К одиннадцатому классу мало, что изменилось. Разве что музыкалка была позади, а учёбой Ростик увлёкся ещё сильнее, поскольку ему жизненно необходимо было поступить на бюджет. Учить детей платно Мещановы возможности не имели. Настя Сотникова вела совсем другой образ жизни. Она была любимым и единственным ребёнком в очень обеспеченной семье. Заботиться о поступлении в вуз и учиться с маниакальным упорством ей не было нужды. Лет до тринадцати она занималась спортивными бальными танцами во дворце культуры, но потом ей это наскучило. Ещё в девятом классе Настя начала встречаться с Максом Кирсановым, первым красавчиком их класса, да и всей школы. Отец Макса был бизнесменом областного уровня. В школу Макса привозил водитель, а в свободное от так называемый учёбы время Макс сам вовсю рассекал за рулём такого автомобиля, который основной массе жителей города даже присниться не мог. В компании с Настей и Максом были ещё несколько старшеклассников из их класса, а также из параллельных. Представители «золотой молодежи» вольготно чувствовали себя в лицее, а свободное время проводили в клубах и на базах отдыха. В октябре, когда Ростислав учился в одиннадцатом классе, весь город потрясли события, произошедшие в семье Сотниковых. Буквально за месяц жизнь Насти повернулась на сто восемьдесят градусов. Сначала в автокатастрофе погиб глава семьи, отец Насти. К тому же, он оказался в машине не один, а с молоденькой любовницей, которая тоже не выжила. А вскоре после этого выяснилось, что имущество, которое осталось после ухода Артемия Сотникова, едва покрывает его долги. Привыкшие к роскошной жизни Настя и её мама остались практически ни с чем, потому что привыкли во всём полагаться на главу семьи, и оказались абсолютно не готовы к самостоятельности ни морально, ни материально. Мать Насти, получив от жизни несколько мощных ударов подряд, не справилась. Ещё не прошло сорока́ дней после гибели отца Насти, как не стало её матери. Женщина добровольно покинула мир, не особо задумываясь о том, как будет жить дальше несовершеннолетняя дочь. Настя осталась с бабушкой и дедушкой со стороны матери. Они оба всю жизнь отдали машиностроительному заводу, а теперь были на пенсии. Их богатый зять не особо признавал простую родню жены и никогда ничем не помогал. Впрочем, они и не просили ни о чём. Так Настя поселилась в том же дворе, в котором жила семья Мещановых, в соседнем доме. Однако Ростислав даже не сразу узнал об этом. Конечно, он, как и большинство одноклассников, очень сочувствовал Насте, однако её беда никак их не сблизила. Однажды, уже после зимних каникул, возвращаясь с тренировки, Ростислав шёл мимо дома, где теперь жила Настя, и сначала заметил у одного из подъездов большой чёрный внедорожник, а потом услышал голоса. Ростислав шёл там, куда не достигал свет уличных фонарей, потому оставался незаметным для тех двоих, что разговаривали у подъезда. Что-то насторожило парня; он даже не сразу понял, что именно, но остановился и начал прислушиваться. Вскоре Ростик понял причину своего беспокойства, потому что узнал голоса говоривших. —…К словам моим отнесись максимально серьёзно, — говорил Макс Кирсанов. — Никаких больше встреч, даже никаких сообщений. Не мешай мне, пожалуйста! И не надо уточнять, не передумал ли я. Я не передумаю. А если до тебя и в этот раз не дойдёт, то с тобой поговорит мой отец, и это будет совсем другой разговор! — Максим, но ведь ты говорил, что любишь меня! Что мы поженимся… — второй голос принадлежал Насте Сотниковой. — Мало ли, кто и что говорил. Всё изменилось, Насть, — грубо перебил Макс. — У меня уже есть невеста, а ты не лезь, пожалуйста, и не мешай. Забудь