка мне, мил человек, эти, что досками здесь торгуют, еще появятся? – Вот он я – весь перед тобой, как лист перед травой! Покупатель обрадовался: продавец подошел компанейский и веселый, глядишь, и не откажет, невзирая на поздний час. Ласково попросил: – Ты бы запоздавшему продал досочек… – Хоть весь амбар для такого покупщика выгребу! И скидочка обязательно будет! Ничто так не манит русского человека, как скидки. Все иностранцы, торгующие с нами, твердо знают, чем заманить русака. Вот и мне грешно было бы упускать такой верный шанс. Поэтому пел дальше. – Как родного приветим, что хочешь требуй! Наша лавка для тебя будет, как дом родной – ни в чем отказу не будет! А скидочку такую невиданную, только для тебя предоставлю – двадцать копеек с каждого рубля! Если перепродашь кому, больше нас заработаешь! Много сегодня возьмешь, в накладе не будешь – запас спину не трет, а у нас будешь числиться первостепенным клиентом, всячески будем стараться уважить. Мы таким покупателем разбрасываться не будем! Не знаю, что он там хотел взять изначально – может пару досок на пробу, но после таких речей, они с Матюхой товар грузили и грузили. Жаль, что не пять возов у него с собой было. Но имеющийся, на радость лошадке, набили под завязку. Потом я оповестил о стоимости покупки, отдельно сделал акцент на скидке. Сумма получилась внушительная. Цены на доски мне были хорошо известны, а вот покупателю – не знаю… Уезжал он хоть и с некоторым трудом (лошаденка с места не осиливала, пришлось подтолкнуть всей оравой, даже Ермолай тянул конягу за повод, пока хозяин вместе с нами стронуть телегу наваливался), но осчастливленный таким приемом и скидкой. Уволакивая лошадушку и груз, несколько раз оборачивался и кричал: – Уважили! Теперь обязательно скоро опять появлюсь! Не забуду! Матвей скептически спросил: – Деньга, вроде, хорошо прет, но не убыточно ли для нас этакие скидки-то давать? – А ты успел посчитать прибыль-убыль? – поинтересовался я, посмеиваясь в усы. – Где там! Умаялись доски таскать. Да и цены не знаю. – А почему думаешь, что покупателю ловчей было считать? А цену ему на досочки я заботливо добавил. И не пойму, как получилось, как раз на сумму скидки вышло. Потом хохотали уже все трое. – Как это ловко у тебя получилось! Ни копейки не взял лишней и не уступил нисколько, а человек такой довольный уехал! И торговаться даже и не пробовал! Вот это да! Потом Ермолай опечалился. – У тебя подходец вишь какой ловкий… У меня так ни в жизнь не получится, опыта-то нету… – Я, до сегодняшнего дня, между прочим, никогда ничем не торговал – другими делами был занят. – Ты вон какой справный весь, не то, что я… – И меня красотой бог не одарил. Ловкость, и не малая, как сегодня, присутствует. Да только это подход на один раз. Постоянно так ловчить не будешь. А вот привлечь анекдотами можно надолго. Пока покупатель веселится, ему на твою внешность наплевать с самой высокой колокольни. – А что это такое – анекдоты? – заинтересовалась молодежь. Ну да, они же со мной на купеческие посиделки не ходили, откуда им знать. Матвей на Вечерке был, Ермолай, наверное, стесняясь своего внешнего вида, из двора и не высовывался. Понабраться анекдотов было негде. Сейчас заполним пробел в образовании, в этом я мастак… – Слушайте! – и взялся рассказывать. После первого они усмехнулись. После второго – посмеялись. После третьего – расхохотались. А дальше уже ржали, как жеребцы. Я быстро нащупал животрепещущую для парней тему. Теперь обмишуривались всякие враждебные иноземцы, а ушкуйники ходили гоголем и каждый раз оказывались героями. По ходу расставил назад ценники на бересте, сделанные Лешкой до грехопадения. – А теперь слушай, о чем ты будешь рассказывать покупателям, – начал наставлять я Ермолая. И пошли байки с умнейшими молодцами-покупателями и неловкими продавцами. Матвей был недоволен. – Зачем такие гадкие истории? Как все начиналось-то весело… Его побратим оказался потолковее. – То было для нас, а это для клиентов. – Они будут перед тобой гордиться! – продолжал бычиться компаньон. – Наплевать! Лишь