*** – А ты какого хрена здесь? – Уэндел младшая округляет глаза, когда я вхожу в её дом. – У нас нет подставки для нимба. И-и вообще мы не… Не успевает она договорить, как за моей спиной появляется её отец, который ставит мою спортивную сумку возле входа. – Несколько дней Брайан проведёт с нами, потому что я забрал его из больницы под подписку. – Да правда, что ли? – она натягивает наигранную улыбку и, попятившись к лестнице, начинает наигранно льстить – Это же… Полный улёт, да папочка? Поверить не могу, сам Брайан Маккейб, в нашем доме. – Правда? – стянув бейсболку и зажав её в руке, спрашивает мой тренер, рассматривая реакцию дочери. – Нет! – она швыряет полотенце на кухонную тумбу. – Пожалуй, я поживу эти дни у Мейбл, а вы… Идите к чёр… – Ханна прожигает меня недовольным взглядом, прежде чем переводит его на отца. – Хороших выходных тебе и этому богоподобному хрену с Олимпа! Быстро развернувшись, младшая Уэндел взбегает по лестнице и исчезает из моего поля зрения. – Не обращай внимания, Брайан. Она вечно бесится, без видимых на то причин. – Это я уже успел заметить, – приподнимаю уголки губ в лёгкой улыбке. – Проходи, я сделаю для тебя праздничный ужин. – Спасибо, но… – хочу сказать, что я не особенный. Все парни были там и будет не честно, что ужин только для меня одного и поэтому я бы обошёлся простым, а не праздничным. – Эй, хренов говнюк! Я всё ещё твой тренер, а не дядя Пол, которому можно отказать, усёк? – Усёк, – я поднял руки вверх, одаривая его улыбкой. – Так-то лучше. Честно говоря, я понимаю недовольство Ханны и сам не особо рад тому, что оказался здесь. На это есть ряд причин. Первая: пока мы ехали из больницы, я немного поразмыслил насчёт меня и мисс «ходячая неприятность». Даже если бы она не спала с кучей дерьма под именем Рик, наши отношения заранее обречены на провал. Как минимум потому, что тренер Пол для меня как отец, я не смогу с ним так поступить. Что касается второй причины: я пропускаю отличную вечеринку. После победы команда группы поддержки устраивает для нас самые запоминающиеся приёмы. И нет, я не пью на них. Не курю травку. И даже не набиваюсь до отвала пиццей или какой-нибудь другой вредной херней. Всё гораздо проще. По традиции я нахожу какую-нибудь хорошенькую девчонку и, убедившись, что её нет в базе «хоккейных коллекционерок» развлекаюсь с ней целую ночь до грёбаного утра. Наверное, возникает интерес, что же за база? Приложение, которое создали специально для таких приверед, как я. Ну и просто для того, чтобы мечтающий об отношениях парень, не попал в ловушку одной из этих стерв. “Как же это чертовски глупо!” Наверное, думаете вы. Но я не один придерживаюсь таких правил, хорошо? И не смейте, чёрт дери, меня за это осуждать! – Я буду готовить карбонару. Ты любишь бекон? Молча киваю и, отставив стул, усаживаюсь на него, оперев локти в стол. – Ханна обожает бекон, тоннами его ест. А ещё она без ума от бургеров. – От бургеров? – приподнимаю бровь. – Да. И картошка. Грёбаная картошка фри в кишащем холестерином фритюрном масле, – Пол корчит лицо и передёргивает плечами. – А пицца «Макензи» на отвратительном толстом тесте? Ты ел эту дрянь? Мотаю головой, вспоминая ту самую рекламу по ТВ:“Откуси кусочек и попади в рай!”. – Ханна может съесть целую коробку мясного барбекю от этого придурка и заправить всё это дерьмовой ванильной колой, – он откашливается, принюхиваясь к банке с перечной приправой, и продолжает. – Иногда мне кажется, что желудок моей дочери - хренова чёрная дыра. – ЕМУ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗНАТЬ ЭТО! – доносится сверху истерический визг. Пол издаёт беззвучное “упс” и переходит на шёпот. – Эти пристрастия к вредной пище у неё от матери. Терпеть не могу всю эту дрянь, но у меня нет выбора. Если в заморозке не будет лазаньи быстрого приготовления с тонной углеводов, она взорвёт дом к чёртям, а я не могу жертвовать своим коллекционным винилом. Тихо усмехаюсь, прикусив губу, и смотрю в сторону второго этажа, где не так давно исчезла Уэндел младшая. – Ханна необыкновенная, – медленно произношу, вспоминая её глубокие голубые глаза и улыбку. Но когда до меня доходит, что я ляпнул лишнего, быстро исправляюсь. – Обычно девчонки едят один лист салата за день и нюхают стейк, чтобы не поправиться. – Ты прав, Ханна - необычная девчонка, – Пол откашливается, словно думает, рассказывать мне или нет. – Когда мы развелись с её матерью, показалось, что в неё вселился демон. Ханна вечно закатывала истерики и скандалы, била посуду, портила мой газон, спорила с преподавателями в школе. Чёрт! Один раз она даже стащила табличку из супермаркета. – Табличку из супермаркета? Вы шутите? –«Вход запрещён!»