Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Простите, сейчас не самый подходящий момент, – произносит Джулия, что звучит довольно странно. Едва ли такое говорят офицерам, которые пытаются поговорить с тобой о смерти твоего супруга. Кто знает, что вообще следует говорить? Джулия уверена, что выглядит виноватой. И сейчас думает о том, что сказал бы невинный человек, будто она действительно виновна. А ведь это и в самом деле так. У нее хватает секретов. И отчасти Джулия благодарна, что Эмма вопит, поскольку это дает повод отделаться от полицейских. Она поднимается, охнув под тяжестью дочери. – Все в порядке. Если что-то вспомните, просто позвоните, – офицер Грей вынуждена кричать, чтобы перекрыть вопли. Она достает визитку и кладет ее на кофейный столик, после чего оба офицера встают и направляются к выходу. Джулия отмечает их уверенную походку, будто цель обозначена ясно и четко. Ей сложно вспомнить, когда она сама ходила с такой уверенностью. Сейчас она передвигается, ссутулившись, голова вечно клонится к полу, а взгляд прикован к макушке Эммы. У двери офицер Грей задерживается, и их с Джулией взгляды пересекаются. Джулия едва не всхлипывает, столько жалости в глазах офицера. Но затем ее взгляд скользит вниз, к мусорным мешкам, и лицо принимает суровое выражение. Джулию обдает холодом. Теперь уж нечего надеяться, что офицер Грей не заметит приставку, как и шелковые галстуки. Дураку понятно, что в мешках вещи Маршалла, сложенные, словно Джулия предвидела его смерть. Офицер что-то бормочет, но Джулия не слышит ничего за воплями Эммы. – Будем на связи, – офицер Грей повышает голос. Не дожидаясь, когда они развернутся и пойдут прочь, Джулия захлопывает дверь и спешит к дивану, чтобы успокоить дочь. Она даже не осознает, что плачет, пока на щеку Эммы не падает слеза. Теперь нет смысла сдерживаться, и тело Джулии сотрясают рыдания. 4 Вера Время 20.55, вот уже почти полчаса как Вера лежит в постели. Она даже не может вспомнить, когда в последний раз было такое, чтобы ей не удалось уснуть в половине девятого. Вера всегда вовремя ложится спать и не понимает тех, кто испытывает трудности с засыпанием. Для нее сон, как и многое другое в жизни, – это вопрос дисциплины и воли. Каждый вечер, обмазываясь многочисленными увлажняющим кремами, она говорит своему телу, что пришло время отдыхать, и оно никогда ее не подводит. За исключением этой ночи. Вера лежит в темноте, неугомонно перебирая указательным и большим пальцами край одеяла. В шестой раз Вера делает глубокий, энергичный вдох и мысленно отдает мозгу приказ отключиться на ночь. Мозг, как трудный подросток, игнорирует ее и упорно отказывается засыпать. Когда цифры на часах показывают 21.00, Вера оставляет попытки подчинить сознание и встает. Досадливо фыркает и плетется из спальни на кухню, где щелкает по выключателю и с непривычки жмурится. Когда глаза наконец привыкают к свету, Вера заваривает себе чашку вкусного чая с хризантемой и без кофеина. В процессе она ругает себя за собственную глупость. Да, она обнаружила тело посреди своего маленького магазина, но почему это напрочь лишило ее сна? Все-таки у нее отличная выдержка. «Однако ведь, – произносит тонкий голос в голове, – дело не в мертвом теле, верно? Дело совсем в другом». Вера вздыхает. Порой ей ненавистна собственная проницательность. Когда закипает чайник, она наливает кипяток в чашку и наблюдает, как распускается высушенный цветок хризантемы. Затем ковыляет к обеденому столу и садится, автоматически бросая взгляд на коробку салфеток в центре. В памяти самопроизвольно оживают события прошедшего дня. * * * К тому времени, как прибывает полиция, Вера уже относительно спокойна. Да, пульс