всё, что я говорил, не нарывайся. — Ну и тварь же ты, Макс! — в дрожащем голосе Насти звенела ненависть. — Настоящий предатель… Не завидую я твоей невесте! Ты ж сольёшь её при первых трудностях! — Себя пожалей, — усмехнулся Макс, открывая дверцу машины. — Остальное — не твоего ума дело. Можешь Вадьке Мелкозёрову дать, он давно на тебя глаз положил. Может, ему удастся джекпот сорвать, честная ты наша. Мне-то уже и не интересно это. — Пошёл ты, — процедила Настя. — Вместе со своим шестёркой Вадькой. — Короче, ты поняла, надеюсь! Макс сел за руль, захлопнул двери, и машина начала задом выезжать с тротуара. Ростик успел встать в тени дома, и свет фар не задел его. Он думал, что Настя сейчас уйдёт в подъезд, и тогда можно будет пройти, по-прежнему оставшись незамеченным. Однако Настя вдруг зарыдала и села прямо в сугроб. А на ней были только тонкие домашние брюки, футболка и курточка. Забыв о конспирации, Ростислав выскочил из-за угла и подбежал к Насте. Глава 2 — Настя, ты что? С ума сошла? — испуганно заговорил Ростислав, схватив Настю за локоть и пытаясь поднять её из сугроба. — Немедленно встань из снега! Он говорил сурово и резко, потому что просто не знал, как ещё можно говорить в подобной ситуации. Он никогда ещё не видел рыдающих девушек так близко. Дома у Мещановых истерить и вообще, бурно выражать эмоции было не принято. Мама и папа, если и ссорились иногда, то за закрытыми дверями, никогда не втягивая в выяснение отношений детей. Сёстры Ростислава, Аня и Юля, иногда давали жа́ру, безусловно, и вредничали от души. Особенно, раньше, а теперь Аня вышла замуж и переехала. Поссориться с Ростиславом у младшей, Юли, ни разу не получилось: на него где сядешь, там и слезешь. Если он видит, что сестра начинает заводиться, просто игнорирует её до той поры, пока она не успокоится. Иногда сестра, разозлившись, даже ногой топает: — Ну вот что ты за сухарь, Ростик⁈ С тобой даже не поссориться как следует! Он не считал нужным отвечать и на эти выпады. Однако вот с таким бурным выражением человеческого горя, а главное, с таким настоящим горем, Ростислав столкнулся впервые. Настя начала успокаиваться, скорее, от удивления, чем от попыток Ростислава успокоить её. — Слава? Ты откуда здесь? Из всех знакомых Ростика только Настя Сотникова всегда называла его Славой. Продолжая всхлипывать, она позволила ему поднять себя из сугроба, а потом отряхнула снег с тонких брючек. — Пойдём, провожу тебя до квартиры, — продолжил Ростислав сурово. — Пока на застудилась. Он настойчиво потянул Настю к подъезду. Девушка послушалась, не мигая глядя на него красивыми, немного раскосыми серо-голубыми глазами. Кожа у неё даже зимой была очень смуглая, будто загорелая, ровная, абсолютно без изъянов. Густые и тяжёлые чёрные волосы спускались чуть ниже лопаток. Ростислав никогда раньше не находился так близко к Насте и теперь увидел, что они почти одного роста, хоть он и прилично вытянулся за прошедшие два года. — Ты всё слышал, да, Слава? — хриплым от слёз голосом спросила Настя. Когда они вошли в подъезд, она остановилась и заставила остановиться Ростислава. — Я с тренировки шёл, — виновато заговорил он. — Я ведь в соседнем доме живу. Случайно получилось, я не хотел подслушивать, ты не подумай, Настя! И я никому… Никому, клянусь чем хочешь! — Никогда ничем не клянись, — зашептала Настя, расширив глаза. — Ты знаешь, мой папа незадолго до аварии поклялся моей маме своим здоровьем, что у него нет никого. Я слышала их разговор. И вот что получилось… — Настя… Ростислав смотрел на Настю, в панике размышляя о том, что не знает, как её утешить. Горло сдавил спазм, а в груди странно ныло от