Жену Лядова, Киру Михайловну, я знал. Напоила как-то… чаем с малиновым вареньем. Но она и не представлялась, просто взяла мою Ксюху за ручку и повела её в дом «удобства» показывать. А вот полковника Лядова, собственно хозяина, нигде не было. Пришлось идти на дым и чуть слышное «твою мать», доносящееся из-за свежевыкрашенной беседки. Хозяин «рыдал», стоя возле мангала, пытаясь разжечь отсыревшие после последнего дождя дрова. — Чапай! Где тебя носит? Иди, сделай что-нибудь! — обливаясь слезами, то ли просил, то ли приказывал взъерошенный мужик в старом камуфляжном комбинезоне. — Здравствуйте, а меня Таней зовут, — услышал я приятный женский голос. У поленницы с дровами стояла высокая красивая девушка лет двадцати пяти, одетая, как и хозяин, в старую камуфляжную куртку на четыре размера больше. — А мы тут с Иваном Макаровичем бьёмся, а мангал ни в какую… — весело засмеявшись, сказала Таня, пытаясь из поленницы выбрать чурки посуше. — Шеф, а это подруга моя, Таня. Я тебе о ней говорила, она будет свидетельницей моей, — пояснила Светлана, приближаясь к нам в обнимку с Дроздом. — А я тебе намекал… один приезжай. Огонь девка, — проходя мимо, шепнул Дрозд, увидев, как я «вцепился» взглядом в роскошную фигурку девушки. Коллективный разум победил, и уже через пятнадцать минут в огромном мангале весело трещали сырые дрова, а густой белый дым валил, как из трубы паровоза братьев Черепановых. Хозяин предложил по первой… А Светлана, оттащив от собак Дроздова, тихо, но в приказном тоне шепнула: — Ванька, давай начинать, пока все в кучке и по интересам не разбрелись. А то, я смотрю, мама Ксюшу хочет в подвал заманить для демонстрации своих припасов, а у папы между первой и второй очень маленькая пауза. Тут же куда-то побежала Татьяна, а за ней с лаем бросились собаки и Женька. Иван Иванович Дроздов опять набросил на шею только что снятый галстук. Мама Лядовой быстро сбросила домашние босоножки и надела где-то припрятанные, «торжественные» туфли на высоком каблуке. И только хозяин как ни в чём не бывало продолжал наливать «по второй». Неожиданно из открытых окон дома заиграла очень красивая музыка, народ закрутил головами, а Женька закричала тоненьким голоском: — Смотрите, смотрите, наш дядя Ваня к Светочке на коленках ползёт! И все увидели! Ну, прямо как в американском кино… Лёгкий ветерок раздул плотные клубы мангального дыма, и на фоне ярких цветов огромных гладиолусов мы увидели силуэт Дроздова И. И. (младшего). Силуэт, одетый в чёрный костюм с галстуком, стоял, припав на правое колено, с вытянутой правой рукой и что-то говорил стоящей, с заложенными за спину руками Светлане. — Танька! — вдруг крикнула Кира Михайловна, натянуто улыбаясь, — сделай музыку тише, ну не слышно же… Ванечка, давай сначала. Ванька, замолчал, забыв закрыть рот, и озадаченно посмотрел на Светлану. Музыку выключили вообще, и Татьяна, тяжело дыша, прибежала назад. Светлана жалобно посмотрела на свою маму, потом кивнула Ваньке, мол, давай, не стой как истукан. — Так вот я и говорю… — как бы начал сначала Дрозд, развернувшись на одной коленке к Лядовым. — Уважаемый Иван Макарович, дорогая Кира Михайловна! Я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки, — Потом повернулся, раздавив коленом садовую улитку, ещё раз к невесте и уже другим тоном, улыбаясь так, как может только Ванька Дроздов, сказал: Любимая моя! Ты для меня мой космос, ты мой рай, С тобой живут моя душа и тело, И, если спросят, просто выбирай… (Тут он многозначительно посмотрел на меня.) Я не хочу, чтоб время без тебя летело! — Выходи за меня, родная моя! — закончил свой спич Ванька и протянул на ладони открытую бархатную коробочку с колечком. Колечко не было похоже на