бы не на мое уродство пялились, а доски брали, и платили поохотнее. Это как в походе – заманил вражину малыми силами, а дальше руби его всей ватагой расслабленного успехами! Старшой покупателя сладкими речами подманил, а я на анекдотце выеду. Уж больно рожей не удался, просто так-то сидеть или все елеем заливать. – От скидок, кстати, не отказывайся, – дополнил я разумные речи – в них большая сила. На досуге сделай новые ценники. Сумму поставь побольше, и ее же предлагай, как нашу скидочку. Матвей, слушая нас, только вертел башкой. – Да у вас тут наука целая! Будто учились где-то вместе. – Хочешь жить, умей вертеться! – гаркнули мы в два голоса. Он только развел руками. – Давай, кстати, записывать мои рассказки, – продолжил я наставления. – Перезабудешь завтра все от волнения. Лишних базаров опять не было. Ермолай нашел оставшиеся от прежнего приказчика бересту и писало, уселся поудобнее. Очень толковый паренек! Просто приятно работать. Матвей поглядел на нас некоторое время, добыл себе дар березы и какую-то щепку, подточил ее, и тоже начал бойко царапать. Грамотность в Новгороде была на высоте! Пока один портил бересту первой историей, второй уже писал следующую байку. Работа закипела! Продолжался этот праздник правописания около часа. Вдруг на следующий анекдот послышался чей-то гогот. Обернулся. Возле двери веселились два здоровенных облома с секирами, которыми ловко и колоть, и рубить. Этакая помесь копья и топора в ручищах древнерусских сторожей. – Что за люди, почему не знаю?! – рявкнул тот, что помордастее, видать старшой. Матвей улыбнулся нехорошей ушкуйной улыбкой и негромким голосом сообщил: – Да и я вас не знаю… Дело пахло керосином, как говорили в 20 веке. Знаем мы эти переговоры! За считанные секунды убьет обоих их же секирами, и не поморщится. Видел, когда ушкуйник меня обучал, его каскад приемов. У караульщиков шансов выжить не было. Никаких. Но Матвей был без сабли и его не идентифицировали, а то убегали бы скачками. Недобрая слава шла об этих бойцах в Великом Новгороде, просто страшная. Желающих связываться с ними практически не было. А тех, что все-таки рискнули, давно уж похоронили. Но нашей торговле досками это на пользу явно не пойдет, только может помешать. Да и сбыту карет этакая известность явно лишняя… Пора было вмешиваться. – Я, я всех знаю! – с этими выкриками мы с Ермолаем выскочили из амбара с тесом, и для верности прикрыли за собой дверь. Любитель убивать был нам для знакомства с обслуживающим персоналом явно лишним. Ну избавимся мы от этих караульщиков, и что? Правда, рано или поздно, все равно выплывет наружу. Это тебе не чужие края, где покуролесил и ушел с прибылью восвояси неотомщенным. А тут глядишь, и запылала лавчонка вместе с досками темной ночкой. Постоянно сам караулить не осилишь… Поэтому жить надо в мире и согласии. А то отомстят, и концов не сыщешь. Начали неспешную беседу. – Я хозяин лавки, а это новый приказчик. Помните, тут раньше Лешка был? Проворовался, гаденыш, пришлось уволить. – Слыхали про эту воровскую морду! А вот третий ваш, дерзкий такой, это кто? – Компаньон мой. – А чего он наглый этакий? Мы ведь рога то махом пообломаем! – Скорей он вас на голову укоротит – вступил в беседу Ермолай. – Он еще этим летом атаманом у ушкуйников был. По семейным обстоятельствам пришлось уйти. За ним в случае чего еще тридцать воинов встанет. И у друзей еще три струга с лучшими бойцами плавают. Ну с вами то двоими, он и один справится легко. Младший чином караульщик пискнул: – Мы вооружены! И я, и Ермолай рассмеялись. – Он не успеет об этом догадаться, так быстро вас убьет. Продолжил опять я. – Недавно на безоружного Матвея с женой напали пятеро вооруженных до зубов разбойников далеко от города, на речке Вечерке. Она все горюет, что хоть одного надо было в живых оставить. А ушкуйник рассказывает, как нудно их было в воду таскать. Сторожа пытались храбриться. – Мало ли что баба наболтает! Вы сами-то видели, как он дерется? Ответили по очереди. – Я с ним четыре года вместе на ушкуе ходил. Ушел по ранениям.