Винифред сияет, и щеки заливает румянец, но улыбка почти мгновенно гаснет. – Я беспокоилась за Веру. Сколько недель прошло, а ее все нет, а в магазин приходят какие-то люди, шумят… – Ах да, это мы с друзьями наводили в магазине порядок. – При слове «друзья» у Рики все внутри сжимается. – А пока мы этим занимались, Вера пожила кое у кого, но я думал, она уже вернулась. Джулия рассказала ему, что произошло тем вечером после того, как он бросился догонять Сану, и звучало это не лучшим образом. Теперь его мучает чувство вины, потому что следовало проведать Веру раньше. – Кажется, я слышала, как она вернулась посреди ночи, три дня назад. Но когда заглянула с пирожными, здесь никого не было. А дверь не заперта, это же опасно. Дурное предчувствие в животе у Рики усиливается. – Три дня назад? И вы не слышали, как она выходила, или что-то еще? – Нет. Ну, я не могу постоянно следить за другими, у меня столько… Эй, вы куда? Но Рики ее не слышит. Он уже взбегает по лестнице, перескакивая через две ступеньки. – Вера! – кричит он на бегу. В гостиной холодно и темно. Ужас разрастается до такой степени, что хочется с воплями выбежать обратно, на солнечный свет. Но Рики движется дальше. Еще несколько ступеней, ведущих в жилые комнаты. Он заглядывает в первую, но комната выглядит так, словно пустует долгие годы. В следующей комнате на кровати выделяется едва заметный бугорок. Невозможно поверить, что под одеялом может лежать человек. Рики осторожно приближается к кровати и прокашливается. – Вера? Господи, она мертва? Так хочется развернуться и сбежать, но каким-то образом ноги сами делают шаг, а затем еще один. Рики осторожно прикасается к фигуре под одеялом и слышит слабый стон. – Ох, слава богу. Вера, это я, Рики. Он сдвигает одеяло, и сердце подскакивает к самому горлу. Никогда еще Рики не видел Веру такой маленькой, старой и сломленной. – Ох, Вера. Сожаление и чувство вины пронзают его легкие. Рики выхватывает телефон и набирает 911, называя диспетчеру адрес Веры. Она лежит с открытыми глазами, но как будто не видит его. Невозможно смотреть на нее без боли. Рики берет ее за руку. – Все будет хорошо, – говорит он. – Мы о вас позаботимся. Обещаю. 38 Сана Сана спешит по больничному коридору, и под ногами скрипит линолеум. Четвертая палата, сказали ей на стойке регистрации, и, кажется, она будет искать ее вечно. Но вот Сана видит нужную табличку и врывается внутрь. Из четырех кроватей занята только одна. При виде пациентки на больничной кровати Сана невольно всхлипывает. – Ох, Вера, – произносит она сдавленным голосом. Рики встает со стула. – Спасибо, что пришла. Сана лишь кивает, не в силах отвести взгляд от бледного лица на подушке. Вера всегда была полна жизни, в глазах сверкали искры, и так больно смотреть на нее теперь: постаревшую, хрупкую и сломленную, как будто она уже готова покинуть этот мир. Сана медленно подходит, и перед глазами все расплывается от слез. – Она… – Вера поправится, – говорит Рики. – Врачи говорят, у нее обезвоживание, поэтому она под капельницей. И, скорее всего, у нее бронхит. Но теперь все будет хорошо. По телу разливается волна облегчения. Сана берет Веру за руку, свободную от иголок и трубок, и бережно сжимает. Наклоняется и произносит шепотом: – Вера, это я, Сана. Мне так жаль. Но теперь я рядом. И вы были правы, во всем. Так хочется, чтобы Вера улыбнулась, но ее лицо остается неподвижным. – Врачи говорят, она спит. – Да, конечно. – Сана выпрямляется и вытирает глаза. Открывается дверь, и в палату вбегает Эмма. Следом за ней входит Джулия. Сана впервые за несколько недель видит ее такой замученной. – Бабушка! – кричит Эмма и замирает при виде Веры. С тревогой оглядывается на Джулию, а та в свою очередь смотрит на Сану и Рики. – С ней все будет хорошо, – одновременно произносят Сана и Рики. Мгновение они смотрят друг на друга, а затем Сана кивает Рики. Он чуть улыбается ей, после чего пересказывает Джулии все, что сообщил Сане минуту назад. Дверь снова распахивается, и в палату врывается Оливер, но останавливается при виде Джулии. Потом смотрит на Веру и сглатывает. – Она… – Все будет хорошо, – говорит Рики и в третий раз повторяет свой доклад. Затем все собираются вокруг Веры и молча на нее смотрят. – Я скучаю по бабушке, – говорит Эмма. И напряжение спадает. Все четверо переглядываются и неуверенно улыбаются друг другу. – Скучаю по утренним пикникам на пляже, – говорит Сана. – А я скучаю по тем дням, когда Вера готовила нам завтрак, – подхватывает Джулия. – И встречала меня, когда я возвращалась домой. – Не хватает ее ободряющего слова, – продолжает Рики. – А мне тоскливо без ее нравоучений, – говорит Оливер. Все дружно посмеиваются и кивают. – Ну, кое-где она все же переступила черту, – говорит Джулия. Оливер фыркает. – Она пыталась переступить закон. И снова все смеются. – Но это и делает ее такой… – Сана пытается подобрать слово. – Такой Верой. Остальные кивают. – Мне тебя не хватает, – внезапно выдает Рики. Кажется, всё в палате замирает. – Прости, – произносит Рики. – Не знаю почему… в общем, забудь, я… У Саны срывается словно само по себе: – И мне тебя не хватает. – Она обходит кровать и обнимает Рики. – Ты подлый засранец… ой, прости Эмма. Не повторяй это. – Подлый засранец, – повторяет Эмма, и Сана тяжко вздыхает. Джулия смотрит на нее в притворном гневе. – Сидишь с ней как минимум один вечер. – Не возражаю. – Сана вновь переключает внимание на Рики. – Я много думала о том, что ты сделал, и… – Знаю, этому нет оправдания… – Помолчи и дай сказать. Рики закрывает рот. – Конечно, ты поступил неправильно, но я не вправе судить. Я не знала трудностей. Может, моя мама и сурова, но при этом она обеспечивает меня финансово, а я этого не ценила. И будь я на твоем месте, с таким грузом на плечах, кто знает, на что бы пошла. Я не оправдываю тебя, но понимаю, что заставило тебя так поступить.