– Крися, ну хватит уже, перестань, – нудил государь, но конвейер работал неутомимо и без остановки. Вот они истоки концерна «Вольво» – даешь шведскую крону! Завидев меня с деревянным ковшиком в руке, князь обрадованно зашумел. – Владимир, уйми ради бога этих баб! Ты один на них как-то можешь повлиять. И мне кое-что тебе надо сказать по секрету. Одного взгляда, брошенного мной на Мстислава, хватило, чтобы понять страшный секрет лучшего правителя того времени: мочевой пузырь был растянут и переполнен, а надудонить прямо в кровать или дерзко на пол, он невыносимо стеснялся. Я жестко скомандовал на безукоризненном шведском: – Всем немедленно покинуть помещение! Срочная лечебная процедура! Дисциплинированные иностранки быстро удалились. Быстро откинув одеяло, подсунул князю, лежащему на правом боку лицом ко мне, ковш под нужное место. – Сюда вали! Мстислав спорить не стал. У-у-у-у-шшш! И чувство глубочайшего облегчения легло на чело правителя древнего Новгорода. – Вовремя ты подоспел! Еще чуть-чуть и пришлось бы прямо в кровать, как в детстве. А есть точно нельзя? – До завтра подождем. Это не мне, это тебе нужно. Потерпи. – А ты сегодня не уйдешь? – За тобой пока приглядывать надо. Может еще чего придется поделать. Посидим, полежим сегодня в одной спальне. А пить и есть уж завтра будешь. Представь, что ты в походе, а кругом ни еды, ни воды. – Ну хоть водички бы хлебнуть! Во рту и в горле страшно пересохло! – Представь, что ты еще Кристину раненую несешь, и она воды просит. А у вас на двоих последний глоток. Сам выпьешь? Оранжевый огонь любви полыхнул на груди князя. Стальным голосом он ответил: – Все ей отдам! – Вот и потерпи, не умрешь от жажды. Я вылил ковш в бочонок, поставленный в углу и завалился на топчан расслабиться после завтрака. Богуслав присел к Мстиславу и начал обсуждать какие-то их дела. Неожиданно подошел дружинник. Князь и боярин встрепенулись. – Что такое? Враги объявились? – Да нет, девка какая-то лекаря спрашивает, говорит очень надо. Тут уже встрепенулся я. С Забавой что-то не так? Или дом сгорел? Дом-то бог с ним, новый отстрою… – Беги, беги – отпустили меня князь и боярин. Вылетел к воротам. Пока бежал, думал, – я же предупреждал, что на всю ночь уеду! Врага можно не бояться – жена голыми руками порвет, это-то ерунда… Там меня ждала невредимая Забава в дорогом ожерелье от Соломона. У-уф! Облегчение, большее, чем у Мстислава, посетило душу. Подлетел к любимой. – В чем дело? Что случилось? Железное кольцо ласковых женских ручек обняло меня. Высоченная Забава чмокала мужа в макушку и рассказывала своим необычайно красивым голосом. – Я соскучилась необычайно! Не смогла прожить так долго без тебя! А ведь и верно, ни разу еще не расставались надолго. Как в какие-то походы упрусь? – И тошнит как-то погано с утра… Вот это меня насторожило. Строгим голосом произнес: – Забава! Отпусти меня. Не до шуток! Богатырка неохотно выпустила супруга из сладкого плена. Быстро оглядел ее всю – абсолютно здорова, нареканий никаких нет. Хотя постой, постой… Внимательно вглядевшись, усмотрел внизу живота малюсенький красный мерцающий огонек. Неужели свершилось, и наша борьба за появление ребенка увенчалась успехом? Сильно мешал какой-то нетипично яркий для осени солнечный свет. Дал немножко глазам отдохнуть и опять посмотрел. Солнце как раз скрылось за подошедшей тучкой. Сомнения рассеялись – получилось! И, похоже, в тот самый день, когда я несколько раз пал жертвой необузданных женских страстей. – Знаешь, Забава, похоже, что через девять месяцев ты станешь матерью. Сначала она не поняла. Потом усомнилась. – Может ты ошибаешься? – Вряд ли. – А как бы это