— Здесь рядом проходит мелкий тракт, и через реку есть мост. Думаю, мы можем какое-то время пойти по дороге для разнообразия... Это быстрее, но немного более рискованно, так как на дорогах иногда встречаются разбойники, а у нас нет даже лошадей. В случае чего, уйти от них будет непросто. — Может, ну его тогда, этот тракт? — поёжилась Алёна. — Может и ну... Но реку всё равно перейти нужно. Мост показался впереди часа через полтора. Это было деревянное сооружение, опирающееся на два каменных "быка", и хотя особой надёжностью от этой конструкции не веяло, одна телега по нему вполне могла проехать. По обоим берегам реки возле моста виднелись какие-то деревянные будки. — При прошлом Наместнике за проезд по мостам взимали пошлину, — объяснил Сирил. — В этих помещениях сидели стражники, ответственные за сбор денег. Места здесь глухие, только небольшая деревушка на том берегу, так что эти посты, да и дома деревенских, постоянно подвергались налётам разбойничьих шаек, жадных до лёгкой наживы. Потом пошлины отменили, деревню окончательно разграбили, и теперь тут вообще никого. Причём место ведь хорошее: река, мост... Все условия для развития поселения или даже небольшого города, но из-за былой плохой репутации никто сюда не едет. Может, пройдёт ещё пара десятков лет, история забудется, и здесь наконец что-то начнёт отстраиваться. Перейдя реку, они действительно увидели россыпь покосившихся домишек с распахнутыми дверями и зияющими тёмными провалами окон. Брошенная деревня производила гнетущее впечатление, и Алёна с облегчением выдохнула, когда они снова оказались в лесу. — Теперь у нас два варианта, — Сирил остановился и развернул карту. — Мы можем идти прямо по этой дороге до её пересечения с Большим Северным Трактом, а можем срезать по лесу и выйти на него завтра-послезавтра. По Большому Северному можно уже идти до самого Эйхена, он куда более оживлённый и почти безопасный, по пути будут встречаться и крупные деревни, и постоялые дома с трактирами. — Я за то, чтобы идти по лесу, — высказалась Алёна. — Мне не понравились твои слова про разбойников. — В лесу тоже придётся быть осторожнее, никто не знает, где они прячут свои базы. Что так, что эдак, данный отрезок пути не будет полностью безопасным. К тому же, в этих лесах могут встречаться монстры. — К-к-какие монстры?.. — Ну, например, гигантские пауки... — Просто так и скажи, что ты хочешь идти по дороге! Сирил рассмеялся. — Ты боишься пауков? — Я вообще никаких насекомых не люблю. Конечно, пауки не насекомые, но всё равно... Кстати, удивительно, что нас не кусали комары, и никакая другая мелочь не пыталась заползти во время сна, почему так? — У меня постоянно работает артефакт, отпугивающий насекомых и небольших хищников вроде волков. Кстати, его пора зарядить. — Если ты волков считаешь "небольшими"... — Так оно и есть, волки — это наименьшая из возможных проблем. Особенно ближе к горам. Здесь, на равнине, почти безопасно, но в предгорьях, куда мы направляемся, обитает намного больше разной агрессивной живности, в том числе магической природы. У меня есть боевые артефакты, заточенные конкретно под охоту на монстров, так что мы не будем совсем беззащитными, но всё же мне по возможности хотелось бы избежать ситуаций, в которых придётся эти артефакты разрядить. — А от разбойников у тебя тоже есть приёмы? — К сожалению, боевые артефакты против людей мне нельзя применять даже в качестве самозащиты. Иначе не просто накажут, но и лицензию артефактора отберут. Однако, я могу создать артефакт отвода глаз, используя в качестве основы твой плащ. Мой собственный и так уже имеет это свойство, его нужно лишь подзарядить, но с твоим резервом это не составит особого труда. Поэтому я за то, чтобы идти по дороге. На животных отвод глаз не действует, а мантикору, к примеру, любая магия только наоборот притянет. — Ладно, ты меня убедил, хотя мне всё ещё не очень нравится эта идея. А такой простой плащ точно подойдёт для создания артефакта? — Обычно, чем сложнее предмет, чем дороже использованные для его изготовления материалы и выше мастерство ремесленника, тем лучше получается итоговый результат. Тут твоя догадка верна. Поэтому маги очень любят артефакты-драгоценности: даже в одном небольшом колечке с изумрудом может помещаться огромное количество мощнейшей магии. Правда, и заряжать такие штучки выходит недёшево, но оно того стоит. Однако, есть ещё один фактор: мастерство того, кто создаёт артефакт. Без ложной скромности скажу, что ты имеешь дело с одним из лучших мастеров в стране, я могу