— Блин, как же мне на зоне не хватало всего этого! — потягивая холодное пиво из банки, щурился от удовольствия бывший зэк. — Нет, ну, конечно, иногда перепадало. Один чудила, помню, вискарём за тачку рассчитался. Стартёр даже баб умудрялся на всю ночь в мастерские притаскивать. Вот тогда братва гудела! — Ни фига ты сидел, Гапа! — слушая, восторгался Биря. — Я думал, на зоне вообще мрак! А у вас и вискарь, и тёлки… — Баран! Это потом уже, когда я в помощники бугра выбился. А поначалу… только успевай задницу поворачивай, чтобы не засадили, — лениво ворочая языком, отозвался Гапа. — Мужики, есть кто? — послышался голос из-за ворот. — Биря, посмотри кто там, — не вставая с кресла, сказал Гапа. — Надо же, блин, только расслабились. А идти к потенциальному клиенту нужно было, так как на улице перед воротами стояла камера наружного наблюдения. А запись сохранялась трое суток. Перед воротами стоял серебристый «Лексус-РХ 350», а в ворота тарабанил одетый в модный комбинезон парень. Биря запустил его внутрь и кивнул в сторону сидящего напарника. Типа, вон тот старший. Парень осмотрелся по сторонам, задержал свой взгляд на раскуроченном после аварии «БМВ» и нерешительно сказал: — Я не очень уверен, что по адресу обращаюсь… У меня там… — Твоё точило мы видели. Проблема в чём, пацанчик? — наблюдая через щёлочки полуприкрытых глаз, спросил «главный». — Понимаете, у меня после ста восьмидесяти вибрация кузова начинается. А после двухсот вроде прекращается, но… — Жопу носить начинает… — продолжил за него Гапа. — Да! У вас тоже так было? — удивлённо спросил парень в комбинезоне. — Я что, похож на идиота, так гонять? Ты гонщик, что ли? — Да, гоняемся с ребятами, — улыбнулся ночной любитель скорости. — Понятно. Ну, тремор кузова мы тебе уберём. Тут без вопросов. А бабки есть? — прищурился, улыбаясь, Гапа. — Могу предоплату сделать, если сомневаетесь, — с обидой в голосе ответил парень. — Нормалёк! А хочешь, я из твоей тачки ракету сделаю? Сколько у тебя под капотом — двести шестьдесят кобыл? А будет триста сорок, даже триста пятьдесят. Всё по чесноку. На стенде программу подключим, сам увидишь. А потом жопой почувствуешь, — засмеявшись, заверил автослесарь. — Правда? Не врёшь? — загорелись вдруг глаза у гонщика. — А сколько будет стоить? И по времени… — Оставляешь сегодня тачку и пару штук бабосов аванса. Через три дня в это же время приезжаешь, привозишь ещё пять штук и забираешь ракету. Гарантия месяц. Ну, как? — Согласен! Меня Вовой зовут. Можно Чус, — протягивая руку, представился Володя Чусов. — Я — Гапа, а это кореш мой — Биря, — стискивая ладонь Володеньки пахнущей автомобильным маслом и чипсами рукой, представился новый знакомый. — Только у меня с собой полторы штуки, мужики. Проиграл я два раза сегодня. — Мужики в поле пашут… Ладно, остальное завтра довезёшь. Только обязательно, у нас хозяин строгий. И не ссы, не обманем. Будешь летать, как ракета, — подключился к разговору Биря. Через десять минут «лексус» Чусова уже «висел» на подъёмнике автосервиса и Гапа что-то орал недовольно Бире, подгоняя того с инструментом. Вот так и познакомились будущие фигуранты дела о похищении Усманова Ибрагима Хамидовича. * * * Временно «безлошадный» Чус подкатил на такси к Суриковскому училищу как раз к окончанию пятой пары. Вова сел на парапет забора, закурил и стал ждать свою, как он считал, невесту. Студенты художественного института не были похожи на студентов обычных столичных вузов. Ни своим поведением… Ну, смотрите, как выходят из здания института эти странные «коалы». Медленные, неторопливые… Что-то друг другу увлечённо рассказывают, говоря одновременно и друг друга не слушая. Удивлённо закатывают глаза, поражаясь удачно упавшему лучу света на засранный голубями подоконник. По ходу плавно жестикулируют, расчерчивая ладонями пространство на квадраты, параллелепипеды и октаэдры. А одеваются… А для них это совсем неважно. Что утром на стуле или под кроватью нашёл, то и надел. Эти длинные волосёнки, козлиные бородёнки… Эта нарочитая небрежность, рассеянность и отрешённость от мирской суеты. Нет, ну, конечно, не все. Взять хотя бы его Маринку! — Э! А ты чего тут? Маринка ушла давно. У нас пятую пару отменили, — сообщила Чусу девушка в ярко-розовой куртке. — Не понял. А ты тогда чего? — А я долги по истории сдавала. Сигареткой девушку угостите, кавалер, — улыбнулась ровненькими зубками студентка. — Интересно, договаривались же, что я встречу. А чего Маринка убежала, не знаешь, Галь? — протягивая девушке пачку сигарет, спросил Чусов. — Конечно, знаю, Вовочка. Только эта информация дороже сигаретки стоит. Пригласи на чашку кофе, а я тебе такое расскажу, — с интригой в голосе пообещала