золотую гайку от колеса паровоза, но камушек был очень приличный. Натуральный камушек из окрестностей Магадана. Батя по такому случаю денежек подбросил оперативному сотруднику. Неожиданно тихо расплакалась Светлана, до этого момента переживавшая всю церемонию с каменным лицом обречённой невесты. Она подошла к Ивану, всё ещё коленопреклонённому, присела ему на левую ногу, обняла за шею и прошептала, капая слезами жениху в ухо: — Это ты сам… Ты сам написал стихи? — Сегодня… Всю ночь сочинял… Васильич чуть помог, а так сам… — Красиво… очень, — хлюпнула носиком невеста, улыбнувшись мне. * * * Всю церемонию от начала до конца фотографировали Дроздов-старший и наша Женька на свою «мыльницу». Причём Женька стояла по самую макушку в густом дыму. Ребёнок кашлял, сморкался, чихал, одновременно нажимая на кнопочку фотоаппарата. Все участники торжества снисходительно улыбались… Ребёнок! Хорошо хоть у Ивана Ивановича фирменный «Nikon» в руках. Но каково же было наше удивление, когда на следующий день наши папарацци сделали в сервисе фотографии. Женькины романтичные, чуть смазанные «дымные» фотографии заняли первое место. Одна из них, на которой Светочка, обнимая Ивана, сидит у него на коленке и с заплаканными от счастья глазками смотрит на нас, до сих пор стоит у Дрозда на рабочем столе. * * * Вечер прошёл замечательно. Был вкуснейший «полковничий» шашлык и стреляющие жирком, жаренные на мангале «зарубежные» сосиски. Шампанское и армянский коньяк (кому можно). Клюквенный морс и домашний яблочный сок (беременным и детям). Потом была музыка и танцы, где я умудрился подержаться и за живот своей любимой, и за тонкую талию свидетельницы Татьяны. А в заключение был небольшой, но очень душевный концерт. Оказалось, Дроздов-старший очень прилично играл на гитаре (случайно оказавшейся в багажнике их машины), а Кира Михайловна Лядова вполне профессионально исполняла песни и романсы «доельцинской» эпохи. — Спелись, — довольно кивал Лядов, подливая нам с Ольгой Владимировной Дроздовой коньячку. Мы им громко и искренне хлопали… Впрочем, хлопали и из-за калитки. Видно местные «активисты» тоже были не прочь послушать импровизированный концерт. Когда уже расходились по гостевым комнатам, долго искали нашу Женьку. Нашли под столом. Ребёнок спал, положив свою белокурую головку на чёрный живот хозяйской собаке — ризеншнауцеру Коре, крепко прижимая к себе своего пятнистого бигля Тимошку. Я хотел их так, всех вместе, и оставить, но Ксюха настояла. Пришлось вытаскивать за ноги всех по одному. Жениха и невесту в одной комнате не положили. Мама невесты, усмехнувшись, съязвила: — Не положено. Статус пока не позволяет. — Да? А не поздно? — удивилась Светлана, погладив свой животик. — А ничего, мама, что я уже на третьем месяце? Не помогло. Благо дом был большой и места всем хватало. Светлану отправили спать к Татьяне на второй этаж. А для усиления к ним в комнату отправили и Кору. Девчонки, весело переговариваясь, разоблачались и стелили свои постели. Неожиданно Светлана увидела в тусклом свете ночника раздевшуюся до трусиков Татьяну и, не удержавшись, заметила: — Танька! У тебя фигура — бомба! Всё, где нужно, кругленькое, животик идеальный… а у меня… Скоро буду, как гусыня, ластами загребать, — легонько похлопав себя по чуть заметному животику, сказала Лядова. — Да брось ты! — засмеялась Таня, повернувшись к подруге. — Через полгода всё изменится, а ещё через пару месяцев в форму войдёшь. Смотри, какая жена у твоего бывшего начальника. Кругленькая, съедобненькая… — Ага! Возьму Дрозда-младшего под мышку и в спортзал к Ксюше побегу. Так, стоп! А что это у тебя такое, дорогая? — подойдя ближе к Татьяне, встревоженно спросила Света. — Что