хоть из зубочистки сделать оружие. Правда, слабенькое и одноразовое, но могу. А уж договориться с плащом, чтобы он денёк-другой скрывал тебя от недобрых взглядов, смогу и подавно. — Получается, чем меньше собственное мастерство артефактора, тем более дорогие предметы он будет использовать в работе? — Ну, примерно так, хотя я и сам люблю работать с дорогими вещами. А с украшениями удобство ещё и в том, что у них размытая область применения. Например, упомянутое колечко с изумрудом создано для того чтобы украшать владельца и придавать ему вес в обществе. Представь, как его раздует от гордости, если предложить ему в довесок стать охранным или боевым амулетом? А вот уговорить курительную трубку стать сушилкой для одежды сложнее в разы. — Мне показалось, она была довольна тем, что стала артефактом. — Значит, хорошо уговорил, — хмыкнул Сирил. — Многие думают, что достаточно лишь правильно составить формулу. На деле всё куда тоньше. Они разложили плащи на траве у дороги, и пока Сирил возился с составлением печати, Алёна обновляла заряд всех имеющихся у него артефактов. Их оказалось довольно много: для защиты от дождя, для разведения огня, боевые амулеты, генераторы защитного поля (один из них он велел Алёне положить в её сумку), артефакты поиска... "А ведь если бы он мог использовать магию, многие из этих вещей вообще не были бы ему нужны, — вздохнула Алёна, вливая магию в большой сложный рисунок на чёрном плаще. — Наверное, он чувствует себя как инвалид на костылях". Заполнив магией последнюю печать, она надела плащ (который теперь по слову "скрыть" должен был в теории сделать её почти невидимкой) и спросила: — И что, получается, друг друга мы тоже не будем видеть? — Нет, будем, мы же оба знаем о том, что рядом идёт другой человек. Эта магия не делает тебя невидимым, она скрывает твоё существование от тех, кто о нём не догадывается. То есть, если тебя увидели, а потом ты активировал артефакт, скрыться уже не выйдет. Поэтому, думаю, стоит включить защиту прямо сейчас, и заряда как раз должно хватить до вечера. А вот на ночлег нужно будет найти какое-то укромное место, просто спать на поляне, как вчера, будет рискованно. Надев капюшоны, они активировали печати и пошли по дороге, пронзающей толщу густого леса. Ветви деревьев сходились у них над головой, образуя зелёные арки, вокруг было тихо и вроде бы на первый взгляд спокойно. Но Алёне всё равно было не по себе: как понять, работают ли плащи? Где-то через час пути им довелось проверить это наглядно: вдалеке послышался стук копыт, ржание лошадей и мужские голоса. Алёна запаниковала и схватила Сирила за руку, но тот лишь спокойно прижал палец к губам, даже не сбавив шага. Навстречу им из-за поворота выехали пятеро вооружённых всадников, напомнивших ей тех, кого они встречали накануне. Лёгкие доспехи, простая одежда и разномастное оружие — они явно не были бойцами регулярной армии. Скорее всего, либо наёмники, либо разбойники. — Тут же где-то недалеко должен быть мост, Херн? — крикнул один из них, обращаясь к тому, кто ехал впереди. — Да, только там давно уже нечем поживиться, все местные разбежались ещё лет десять назад, — мощный приземистый Херн сплюнул на землю и махнул рукой. — Сегодня что-то совсем пусто, ребята, давайте проедем до Кистенки, может там поймаем чего. — До Кистенки полдня пути, — заныл кто-то. — До ночи не доберёмся... Алёна вцепилась в руку Сирила, когда лошадь главаря разбойников прошла в каком-то метре от неё. Конь всхрапнул и покосился на них, но люди действительно не замечали путников, даже глядя на них в упор. — Лошади что-то беспокоятся, глава, — раздался тот же ноющий голос. — Может, мантикора? Если поймаем... — Ты совсем с дуба рухнул, Сонки? — хохотнул Херн. — Какая тебе мантикора? На неё с заговорённым оружием ходят, да и то часто не возвращаются. Не мели ерунды. Он пришпорил коня, и весь отряд поскакал за ним, поднимая на дороге клубы пыли. — Видишь? — гордо сказал Сирил, когда всадники скрылись из виду. — Главное молчать, и никаких проблем. Лошади, конечно, нас почуяли, но всё равно у этих ребят не было шансов заметить нас, не зная, что именно они ищут. Зато теперь можно идти спокойно: две банды в одном месте вряд ли будут орудовать, когда даже одной не хватает добычи. — Всё равно было жутковато... Когда этот Сонки сказал про лошадей, я думала, нам конец. Кстати, почему они хотели поймать мантикору? — За голову мантикоры можно получить награду в любом городе, а яд из её хвоста по хорошей цене с руками оторвут зельевары и аптекари. Честно