Ханна повесила её на дверь в свою спальню. Ей было шестнадцать, – он усмехается. – Ощущение, что это было вчера. Моя шестнадцатилетняя дочь одевалась, как хиппи, красила волосы в разные цвета чуть ли не каждый день. А ещё слушала Боба Марли и каталась днями напролёт на этой грёбаной смертельной доске с колёсами. – На скейте? – натянув улыбку, спрашиваю я. – Я называю это дерьмо - доской смерти. Ханна вечно возвращалась с разбитыми коленями, – Пол облокачивается на тумбу, явно утонув в воспоминаниях. – Она была сложным ребёнком. Помню, как поймал её… – Только не говорите, что… – перебиваю его, уже предугадав сценарий по ранним описаниям. – Да. Я поймал её за курением травки. Она делала это в кругу своих долбанных гномов прямо на моём газоне. Я крикнул ей: “Какого хрена, Ханна?”, – а она повернулась к гному в фиолетовом комбинезоне и, тяжело вздохнув, недовольно пробурчала: “Этот человек вечно обламывает весь кайф!”. Я засмеялся. – Извините, тренер, но это и вправду очень смешно. Пол пожимает плечами и мотает головой. – Тогда мне было не до шуток. Не каждый ребёнок ведёт себя так. – Может, ей просто не хватало вашего внимания? Мне кажется, Ханна вжилась в образ бунтарки не только из-за развода родителей. Наверное, ей действительно не хватало отца. Пол - чертовски крутой мужик, это правда. Но сколько я его знаю, он постоянно с нами. Если у каждого тренера есть так называемый "помощник", то Уэндел отказался от этого и занимался всем самостоятельно. Тренировки, пробежки, мероприятия, организационные вопросы, благотворительность и, конечно же, выездные игры, которые затягивались в командировку до нескольких дней. И это я не говорю о форс-мажорных ситуациях, которые частенько случаются из-за стихийных бедствий и отмены рейсов. Ханне явно не хватало его рядом. И я её понимаю. Мой родной отец свалил от моей матери за месяц до того, как я появился на свет. Грёбаный мудак оставил её беременной в съёмной комнате с клопами и тараканами в самом неблагоприятном районе Миннесоты. По её рассказам он был байкером, вёл разгульный образ жизни и часто выпивал. Так себе генетика. Кто бы мог подумать, что сынок такого мудака подастся в хоккей, верно? Я бы и сам не поверил. Но когда мне стукнуло семь, моя мама встретила Мэйсона. Мэйсон Маккейб был её начальником. Сначала она просто приносила домой букеты и вкусную еду. Потом мы переехали в благоприятный район. В съемную квартиру, где было несколько спален и нормальная ванная комната. Уже тогда я был другим. Моя мама расцвела и чаще улыбалась, раньше приходила с работы и больше времени проводила со мной. А спустя несколько месяцев я лично познакомился с её новым бойфрендом. Им и был Мэйсон Маккейб. Он принёс нам телевизором, и показал мне хоккей. Все эти парни в огромной форме с клюшками, казались мне супергероями. Их жесточайшие битвы на льду, соперничество и дух, сразу привлекли моё внимание. “Я сказал Мэйсону: Я хочу играть в хоккей.”, и на следующий день он отвёл меня на мою первую тренировку "Дикарей”. Так я и оказался на льду. Как бы странно ни прозвучало, я привык называть Мэйсона «папа». Глупо, ведь он и есть мой настоящий отец, пускай и не по крови. Сжав кулаки, я на мгновение вспомнил, как увидел родного отца в девятнадцать лет. Он объявился на одной из моих первых игр за команду «Воронов». У этого ублюдка хватило наглости явится и заявить о своих родительских правах. Влезть в интервью, в котором должен был быть не он а Мэйсон. Это первый и единственный раз, когда я облажался перед Полом Уэнделом. Я разбил камеру репортеру, а затем и лицо своему папочке на глазах у всей команды. – Как твоя мама, Брайан? Они с Мэйсоном все ещё живут в Миннесоте? Пол словно почувствовал, что меня стоит отвлечь. Опустив глаза на свои кулаки, я замечаю, как сжал в них вилку и разломал её на две ровные части. – Они в порядке. Несколько дней назад завели щенка бельгийской овчарки. – Как назвали? Пол мастерски разбивает несколько яиц в миску и, отставив её в сторону, приступает к приготовлению сливочного соуса. – Чеккер, – усмехаюсь я, убирая обломки металла в карман спортивных штанов. – Правда? О, это отличное имя для пса, – он поворачивается в полу оборота и одаривает меня хитрой ухмылкой. – ИИСУСЕ, ГАНСТЬЯНС! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ МНЕ ОТКАЗАТЬ! ТЫ ЖЕ МОЯ, ЧЁРТ ДЕРИ, ЛУЧШАЯ ПОДРУГА! Крик Ханны вынуждает ликовать моих внутренних демонов. Твои планы, кажется, пошли под откос, Уэндел? Громкий хлопок дверью, а затем и шумные шаги, возвращают мой взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. – Я остаюсь дома и буду ужинать с вами, – маленькая-лгунья-Уэндел, складывает руки на груди и направляет свой взгляд на меня. – Без глупостей, ангелочек! Если ты кому-нибудь расскажешь, что был здесь, я… – Ханна, пожалуйста… – перебивает Пол. – Я готовлю твою любимую пасту, а в холодильнике есть ванильная кола. Этот ужин будет ничем не хуже обычных. – Я хочу лазанью! – топает ногой, прежде чем начать спускаться по лестнице вниз. – И закажи доставку «Макензи». Мне срочно нужна мясная барбекю на толстом тесте. Я улыбаюсь, как грёбаный идиот, рассматривая её недовольное, но чертовски милое личико. Пол тихо вздыхает и, повернувшись ко мне, шёпотом произносит: – Я был не прав, когда говорил, что в мою дочь вселился всего один демон. Их тысячи, и они очень любят пожрать. ××××××××××