это у тебя на шее? И на плече… и под грудью… Гематомы? Опять? Танька, ты с ума сошла? Ты опять позволяешь ему над тобой измываться? — яростно наступая на подругу, почти в голос закричала Светлана. Встревоженная Кора резко вскочила со своего коврика, склонила набок чёрную лохматую голову и глухо зарычала, поглядывая на хозяйку. — Не ори, Светка! — отбиваясь от рук подруги, недовольно зашипела Татьяна. — Ты чего прицепилась? Это моя жизнь, понимаешь? Люблю я его, идиота! — падая на кровать, нервно ответила подруга. — Любишь? — с изумлением переспросила Светлана. — Да как можно любить этого шакала? Он же, сволочь, знает, что ты ему ответить не можешь. За что он тебя так? — Ревнует, дурак! К столбу, к мусорному баку ревнует. Едем в лифте с соседом. Мужику лет шестьдесят. Интеллигент. Поздоровался со мной. Я улыбнулась. Знаешь, что было? Он его чуть… — И знать не хочу! А если бы твоим соседом был двадцатипятилетний качок? Тогда как? Обделался бы? Урод твой Кот! То-то я и смотрю, что ты его в наши компании не приглашаешь. Наши мужики его бы сразу прибили. Брось его, Танька! Он что, до сих пор у тебя живёт? А кроме мотоцикла своего, у него за душой в тридцать лет есть что-нибудь? — с болью в голосе за подругу спросила Светлана. — Да сама знаю, Светочка, что меня с ним ничего хорошего не ожидает. Боюсь я его… Я даже представить себе не могу, что будет, если я ему скажу, что всё, мол, расходимся… Он убьёт меня, Светка! — каким-то загробным голосом призналась Татьяна, накрываясь одеялом с головой. — Убьёт! Убьётся твой Кот! Я вот завтра Ванечке скажу… — Я тебя умоляю, только не это. У Кота банда целая этих байкеров. От них вечно бензином и водкой воняет. Я у одного даже оружие видела. Где, чем, как деньги зарабатывают? Фиг его знает! Я лучше сама. В понедельник соберу его сумку, колёса мотоциклетные с балкона в подъезд выкачу и… привет! — решительным тоном заявила Татьяна. — Таньк! — А… — Ты меня знаешь, я беру всё тобой сказанное на контроль. Ты помнишь, где и кем я работаю? А не выгонишь, смотри, я сразу к Ванечке! — уже в голос смеялась Светлана, заражая своим звонким смехом лучшую подругу. * * * Подруги договорились, что в воскресенье вечером, сразу после приезда с дачи, они засядут дома у Светланы и выберут наконец фасоны платьев на второй день свадьбы. Танька, зараза, всё издевалась: — С твоим пузиком ничего заранее шить нельзя. Будем заказывать на размер больше, а там, если что, ушьём. Договорились, что Татьяна домой заедет, переоденется. А ночевать к Лядовым приедет, чтобы завтра от Светланы на работу ехать. Но к назначенному времени подруга не приехала и на звонок не ответила. Ну мало ли… Может быть, в метро застряла… Но и через два часа Татьяна не приехала. Светлана почувствовала что-то неладное. Подруга хоть и болтушка беспросветная, но человеком была обязательным и пунктуальным. Написала СМС-сообщение: «Танька, ты где? Немедленно перезвони». Ответ пришёл минут через двадцать: «Извини, планы изменились, завтра созвонимся. Не обижайся». Ждать звонка Светлана не стала. На понедельник у неё была запланирована работа в архиве. А архив — место такое… в нём без вести люди пропадали. Заканчивался первый рабочий день недели. Машина Лядовой была на техническом обслуживании, пришлось передвигаться на перекладных. Как была в форме, так и поехала к Татьяне на работу. Подруга работала экономистом в торговом центре. В бухгалтерии предприятия при виде девушки в полицейской форме сначала занервничали. Кто-то громко закрыл сейф, кто-то молниеносно вырубил компьютер и сунул под бюстгальтер флэшку. Из своего кабинета навстречу Светлане вышла сама главный бухгалтер: — Здравствуйте, а у нас недавно плановая проверка…