невыносимой жалости и острого сочувствия. — Настя, ты замёрзла, наверно. В какой квартире ты живёшь? Пойдём, провожу. — Здесь тепло. Давай ещё постоим, чтобы бабушка не заметила, — Настя указала на своё заплаканное лицо. — Или ты спешишь? — Нет, не спешу. Всё нормально. Давай постоим ещё, если ты так хочешь. — Спасибо, Слава! Я верю, что ты никому ничего не расскажешь о том, как этот… унизил меня. — Конечно, не расскажу. И пусть он катится колбаской, Настя! Зачем тебе такой, как Макс? — Да я сама виновата, — вздохнула Настя и махнула рукой. — Всё прекрасно понимала, но до последнего надеялась на чудо. Звонила ему, сообщения отправляла. Вот он и психанул. — Ну и пусть психует дальше, если он такой нервный. Главное, ты не плачь. С такими друзьями, как он, и врагов не надо. Моя мама так говорит всегда. Настя грустно кивнула. Ростислав вдруг понял, что от неё отвернулся не только Макс, но и все друзья из их компании. Раньше он просто не обращал внимания, а сейчас ясно вспомнил, что Настя теперь всегда и везде ходит одна, а перемены проводит, сидя в классе, за своим столом. Видимо, старые (так называемые) друзья от неё отвернулись, а остальные одноклассники просто привыкли к тому, что для Насти Сотниковой они не существуют. Сердце опять сжалось от сочувствия. Ростислав мучительно соображал, какие слова можно подобрать в подобной ситуации, как всё исправить. В конце концов, он не придумал ничего лучше, как выпалить: — Настя, у меня девятнадцатого, через два дня, день рождения. Друзья ко мне придут, парни, я с ними с детства дружу, три человека. Просто дома посидим. Приходи? — Хорошо, я приду. Настя сразу согласилась, хотя Ростик, что греха таить, готовился к отказу. — Только вот с подарками у меня сейчас… напряжёнка, — грустно продолжила Настя. — Ой, да какой подарок, зачем ещё, — махнул рукой Ростик. — Это же не какой-то банкет. Посидим, поедим, кино посмотрим, в приставку порубимся… Наверно, тебе скучно будет, конечно. Других девочек, кроме тебя, я не приглашаю. А сестра, Юлька, — ей двенадцать. И она с родителями к бабушке уедет. — Не будет мне скучно. Я и в приставку рубиться тоже люблю, — успокоила Ростика Настя. Договорившись обо всём, они поднялись на второй этаж, и Настя, помахав Ростиславу рукой, скрылась за синей металлический дверью. Ростислав, который до сих пор ни разу не приглашал на день рождения девчонок, не знал, как его друзья отреагируют на приход Насти. Он очень переживал и волновался, однако изменить уже ничего не мог. Не отказывать же Насте, в самом деле, раз уж сам пригласил⁈ Он же не какой-то там Макс Кирсанов. И трусом никогда не был. Напрасно Ростислав так переживал: Насте очень быстро удалось расположить к себе всех его друзей. И не только друзей, но и семью Ростислава. Девушка нарочно пришла на час раньше, чтобы помочь маме Ростислава накрыть на стол. Имениннику она подарила модную футболку и книгу. Поскольку друзья у Ростислава были такими же молчунами, как он сам, Настя добровольно взяла на себя роль «ведущего», и вскоре обстановка стала лёгкой и непринуждённой. Парни буквально в рот смотрели активной и весёлой гостье, и беспрекословно слушались её. Родители и сестра Ростика уехали к бабушке, оставив квартиру до вечера в распоряжении «молодёжи». — А чья гитара вот там в углу, в чехле? — спросила вдруг Настя в какой-то момент. Надо же, заметила гитару, которую Ростик всегда прятал за диван и прикрывал шторой, когда в доме появлялись гости. Он не любил выступать на публику, а играл и пел исключительно для себя. — Моя, — нехотя признался Ростислав. — Ты играешь на гитаре? — глаза Насти вспыхнули и даже будто засветились, как у кошки.