говоря, я против истребления редких видов, но пока этот закон не отменили, люди будут продолжать на них охотиться. Впрочем, как верно подметил Херн, мантикоры всё же чаще побеждают, чем горе-охотнички. — Надеюсь, нам она не попадётся. — Здесь они редко встречаются. И да, мою руку уже можно отпустить. — Извини, — Алёна поспешно разжала ладонь. Они шли в полном молчании до самой темноты, и девушка думала о том, как же всё-таки много знает и умеет Сирил. Казалось, у него было припасено решение для любой возникающей проблемы, а если не было, то он придумывал его на ходу. К тому же, он никогда не терял спокойствия, не паниковал и не выходил из себя. Возможно ли вообще быть таким в его возрасте? — Слушай, а сколько в среднем живут люди в этом мире? — нарушила она тишину. — Очень по-разному, — ответил Сирил. — Среднее значение будет не показательным, потому что продолжительность жизни напрямую связана с магией. Люди без способностей живут в среднем до шестидесяти-семидесяти лет, аристократы подольше, крестьяне поменьше. Те, у кого есть нераскрытый магический потенциал, живут дольше, чем обычные люди, но меньше, чем маги, которые развивали свои способности. А дальше уже зависит от того, насколько силён маг. Самые сильные, кажется, доживали до двухсот лет. А почему ты спрашиваешь? — Ну... Просто интересно. Получается, я проживу дольше, чем обычные люди, но меньше, чем ты? — Я вообще особый случай, — хмыкнул Сирил. — Кстати, не обманывайся моей внешностью, я старше, чем выгляжу. — Я так и подумала, — Алёна почему-то с облегчением выдохнула. Считать Сирила ребёнком становилось всё сложнее и сложнее, а вот мысль о том, что на самом деле он как минимум совершеннолетний, как-то немного расставляла всё по местам. — Да? И сколько лет ты бы мне дала? — с интересом спросил он. — Не люблю гадать, но... Не знаю... Может, около двадцати?.. — Хм, — неопределённо усмехнулся маг. — Ну ладно, допустим. — А на самом деле сколько? — Считай пока так, — отмахнулся он. — Не скажу. Или скажу, но потом. Не знаю. — Всё-таки меньше двадцати? — Не скажу! Так, препираясь и шутливо толкая друг друга, они дошли до подножия холма. Дорога огибала его справа, но Сирил присмотрелся и предложил поискать укрытие на его склоне. Оказалось, он заметил среди деревьев какие-то развалины, скрывавшие вход в неглубокую пещеру — похоже, раньше тут было небольшое святилище, давно заброшенное. — Пусть Богиня благословит путников, остановившихся на ночлег в её жилище, — Сирил остановился перед входом в пещеру и поклонился, сложив руки особым образом. Алёна на всякий случай попыталась повторить его жест. — Расскажи, что это вообще за Богиня? — шёпотом спросила она. — Можешь говорить вслух, она не услышит, — фыркнул Сирил, разбирая вещи. — Наша страна находится под покровительством Богини Жизни, Амальтеи. Вообще-то её имя произносить лишний раз считается дурным тоном, поэтому всегда говорят просто Богиня, и так понятно, о ком речь. У каждой из стран на материке есть своё собственное божество-покровитель, и они так и или иначе принимают участие в жизни своих народов. Правда, не напрямую. Физически появиться в нашем мире они не могут, но иногда говорят через посредников, которых сами выбирают. Случается это довольно редко, раз в несколько сотен лет, да и то по особым случаям. На деле же страной от имени Богини правит Наместник. Должность выборная, очень почётная, и отбор на неё проводится строжайшим образом. Никакие связи и деньги не помогут его занять, так как оценка производится при помощи божественного артефакта, показания которого невозможно подделать... Ну, по крайней мере, по моим данным, подделывать ещё не научились. — И что, получается, любой человек из народа может стать Наместником, если пройдёт отбор? — В теории да. По факту, простолюдины просто не имеют того объёма знаний, который требуется для прохождения испытаний, поэтому пост всегда достаётся кому-то из хорошо образованных членов благородных магических семей. Флорелия славится своими магами, почти все древние аристократические семьи именно магические, у многих есть какие-то уникальные техники, подвластные только членам клана. В нашу Академию приезжают учиться со всего материка, да и с Островов. Это лучшая школа магии в мире. — И ты тоже её закончил? — Меня из неё выгнали, — фыркнул Сирил. — Как-нибудь расскажу. Алёна так устала, что даже не стала канючить, чтобы он продолжил рассказ. Уютно устроившись у Сирила под боком, она, на этот раз предусмотрительно закутавшись в кофту, почти мгновенно провалилась в сон.