— А этот чё? Оборотень, что ли? Он мне никогда не нравился… мутный какой-то, — почесав затылок, изрёк начальник угро, пнув Кошкина по ноге. — Андрюх, смотри, чтобы не укусил кого. — А мы ему клыки сейчас вырвем на хрен! — поднимая Кошкина на ноги, ответил Дроздов. — Чапай, слыхал? «Холодных» нет, значит, бандосы — твои клиенты. Отправляй бригаду, — буркнул Вася и вперевалочку, чуть покачиваясь, пошёл в сторону своего кабинета. — Когда случилось? Сколько грабителей? Оружие? — спросил я у помощника дежурного. — Да только что. Минут десять назад. Двое. Пацан и девка. Охранника арматурой по голове долбанули, там её и бросили, — очнулся прапорщик, разглядывая лежащего капитана из ППС. — Наряд «пепсов» уже там и эксперт выехал. — Понял. Дроздов, Лядова, на выезд! Дроздов — старший. Постарайтесь взять по горячим. Иван, доложишь по результату. Лядова, что это у тебя болтается? — увидев у стажёра на ремне кобуру с торчащей рукояткой пистолета, спросил я. — Травмат, шеф. Разрешение имеется, — улыбнулась Светлана и побежала по коридору, потянув за собой Дроздова. — Может, не стоило её? — засомневался Черных, глядя вслед бегущим к машине операм. — Эрнесто, она опер… почти. С чего-то надо начинать. Не бойся, Ванька за ней присмотрит. Уже конвойные увели матерившихся друг на друга супостатов. Уже Алик, прикрывая собой держащего обеими руками волочащиеся белые штаны Кубика, повёз его по месту жительства. А мы с Черных всё сидели в кабинете и невесело представляли себе завтрашний день. — Нужно было Руфатыча попросить, чтобы он про Кошкина Филу доложил. Ему всё равно в следующем году на пенсию уходить, — сонно посмотрев на часы, сказал Эрнесто, чему-то улыбаясь. — Да какая разница, Анатольич. Всё равно все получат по сусалам. Завтра, пока дело в СК не забрали, нужно Васе Крепченко сказать, что мы убийцу Трубача Сергея Ивановича взяли. Пусть поработает с клиентом, — напомнил я и посмотрел на экран мобильного. Мне прилетело сообщение: «Андюша я уже нимагу буду спать женя». Ё-маё! Меня же дома ждут, а я тут с вашими бандосами! Быстро попрощавшись с Чегеварой, я запрыгнул в своего «барсика» и рванул в сторону дома. Минус два глаза Помещение скупки было небольшим, метров двадцать квадратных. У входа стояла машина ППС, и два молоденьких сержанта, прислонившись к капоту, курили и тянули кофе из разовых стаканчиков. Выпустив вверх кольцо дыма, старший наряда, небрежно кивнув подъехавшим операм, начал медленно излагать, не меняя позы: — В двадцать пятнадцать, в помещение скупки зашли двое. Чувак и бикса. На вид лет по двадцать… В скупке никого не было, кроме сотрудников. Щаз. Валёк, сгоняй ещё за кофе, а то чё-то… поглядывая на Лядову, улыбнулся сержант. — Прикинь, вчера в клубе почти до утра. Дроздов сделал шаг к сержанту, взял его двумя руками за ремень и поднял его перед собой так, чтобы его левое ухо оказалось на уровне Ванькиного рта. Лицо сержанта исказилось от стыда и боли. — Оборзел, салабон? — зло спросил Дрозд, наворачивая на ремень брюки сержанта. — Я понял… понял! Отпусти… яйца! — запричитал сержант, болтая в воздухе берцами и пытаясь ослабить давление на промежность. Опустив его на асфальт, Иван коротко бросил: — Продолжай. Ясно, коротко и человеческим языком! — Так точно. Вошли, парень достал из красного рюкзака, который висел за спиной у девушки, арматурину, диаметром шестнадцать миллиметров, замотанную в тряпку, и ударил сидящего у окна охранника по голове. Потом этой же арматурой разбил стёкла на витринах и стеллажах, и они вместе с девкой начали собирать ценности и бросать их в рюкзак. Да наркоманы это, товарищ старший лейтенант. Сто процентов обдолбанные. Лица от камер не прятали. Пока побрякушки собирали голыми руками, порезались. Кровь осталась на