студентка. — Ну, пошли, — сказал Володя и потянул Галину за рукав в ближайшее заведение. Галка заказала себе латте макиато и чизкейк, сняла курточку и, жеманно поведя плечами, начала свой недлинный рассказ: — А ты, Вова, знаешь, что у нашей Маришки ухажёр новый появился? Красавец такой. Я бы даже сказала — джигит. — Не понял. Это с каких… Ты не путаешь, девочка? Такие шуточки со мной… — Какие шуточки, Чус? Я, конечно, за ней не слежу, но уже три раза их вместе видела. Один раз даже эту сладкую парочку в метро застукала. Он стоит так, раскорячился в вагоне… Её, значит, от напора толпы защищает. Слушай, так мило! — Хорош, Галк! Кто такой этот… Откуда взялся? — зло спросил Чус, придвинувшись к Галине ближе. — Много не знаю. Зовут Ибрагим. Чеченец или даг… короче, чёрный. Учится в нашей бурсе на четвёртом курсе. Художник. Всё вроде, — пожала оголёнными плечиками Галина. Чус достал из внутреннего кармана модной кожаной куртки ручку и на карточке кафе написал свой телефон. — Вот, это мой. Опять появится — звони. Будет стоящая информация — денег дам. Маринке ни слова. Постарайся у неё вытянуть что-нибудь. Пока, — кивнул головой Чус, и, бросив на стол тысячерублёвую купюру, выбежал на улицу. Галочка помахала ручкой, потом забрала тысячу, вытащила из своего кошелька двести девяносто рублей и позвала официанта. * * * Домой Володя пришёл мрачный и молчаливый. От ужина отказался, мамочку не поцеловал и, пройдя к себе в комнату, сразу заперся. Маме открыл только с третьего раза. Объяснил своё расстроенное состояние внезапной поломкой машины. Ну, вот просил же он у родителей «Форд-Мустанг», а ему этого япошку подсунули… Мама немного удивилась стоимости ремонта, но, не желая расстраивать порядочного мальчика материальными проблемами, денежки через пять минут принесла. Даже чуть больше… * * * Чус приехал часа на три раньше, чем договаривались. Очень уж хотелось посмотреть, потрогать и полетать на обещанной «ракете». Было ещё светло, но его «Лёха» (как Вова по-панибратски называл свой «Lexus RX-350») уже был выгнан из бокса, вымыт, высушен и надраен воском, как на выставку. В автосервисе Володе обрадовались, как родному. — Здорово, гонщик! Не терпится? Бабки-то привёз? — здороваясь с Чусом, поинтересовался Гапа. — С бабками проблем нет. Ты работу покажи, — набычился Чус. — Тогда прокатимся. Сейчас за ключами сгоняю. Жди. Вова видел, с каким интересом на него пялятся работяги из механических боксов, сотрудники сервиса, выглядывающие в окна второго административного этажа, да и хозяева, ждущие свои машины после обслуживания и ремонта, нарезали круги вокруг Вовкиного «Лёхи». Судя по свежим следам от колёс, машину уже испытывали на площадке перед автосервисом. Выбежал Гапа с большим куском полиэтилена. Открыл машину и по-хозяйски застелил плёнкой пассажирское сидение, потом отдал брелок Чусу и, улыбнувшись, сказал: — Чего стоим, братан? Поехали, а то на нас сейчас дыру глазами протрут. Вова сел на своё привычное место и нажал кнопку… Внезапно раздался глубокий низкий звук, за которым последовало глухое утробное клокотание. Чус с опаской и тревогой посмотрел в сторону продолжающего улыбаться Гапы и, чуть заикаясь, спросил: — Гапа… Гап, это, б…, что было? — Привыкай, гонщик. Это прямоток. Не совсем, правда, идеально прямой, но пятнадцать процентов мощности он нам подарил. Ты не сиди, пацанчик, нажимай на педальку. Вова переключился на «драйв» и чуть прижал педаль акселератора. Машина неожиданно, вывернув из-под колёс фонтан мелкого щебня, рванулась вперёд. Резкий тормоз! Удар грудью об руль! — Это что, Гапа? — растерянно спросил Чус, прислушиваясь к низкому звуку работы двигателя, доносящемуся откуда-то из-под днища машины. — Ха! Ну, ты даёшь, фраерок! Ты же пошустрее хотел? Вот тебе пошустрее! Только ты это… ремень пристегни, не на бричке едем. Ну, чего стоим опять? Поехали! — весело крикнул Гапа. Они катались минут двадцать. Если можно назвать катанием, разгон до сотни за меньше чем семь секунд. А потом гонка по малозагруженной второстепенной дороге, где мужика на мотороллере просто сдуло на обочину от встречного потока воздуха. У ворот бокса их встречал Бирюля. Рядом с ним стоял тучного вида мужчина в мятом пиджаке и с сигаретой в зубах. — Чус, это наш шеф, Виталий Петрович, — кивнув на мужчину, сказал Биря. — Ну, что, молодой человек, работой довольны? — спросил начальник, подозрительно посматривая на Гапу. — Супер! Не ожидал, честное слово, — возбуждённо ответил Вова. — Можем рассчитаться? — Конечно, у меня с собой, — кивнул Чус, доставая из внутреннего кармана куртки свёрток. Зашли в контору. Виталий Петрович лично пересчитал деньги и, улыбнувшись прокуренными зубами, сказал: