— Слава, всё, прекрати! — тихо, но отчаянно заговорила она. — Всё будет так, как я решила. И не надо так говорить о Степане. Мы с ним поженимся, он сможет всё организовать! — Ах, вот даже как? — Ростислав отпрянул и попятился назад. — Тогда конечно. Совет вам да любовь! Резко развернувшись, он быстро пошёл к своему дому. — Слава! Настя рванулась следом за ним, но Степан Сергеевич удержал её за руку. — Всё нормально, Настюш, он переживёт. Видно же, что крепкий парень. А проигрывать надо уметь. Ростислав не спал всю ночь, а утром, не выдержав, снова пошёл к Насте, и опять в надежде переубедить её. Однако на этот раз он опоздал: видимо, будучи не до конца уверенным в твёрдости решения Насти, Степан Сергеевич поспешил увезти её раньше. Они уехали ночью. Глава 4 Такое поспешное бегство Насти, с одной стороны, окончательно выбило почву из-под ног Ростислава, а с другой стороны, пережив несколько самых ужасных дней в своей жизни, он как следует разозлился. Он был очень зол на Настю, но не хотел ни возмездия, ни ме́сти. Он хотел забыть обо всём и продолжить жить дальше так, словно Насти у него никогда и не было. Подготовка к вступительным экзаменам, само поступление в ВУЗ, последующий переезд в областной центр, — всё это сыграло исцеляющую роль для Ростислава, и новую жизнь он по-настоящему начал с чистого листа. Конечно, он не перестал страдать и мучиться как по мановению волшебной палочки, потому что по характеру был очень верным и привязчивым человеком. Такие люди, как Ростислав, мало, кого впускают в свою жизнь и крайне редко раскрываются перед окружающими, но если уж кого-то по-настоящему впустили — это навсегда. Однако Ростислав полностью принял ситуацию, смирился с ней, и, благодаря этому, продолжил жить дальше. Конечно, сначала у него совсем не было друзей на новом месте, однако с двумя парнями, с которыми он делил комнату в общежитии, приходилось волей-неволей общаться. Один из парней, Фима, учился уже на пятом курсе, и он являлся для двоих более молодых соседей небожителем. Надо отдать ему должное, «молодых» он не обижал и свысока на них не смотрел. Он, казалось, жил уже в какой-то другой реальности, во взрослой жизни. Вторым соседом был второкурсник Гриша. Насколько Ростислав был нелюдимым и закрытым, настолько Гриша был компанейским и общительным. Он почти с первого дня пытался расшевелить скромного первокурсника Ростика и приобщить его к весёлой студенческой жизни, однако его старания не увенчались успехом. Ростислав полностью сосредоточился на учёбе и сразу стал одним из лучших студентов потока. Во всяком случае, пока, — по результатам семинаров и практических работ. Была суббота, середина октября. Андрей Ильич, отец Ростислава, уехал к родителям, чтобы помочь по хозяйству. Мать Ростислава, Наталья Аркадьевна, пекла пироги, а младшая сестра Ростика, Юлька, которой недавно исполнилось тринадцать, собиралась на прогулку. Она уже стояла в прихожей и надевала куртку, когда в двери кто-то позвонил. Юля решила, что за ней зашла подружка, жившая этажом выше, поскольку звонка в домофон не было, открыла двери и охнула от неожиданности. — Кто там, Юля? — встревоженная Наталья Аркадьевна появилась в дверях прихожей и замерла, удивлённо глядя на гостью. — Здравствуйте, Наталья Аркадьевна! Привет, Юля! В дверях стояла Настя. Выглядела она как обычно: в джинсах и короткой яркой курточке, густые тёмные волосы лежат на плечах и спине. Только ещё более смуглая, чем всегда. Видно, что не так давно побывала на юге. — Здравствуй, если не шутишь, — растерянно ответила Наталья Аркадьевна. — Какими судьбами? — Привет, Насть, — Юлька стрельнула глазами на гостью и выскочила за двери. — Можно войти? — скромно спросила Настя. — Входи, раз пришла, — пожала плечами Наталья Аркадьевна. — Чай с пирогами будешь? — Буду, — Настя закрыла, наконец, входные двери, сняла куртку, кроссовки и прошла в ванную мыть руки. — В гости к бабушке с дедом приехала? — всё же не выдержала и спросила Наталья Аркадьевна, когда они пили чай. — Нет, я насовсем. — Вот как? Одна? — Да, конечно. — А как же… учёба? — про замужество Наталья Аркадьевна спрашивать не решилась. — Я забрала документы. Буду здесь поступать. Скорее всего, в медицинский колледж. Или в медучилище. Это будет зависеть от… от обстоятельств. — От каких обстоятельств? — почувствовав неладное, спросила Наталья Аркадьевна. — Колледж в областном центре, а училище — тут, у нас. — Наталья Аркадьевна, — Настя отставила чашку и опустила