— Ничего хорошего. Работа слишком большая. К тому же я пообещал Розентонам, что мы начнём строить их беседку. Я сказал Андре, чтобы он позвонил кому-нибудь другому, может быть, Питерсу. В следующий раз, когда пойдёшь в бар, забери свои инструменты. Затем, словно вопрос был закрыт, он взял свой нож и вилку и принялся гонять последний горошек на своей тарелке. Одри и Эрик рассеянно смотрели в другую сторону. Они рассматривали старые фотографии на стенах — Джо на футбольном поле в старших классах, тинейджер Эрик играет на барабанах. Был даже снимок Одри с высоко собранными волосами в белом платье дебютантки. Очевидно, они не первый раз стали свидетелями такой сцены. Джо долго стоял и молча смотрел на отца. Бедро Джо упиралось в моё и ощущалось каменно-твёрдым, излучающим напряжение. Я взяла его за руку, как он взял мою. Солидарность. — Джо, мы начинаем в понедельник рано утром. — Стэн искоса взглянул на меня. — Пунктуально. Никаких оправданий. Джо глубоко вздохнул. — Нет. — Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду под «нет»? — Мне дорог этот проект, и я взял на себя обязательства перед Пэтом и Андре. Нет, я не собираюсь уходить от них. — Тебе следовало подождать с ответом, пока это место не посмотрю я. — Отец ни на секунду не оторвал взгляд от своей тарелки. — Ты знаешь это. — Я не ребёнок, папа. И могу принимать такие решения самостоятельно. — Видимо, нет, потому что это слишком большой ремонт. — Стэн с большим энтузиазмом отложил столовые приборы. — Все эти комнаты нужно отремонтировать. О чём, чёрт возьми, ты думал? С моим артритом я с трудом поднимаюсь по этой чёртовой лестнице. — Тогда тебе нужно подумать о том, чтобы не вмешиваться самому. Хоть раз оставь бразды правления мне. Одри ахнула. Тем временем Эрик, казалось, застыл на своём стуле. — Господи, папа, я и так делаю большую часть работы, — сказал Джо. — Время пришло. К лицу Стэна прилила кровь. — Ты говоришь о моих делах. Бизнес, который я построил. — Да, тот, в котором я должен был стать партнёром. Так ты сказал. «Коллинз и сын». — Джо выпрямился. — Ты не можешь работать полный рабочий день уже почти три года. Я не пытаюсь выгнать тебя, но мне надоело строить скворечники и чинить скрипучие двери, потому что ты не можешь сделать ничего тяжелее. Извини. Но мне нужно что-то большее. — Тебе нужно. — Голос Стэна, казалось, почти раскалывал его грудь. — Давай, папа. Будь благоразумен. — Джо откинул волосы с лица. — Пришло время немного ослабить поводья. Дай мне больше ответственности. Ты хорошо меня учил, я не разочарую тебя, не запятнаю имя семьи или что-то в этом роде. Доверься мне. — Ничего от его отца. — Я могу отправиться в путь самостоятельно, если предпочитаешь. Джо сжал мои пальцы до боли, но я не отпускала. Это было то, о чём мы говорили: избавиться от вредных привычек, упорядочить свою жизнь. Наконец-то Джо перестал идти по лёгкому пути, по пути, который делал счастливыми других, а ему оставляя очень мало. Стэн сжал кулаки. — Неужели ты бросишь меня, мальчик, после всего, что я для тебя сделал? — Иисус. Нельзя иметь коз и капусту, папа, — сказал со вздохом Эрик. — Он сделал всё возможное, чтобы ты был счастлив, гордился им. — Тебе нужно заткнуться. — Стэн сердито посмотрел на нас. — Конечно, ты на его стороне. Ты слишком ленив и глуп для настоящей работы, верно? — Да. Так что можешь рычать на меня сколько угодно, — сказал Эрик, сжав челюсти в жёсткую линию. — Но мы говорим не обо мне, а о Джо. Бля, это касается и мамы, даже если она никогда не скажет ни слова. Как, по-твоему, она относится к тому, что ты продолжаешь работать, как сумасшедший, с риском загнать себя в могилу раньше времени? Их отец повернулся и уставился на Одри, казалось, в кои-то веки, лишившись дара речи. — Ты обещал ей Гавайи ещё до того, как я родился, — добавил Джо. — Я сбился со счёта, сколько раз слышал, как вы оба говорили об этом. Это, казалось, заставило