немного учащенный, но с учетом, что в паре шагов от нее лежит мертвый мужчина, это вполне приемлемо. Вера подготовилась к приезду полиции: вскипятила воды на три полных чайника и насыпала в каждый по щепотке лунзцина с листьями гинкго – сочетание, известное своей способностью подстегнуть ум, что позволит офицерам проделать свою работу наилучшим образом. Всего один глоток ее волшебного чая обострит их разум, и возможно, результат настолько их впечатлит, что они заглянут к ней еще не раз. Может, слухи разойдутся и по другим отделениям, и скоро ей начнут оставлять заказы в департаментах полиции по всему Заливу[8]. Вера даже немного прибралась в магазине. Ну, вокруг тела, естественно. Вера посмотрела достаточно серий CSI и знает, что ей нельзя самой трогать тело, чтобы не затереть следы ДНК преступника. Но и впускать толпу офицеров в свой магазин, не приведя его немного в порядок, она не собирается. Поэтому Вера поднимается к себе в квартиру и приносит красивую вазу, и заодно свою фотографию в молодости, просто чтобы они знали, что в свое время она была очень даже ничего. Она едва не смела осколки перед входной дверью, но вовремя опомнилась, ведь, возможно, это улика. Вера чрезвычайно довольна местом преступления, которое у нее вышло; пожалуй, это самое прелестное место преступления, где доводилось бывать копам. Когда прибывает полиция, Вера встречает их у порога с подносом свежезаваренного чая, но те отпихивают ее в сторону – конечно, вежливо, но все-таки: – Пожалуйста, мэм, не стойте на пути. – Но… – пока Вера собирается с мыслями, трое полицейских вваливаются в ее крошечный магазин. – Я приготовила вам чай. Лучше пить сейчас, а потом делать расследование. Это лунзцин и листья гинкго, делают ваш ум ясным. Первый офицер, тот, который отпихнул ее как школьницу, бросает на нее мимолетный взгляд. – Мы не собираемся что-либо пить или есть, мэм. Грей? – он окликает другого офицера и кивает на Веру. Офицер Грей, смуглая девушка приятной наружности, примерно одного возраста с Тилли, подходит к Вере с вежливой улыбкой. – Мэм, не могли бы вы пройти со мной на улицу? Мне нужно взять у вас показания. – О, нет, благодарю, – без промедления отвечает Вера. – Я должна остаться и следить, чтобы ваши друзья ничего не упустили. – Что за?.. – бормочет первый офицер. – Скажите, мэм, кто нарисовал контур вокруг тела? – А, это я, – Веру распирает от гордости. Они заметили, до чего она предупредительна и находчива. – Сберегла ваше время. Вера в курсе, как это бывает на месте преступления: полиция наносит контур вокруг тела при помощи скотча. К сожалению, у Веры его не оказалось, поэтому пришлось обойтись маркером. Она действовала очень осторожно, стараясь соблюдать расстояние в полдюйма между линией и телом, чтобы не коснуться его. Но результат, можно сказать прямо, великолепный: линия аккуратная и вместе с тем четкая. Следует сказать копам, чтобы отказались от скотча в пользу маркера. Но не похоже, что офицеры под впечатлением. Более того, вид у них раздосадованный. – Выведите ее, – говорит первый офицер. – Пройдемте со мной, мэм, – предлагает офицер Грей.
Вера хмурится, но делает как ей говорят. У двери Вера оборачивается на первого офицера и замечает: – Я ничего не двигала, офицер. Все в таком виде, как было перед убийством. Офицер Грей вскидывает бровь. – Убийством? С чего вы взяли, что это убийство? Вера со вздохом поворачивается к ней. К чему эти вопросы, если все очевидно? – Ну… я просто чувствую ауру, а вы? Очень плохая аура. Ах, наверное, ваше поколение называет это «вайбами». – От жертвы… плохие вайбы? – переспрашивает офицер Грей. Вера подозревает, что офицер Грей не верит ей. Какой из тебя