стекле и на стеллажах. Побежали в том направлении, — махнул рукой пэпээсник. Наш второй экипаж туда поехал. Охранника только что скорая увезла. — Понял, а продавец? — спросил Дрозд. — Администратор там… рыдает. Она вам нового ничего не скажет. Истерика у неё, — убеждённо сказал сержант. — Жёстко ты с ним, Вань, — чуть слышно произнесла Светлана по пути в помещение скупки. — У меня были такие во взводе. Вроде неплохие пацаны, но подчинялись только силе. Администратор сидела на своём месте и тихо истерила, размазывая по лицу тушь, тени, слёзы и помаду. Под ногами хрустели осколки стекла, кое-где на полу поблёскивали ювелирные украшения, волей случая не попавшие в рюкзак грабителей. Возле одного из стеллажей стояла эксперт-криминалист тётя Маша и вяло водила кисточкой по стойке. — Я поговорю, — шепнула Светлана и пошла к администратору. — Что за вор пошёл! — тихо сокрушалась тётя Маша. — Ничего не боятся. Ни людей, ни законов, ни Бога! — Здравствуйте, я из полиции, — спокойно представилась Светлана, присев рядом с продавцом. Зарёванная женщина средних лет как-то отрешённо посмотрела в сторону Светланы и опять залилась слезами, шумно сморкаясь в мокрый платок. Светлана достала свой платочек и протянула его женщине, та благодарно кивнула и взяла его, печально посмотрев на табурет с большим пятном крови под ним. — Там охранник сидел? — тихо спросила Света. — Да. — кивнула администратор, всхлипывая. — Такой хороший дядька был. Ну, зачем его так? Сидел, книжечку читал. — Ну, почему был? Он жив, я в больницу звонила, — соврала Лядова. — Правда? Слава Богу! Я как увидела, что этот гад Захарыча по голове… Ну, думаю, теперь и тебе конец, Танюха. Меня Таней зовут, — всхлипнув, представилась женщина. — Но они на меня даже внимания не обратили. Я эту «тревожную кнопку» раза три нажимала. Девка показывала тому длинному, какие стёкла бить, а этот урод железкой их крушил. — Таня, а как они выглядели? Можете описать? Может, быть какие-то приметы особенные? Не запомнили? — Знаете, это всё так… как на быстрой перемотке. Молодые оба. Он длинный такой и худющий. На голове шапка коричневая трикотажная. Знаете, такие сейчас носят… ну, как сапог на самоваре. А она маленькая, бледная, короткая причёска и глазки… глазки такие злые, как у голодной крысы. А за спиной у неё рюкзачок женский. Розовый, по-моему, — глядя на Светлану красными от горя и слёз глазами, рассказывала администратор. — Марь Иванна, а вы диск с камер наблюдения изъяли? Что там? — спросил у эксперта Дроздов. — Да кому он нужен. Камеры есть, а записи нет. Левые они, Ваня. Экономят, идиоты, — усмехнулась, тётя Маша. — Ну вот. А эти говорили, что ничего нового. Светка, смотри по сторонам. Ищем камеры наблюдения, — недовольно бросил Дроздов, выходя из скупки. Увидев их, пэпээсники, сидевшие в машине, быстро вышли и почти смирно встали возле капота в ожидании приказаний. — Береги яйца, клубный герой, — проходя мимо сержанта, негромко посоветовала Лядова. Связались по рации со вторым экипажем ППС. Ребята сказали, что проехали до конца улицы, но никого подозрительного не видели, возвращаются. — А что по этой улице сейчас открыто из мест общего пользования? — спросила Лядова. — Маркет продуктовый открыт, мебельный салон при нас закрывали, бургерная работает, но там народу почти нет, ресторан «Джина» работает, и кинотеатр «Синема» пашет. В «Синеме» три зала, — подробно рассказал старший экипажа ППС. — Хорошая память, — похвалила Светлана. — Да нет… просто живу в этом районе, — признался сержант. — Слышишь, а правда, что вы Кошака нашего взяли? — Кошака приняли на передержку. Работаем, сержант. Отбой, — ответила Лядова. — Давай думать. В продуктовом могут спрятаться, но он до двадцати одного часа и до закрытия