Стэна задуматься. — Одри? — нерешительно спросил он. Вздохнув, она посмотрела на него грустным взглядом. — В следующем году мне будет шестьдесят два, а тебе шестьдесят шесть. Мы стареем, дорогой. Это не оскорбление, это факт. И да, я беспокоюсь о тебе. Это же очевидно. Стэн несколько раз моргнул и встал из-за стола. Затем, не сказав больше ни слова, он повернулся и вышел из комнаты. Дом погрузился в тишину. Возможно, это было затишье после бури, или мы находились прямо в её эпицентре. Трудно сказать. — Я думаю, что всё прошло хорошо. — Эрик откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. — Я бы предпочёл избежать упоминания о суперпенисе моего брата, если предположить, что это правда, но в остальном получилось не самое худшее воссоединение семьи Коллинз. Джо фыркнул. Одри тяжело вздохнула, затем сделала большой глоток пива. Она выпила почти всё. Правильно, для этого у неё были все основания. — Мама? — спросил Эрик. — Ты в порядке? — Да, — спокойно ответила она. — Но никто из вас не заслуживает торта. * * * Обед закончился довольно быстро, после внезапного ухода Стэна. Думаю, Одри хотела немного тишины и покоя. Вечером Джо должен был работать в «Дайв Баре». Я устроилась в углу и занялась кое-какой работой на своём ноутбуке. На мой стол принесли тарелку каннеллони с рикоттой и шпинатом и пиво, а затем пятислойный шоколадный торт. Мой желудок был настолько полон, что мне пришлось бороться с желанием вздремнуть, уткнувшись лицом в стол. К счастью, после половины одиннадцатого Эрик решил, что они могут обойтись без Джо, и мы вернулись в отель. Больше не было никаких упоминаний ни о его суперпенисе, ни о моей речи, смутно относящейся к тому же. Именно поэтому никто обычно не приглашал меня домой, чтобы познакомить с мамой. Не то чтобы я вообще этого хотела. Джо Коллинз, возможно, был исключением, а возможно, и нет; мои чувства к нему всё ещё оставались запутанными. Я рассказала об этом Валери, поскольку она официальный хранитель моих секретов. Женщина смеялась до слёз. Вот тебе и верность. Я открыла дверь номера и застыла на месте. — Комната мерцает, — сказала я, оглядываясь через плечо на Джо. — Серьёзно? — У него появилась скрытная, почти коварная улыбка. — Да. Наверное, это из-за наркотиков, которые я принимала в шестидесятые. Бородатое чудо последовало за мной, хихикая про себя, в освещённую луной комнату. Повсюду, даже в ванной комнате, стояли крошечные светодиодные свечи в стаканчиках из матового стекла. — Красиво, — сказала я, разглядывая тени, танцующие на потолке. — Ты имеешь к этому какое-то отношение? — Не-а. Я кивнула, не веря ему ни на йоту. Гидромассажная ванна была полна пены, а рядом ведёрко со льдом и парой бутылок пива. На тумбочке стояла полная ваза роз. — Чёрт, моему парню действительно не нужно было этого делать. Становится немного неловко из-за того, что ты здесь и всё такое. Джо молча смотрел на меня. — Что? — спросила, улыбнувшись. — Ты только что назвала меня своим парнем. Вот дерьмо. Я открыла рот, мой разум закружился в смятении. Твою ж, сегодня я была не в форме. — Ах, я, эм… упс. У меня вырвалось в виде шутки. Давай притворимся, что это никогда не звучало. Он моргнул. — Окей. — Отлично. Уф. Джо взялся за низ моего свитера, осторожно поднял его и снял с меня через голову. Под ним его ждал скромный белый бюстгальтер. Никаких сочетающихся трусиков. Послебрачный сон этим утро длился слишком долго, и я не успела как следует привести себя в порядок. Кстати говоря… — Кого ты заставил всё это приготовить? — Дама за стойкой ресепшн была рада помочь. — Очень мило с её стороны. Проблема в общении с гигантами в том, что у них есть привычка пристраивать вас туда, куда им нравится. Джо взял меня за бёдра и водрузил на тумбу, затем снял с меня ботинки и носки. — И правда, красиво, — сказала, прикасаясь к лепесткам роз. — Спасибо. — Считай, что за тобой ухаживают. — Понятно.