глаза. — Простите меня, пожалуйста. Хоть я и понимаю, что меня нельзя простить. Во всяком случае, я бы сама никогда не простила. Ненавижу трусов и предателей, а я сама тоже такая. Наталья Аркадьевна всплеснула руками. — Я-то прощу, Настя, если оно тебе нужно — моё прощение! — воскликнула она. — Но по-хорошему прошу: не лезь больше к Ростику. И не надо на меня так смотреть своими бесстыжими глазами. Прости уж, я человек простой, говорю, как есть. И всё понимаю, и сочувствую. Я же много лет работаю в отеле, и твой папа был лучшим из хозяев. Представляю, как тяжело тебе было, да и сейчас тяжело. Но и ты меня пойми… Голос Натальи Аркадьевны дрогнул, она быстро вытерла передником глаза и прижала ладонь к губам. — Не пара ты Ростику. Он у нас парень простой, как все мы, очень скромный. А ты — непростая девушка, и к нашей жизни непривычная. Вот сейчас у тебя не сложилось что-то там, и ты обратно прискакала. А если опять замаячат перспективы? И ты опять рванёшь, и поминай как звали? А мне опять смотреть, как ребёнок мучается? Будут у тебя свои дети, и поймёшь ты меня, Настя! Сейчас, конечно, не поймёшь. Сейчас у тебя своя правда, а у меня — своя. — Не рвану, — глухо сказала Настя. — Я сама ушла от Степана, порвала с ним, отменила свадьбу. Это я решила, меня никто не выгонял. — А в прошлый раз ты сама решила замуж выйти, Настя! Ты всегда сама решаешь. Ростик только успокоился, привык, учиться начал. Не трогай ты его! Не лезь. Он ведь даже приезжать сюда не хочет, чтобы не вспоминать лишний раз, мы сами к нему ездим. В прошлые выходные были у него. Ассорти ему увезли, я в конце августа делала, уже можно есть. Лечо, икру кабачковую сделала, увезли. Он любит. Овощи. Картошку-то он помогал ещё копать, успел до отъезда. А сейчас учится он. Не мешай ему, с ума не своди. — Наталья Аркадьевна, я люблю его, — всхлипнула Настя. — Потому и вернулась. Не могу я там, без него. Думала, смогу. Хотела вернуть прежнюю жизнь, хотела, чтобы обо мне заботились и баловали меня. Чтобы не думать ни о чём. Не думать, как я буду поступать в вуз, если не готова, и что я буду есть завтра. Хотела, чтобы за меня думали о таких вещах. Но поняла, что не могу так жить, и без Славы не могу. Наталья Аркадьевна молчала, поджав губы. На Настю не смотрела. — Если уверена, что любишь, дай Ростику время, — заговорила она, наконец. — Пусть он спокойно учится. И ты учись. Если судьба так распорядится, никуда вы друг от друга не денетесь, всё успеете. Не спеши. Торопыга ты, Настя. Тебе надо всё и сразу. — То есть, сейчас мне не показываться ему на глаза? — Вот именно. — Значит, адрес его не дадите? И номер телефона? Он, видимо, поменял. — Не дам, даже не проси, — покачала головой Наталья Аркадьевна. — А к нам забегай, если здесь жить и учиться будешь. Посидим, чаю выпьем, поговорим. Не могу я к тебе как к чужой относиться, хоть и сержусь. — Спасибо, Наталья Аркадьевна, — грустно сказала Настя. Когда Настя выходила из подъезда, Юля в компании других подростков сидела в деревянной беседке на площадке. — Насть! — позвала она. — Подожди! Юля догнала Настю и пошла рядом. — Ты надолго приехала? — Насовсем. — Ого! Из Москвы сюда? Насовсем? Врёшь? — Зачем я должна врать тебе, Юль? Я к Славе приехала. Но ваша мама сказала, чтобы я не лезла к нему. И адрес Славы не дала. Наверно, это справедливо. — Он учится, — охотно сообщила Юля. — И девушки у него нет пока. — Точно нет? — остановилась Настя. — Зуб даю, — усмехнулась Юлька. — А ты знаешь адрес общежития, в котором Слава живёт? Номер комнаты? — Конечно, — значительно ответила Юля. — Запоминай. Юля, в силу своего возраста, считала себя, как и многие подростки, самой умной, а взрослых — скучными и недалёкими. Настей она восхищалась и всегда мечтала, чтобы Настя и Ростик снова были вместе. Со свойственным ей юношеским идеализмом она считала, что в жизни всё решается легко и просто, как в романтической комедии. Достаточно подстроить неожиданную встречу — и дело в шляпе. * * * … — Ростик, ты хорошо подумал? Может, всё же пойдёшь со мной? — Гриша стоял перед общим шкафом, рассматривая свои вещи и примериваясь, что надеть. — Я хорошо подумал. Мне нужно готовиться к семинару, — терпеливо ответил Ростислав, уже примерно в сотый раз. — Значит, у тебя есть ещё время подумать, — легко ответил неунывающий и оптимистичный Гриша. — И принять правильное решение. Я тебе отвечаю, там такие девочки будут! У нас на курсе некрасивых нет. А именинница — вообще отпад. Много теряешь. Подумаешь ещё?