полицейский, если нельзя положиться на свое чутье? Вот поэтому полицейским нужен чай. Вера поднимает поднос повыше в надежде, что офицер Грей почувствует изысканный аромат. – Выпейте моего чая. Вам не повредит. Сделает ум ясным и подстегнет память. – Мэм, – вздыхает офицер Грей. – Хватит пихать нам свой чай. Поставьте поднос и выходите. Сейчас же. Вера в замешательстве. В конце-то концов, она годится офицеру Грей в матери. Этой девушке не следует разговаривать со старшими в таком тоне. И все-таки это офицеры полиции, так что Вера должна следовать букве закона, но в знак протеста она выходит наружу с подносом в руках. Даже не верится, что ее прогнали из собственного магазина. Если мужчина умер у нее в магазине, она имеет право следить за ходом расследования и высказать свои соображения о причинах смерти. (Больше всего ей нравится гипотеза, согласно которой убитый и предполагаемый убийца захотели выпить чаю на ночь и пришли к ней, но магазин оказался заперт, и это их так расстроило, что один прикончил другого. В самом деле, если людей убивают даже в дорожных разборках, то чем хуже разборки в чайном магазине?) Снаружи Вера, к своему разочарованию и удивлению, не обнаруживает подкрепления. Где же криминалисты? Где ребята в защитных костюмах и с громоздкими камерами в руках? А пестрая желто-черная лента и толпа любопытных, жаждущих увидеть жертву убийства? Где молодые пронырливые журналисты, которые прикидывались бы детективами, чтобы пробраться на место преступления? Нет, на улице привычно тихо и безлюдно, и только – ух – Винифред выглядывает из своей кондитерской. Всякий раз, когда Вера называет ее лавку «кондитерской», Винифред спешит поправить ее. – Французская пекарня, – заявляет она чопорно. – Утверждать, будто я не могу называть свое заведение французским только потому, что я не француженка, – это расизм, Вера. – Дело не в том, что ты не француженка, Винифред. Ты просто не продаешь французских булочек. У тебя они китайские. – И многие из них сделаны на французский манер! – Называть булочки с таро petit pain au taro недостаточно, чтобы они стали французскими. Как бы то ни было, Винифред выглядывает из своей определенно не французской пекарни, и Вера представляет, какие мысли вертятся у нее в голове. Ха! Пусть воображает что угодно. Человек предпочел умереть в чайном магазине Веры, а не в фальшивой пекарне Винифред. – Мэм? Вера не сразу понимает, что офицер Грей задала ей вопрос. – Да? – Я спрашиваю, не могли бы вы рассказать подробно, что произошло и как вы обнаружили тело? – Да, конечно, – Вера готова к этому вопросу. – Итак, я проснулась, как обычно, в половине пятого. Без будильника. Я просыпаюсь в половине пятого каждое утро, это называется дисциплиной. А вы во сколько встаете? Офицер Грей на секунду закрывает глаза. – Мэм, сейчас не обо мне речь. Пожалуйста, продолжайте. – Ха, – фыркает Вера. – Вы, молодые люди, всегда спите допоздна. Это плохо для здоровья. – Итак, вы проснулись… – офицер Грей взмахивает рукой, на вкус Веры, с чрезмерным нетерпением. – Я проснулась, умылась и так далее, потом пошла на кухню и первым делом выпила большой стакан воды. Я так делаю каждое утро. Это прочищает почки, а еще… – Понятно, выпили стакан воды, а затем? – Я надела козырек… знаете ли, в Калифорнии такое жаркое солнце, просто крема недостаточно, даже крема с фактором защиты девяносто. Нужно надевать головной убор с козырьком, понимаете? Защищайте кожу от солнца, иначе будет рак. – Головной убор, принято. Так, дальше? – Потом я спустилась вниз и увидела мертвое тело. – Вы знакомы с умершим? – офицер Грей заносит ручку над блокнотом. Вера мотает головой.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!