осталось десять минут. В бургерной в пустом зале и прятаться негде. Рисковать не будут, хоть и дебилы. В ресторан таких диких просто охрана на порог не пустит. Да и денег у них нет. Не будут же они колечками крадеными рассчитываться. А вот в кино. Сиди себе в темноте. Кому ты там нужен? Переходи из зала в зал. Барышня, вы когда в последний раз были в синематографе? — поинтересовался Иван. — Это вы мне, мужчина? А вы девушке попкорну купите? — поинтересовалась Светлана, сворачивая в сторону ярко горящей рекламы кинотеатра. — Внимание, тридцатый и тридцать четвёртый, подъезжайте к кинотеатру «Синема», — сказал по рации Дроздов. Дождавшись прибытия экипажей, вошли внутрь кинотеатра. Навстречу выбежала перепуганная администратор и с ходу затараторила: — А мы никого не вызывали! У нас всё тихо, сеансы, согласно расписанию. И проверка у нас пару дней назад была, нарушения устранены. — Тихо, гражданка. Народу в залах много? — спросил Дроздов. — Сегодня не так чтобы… По вторникам аншлагов не бывает. В каждом зале человек по пятнадцать-двадцать. Если нужно точно, можно узнать у кассира, — ответила женщина. — В каждом зале десять рядов по двенадцать кресел в каждом ряду. — Ребята, слушайте сюда. Ищем пару молодых. Парень и девка. Парень высокий, на голове «сапог». Такая несуразная трикотажная шапка, почти как у Буратино. Девчонка небольшого роста, причёска короткая. За спиной или в руках рюкзак розового или красного цвета. Хотя в темноте можно и не понять. Действуем так: мы с Лядовой заходим, осматриваемся и, если они там, выходим, включаем свет и берём эту сладкую парочку. Молодёжь агрессивная, быть осторожными. Огнестрельное оружие не применять. Разрешаю в экстренной ситуации перетянуть дубинкой пару раз между лопаток. Постараемся взять тихо. Вы остаётесь в вестибюле, а мы по очереди заходим во все залы и смотрим. Вопросы? — закончил инструктаж Дроздов. — Командир, а если эти отморозки шмалять начнут? — спросил один из пэпээсников. — Не начнут, — ответила за Ивана стажёр Лядова. — Они грабили скупку с арматурой, завёрнутой в тряпку. Арматуру оставили на месте преступления. Ну, разве что укусить могут. Я тебя успокоила? — Вторые выходы (я аварийные имею в виду) где? — спросил Иван у перепуганного администратора. — Аварийные выходы во всех залах через аппаратные. Это за последним рядом, справа. — Мы в «синий» зал, а вы, мужики, ждёте здесь. Пошли, — негромко скомандовал Дроздов и открыл дверь в зал кинотеатра, пропуская впереди себя Лядову. Постояли у входа минуты две, привыкая к темноте. В зале сидело человек двадцать. Шёл какой-то боевик, судя по свистящим пулям и крикам убиенных. Лядова, пригибаясь, перебежала на другую сторону зала, и они начали параллельно подниматься по проходам к последнему ряду. На них практически никто не обращал внимания. Только на предпоследнем ряду какой-то молокосос, увидев силуэт Светланы, нечаянно уронил банку пива. И она, похрустывая, медленно покатилась в сторону экрана. Светкина рука инстинктивно дёрнулась, отбросив край курточки, но прикоснувшись кобуры, тут же вернулась в исходное положение. Никто внимания оперов не привлёк. Публика была преимущественно среднего возраста. Молодёжь была, но, видно, школьники. И сидели большой шумной группой, человек семь. Осмотр занял минут пять-шесть. Тихо вышли в вестибюль, где, расслабившись, в креслах сидели четыре блюстителя порядка и хрустели попкорном. — Ну, чё там? — спросил один из сержантов. — Ничё там. Переходим в «красный» зал, — ответил Дроздов. Сержанты молча кивнули и пересели ближе к выходу из «красного» зала. Билетёрша вместе с администратором стояли у кассы и, заламывая руки, о чём-то шептались. Потом билетёрша решительно махнула рукой на кассиршу и подошла к Лядовой.