проверить? – К волхву Добрыне надо ехать. Другие не увидят. Да и то несколько дней надо переждать – срок слишком маленький. Тут она все-таки решила порадоваться и начала подбрасывать меня в воздух, как плюшевого мишку, и, надо сказать, довольно-таки высоко. Силища-то у жены невиданная… Планировал вниз я каждый раз с некоторым сомнением: поймает или не поймает? Вспоминалась стародавняя шуточка: подкинуть подкинули, а поймать забыли. Позабавившись, оставила в покое. Поэтому она и Забава, а не как мне истолковывали ее имя – утеха, услада. – Когда же все-таки поедем, Муся? Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Сроду меня никто Мусями, Пусями, Зайками или Кисками не называл! Возмущение просто захлестнуло мое мужское достоинство. Забава же в это время взялась меня расцеловывать. Сначала я отмяк, потом размяк, а затем просто потек… Моя стальная воля потихоньку превратилась в пластилиновую игрушку для любимой. Ну, звали меня раньше Атосом и Банзаем, самураем и немцем, теперь побуду Мусей и Пусей – лишь бы Забава была рядом. Чтобы почаще целовала, а называет пусть как хочет. Любимая уже что-то начала увлекаться, и к страстным поцелуям стали прибавляться поглаживания самых неожиданных мест. Что-то мне кажется, что, если бы мы были не у ворот кремля, а дома, со мной бы сделали что-то интересное не меньше двух раз практически немедленно. Ах, как жаль, что мы не дома… Сзади раздалось деликатное покашливание. Забава немедленно отдернула руки, которые, уже подняв мне рубаху, начали беззастенчиво играть с завязкой на моих портках. – Здравствуй девица-красавица, – поприветствовал ее Богуслав, – ты чья будешь? Забава потупилась, как провинившаяся маленькая девочка. – Я евонная законная жена… Боярин вздохнул. – Скучновато вам, наверное, порознь. Давно женаты? – Медовый месяц у нас. – Тогда тем более. Может придешь к нам в гости сегодня к ужину? А там, чтобы одной вечером не бродить, на ночь и останешься. Комнатку я вам выделю. И тебе, Володя, чего возле князя-то всю ночку торчать? Что-то он какой-то подозрительно ласковый. – Тебя как звать? – Забава. – Я боярин Богуслав. Вечером на входе меня спросишь, проведут куда надо. Он улыбнулся, поговорил с дружинниками и ушел назад в терем. Забава просто ликовала. – Опять вместе будем! Какой душевный человек! Я эту душевность повидал в деле и знал, что просто так она у боярина не появляется. Гораздо чаще засеку чередуется с зарублю. В то, что он полюбил меня, как родного, очень слабо верится. Какая-то есть у него цель, но какая? Ладно, вернемся к нашим делам. – Значит, ты на ночь уйдешь, а дом брошенным оставишь? – Да чего у нас красть-то? Вдобавок там собака караулит. Такие песни я слышал и в 20 веке. Одних моих знакомых ограбили два раза подряд, и каждый раз нашли, чем поживиться. Потом муж озлился и поставил в квартире железную дверь. Самое забавное в этой истории то, что он был очень хорошим сварщиком, и эти двери делал сам, а железо ему доставалось бесплатно. Это мнение жены надо было исправлять. – Давай кратенько обсудим, что у нас можно украсть. Собака, вдобавок такая молодая, как наша Марфа, без поддержки хозяина, годна только из-за забора гавкать. Любой вор ткнул ее ножом и дорога свободна. А в доме твои драгоценности. Их если продать, два таких дома, как наш, можно купить. Они не только красивые, они еще и очень дорогие. В конюшне бьют копытом две отнюдь не дешевые лошади, подаренные мне князем Давыдом. Их продать, несколько лет на эти деньги можно жить, не работая. И на прощанье еще могут избу поджечь, что бы ни одна собака-ищейка их след не взяла. Забава оценила возможный размер убытков и понурилась.