— Взяли? — слабеющим голосом спросил Лядов, и я понял, что Макарычу совсем худо. — Так точно! — Тогда отбой… При досмотре Кота Зима нашёл у него «выкидной» нож, подпадающий под определение «холодное оружие», и револьвер-травмат, заряженный патронами с металлизированными резиновыми шариками. Такой боеприпас височную кость пробивает запросто! Уже когда собрались выходить из квартиры, Зима решил занести колесо от байка опять на балкон. Но из-под сдутой покрышки начал просыпаться какой-то белый порошок. И, судя по тому, как закатились глаза у Кота, порошок был не стиральный. Видно, надорвался один из пакетиков с дурью. Осторожно погрузили в багажник оба мотоциклетных колеса, используемых как тайники для наркотиков. Так сказать, подарочек для Гагуа. Голову Котову Валерию Олеговичу, как он себя представил, перевязали. К сожалению, больших увечий от удара карданным валом мотоциклетного двигателя по голове задержанный не получил. Слишком лёгкой оказалась мстительная рука у Тани Кузнецовой. А во второй допросной нас уже ждала выспавшийся старший следователь по особо важным делам СК города Москва подполковник юстиции Корниенко Виолетта Юрьевна. Тупик Пока я оформлял в «Дежурной части» Котова В. О., Зимин потащил мотоциклетные колёса в лабораторию к экспертам-криминалистам. Вызвали судмедэксперта Наташу с «тревожным чемоданчиком», оказали первую помощь Котову. Врач выбрила вокруг раны на голове волосы, обработала и стянула кожу четырьмя швами. Пока работала, молчала, и только когда с первого раза не смогла проткнуть иголкой кожу на голове, зло пошутила: — Смотри, какая кожа твёрдая! Фашистской каской мозоль натёр? Старшего следователя Корниенко аж подбросило, когда она узнала, что мы привезли очередного подозреваемого. Дело в том, что после анализа улик, найденных при Марго, доказательная база оказалась недостаточной. В экспертной лаборатории определили, что форма, заточка и материал, из которого был сделан нож-бабочка (производства КНР), не соответствуют форме, глубине и конфигурации раны на шее у Лядовой. Мало того, в пазах ножа не было обнаружено следов белковых соединений. Только следы углеводов… предположительно яблока. А вот нашейная форменная косынка принадлежала действительно Светлане Лядовой, о чём свидетельствовал химико-биологический анализ потожировых следов на материале. Тут же дёрнули на допрос Маргариту Зайцеву. — Маргарита Сергеевна, я сейчас задам вам один вопрос, от которого зависит, останетесь ли вы сегодня на ужин у нас или поедете к себе домой, — сверля взглядом слегка помятую Зайцеву, сурово сказала старший следователь. Готова? — Да… Я домой хочу, — плаксивым голосом ответила Марго, болезненно морщась от боли в висках. — Каким образом нашейная косынка красного цвета, принадлежащая Лядовой Светлане Ивановне, оказалась в вашем кармане куртки? Вы её сняли с Лядовой? Вам кто-то её передал? — почти по слогам произнесла свои вопросы Корниенко, понимая, что Зайцева туго соображает. — Вы сказали один вопрос… Я не знаю! Я же говорю вам… под кайфом я была! Подарила она мне его, этот долбанный красный платок! Устраивает? — зло выкрикнула Марго, размазывая тушь по щекам. — Ах ты! А тебя что больше устраивает? Четыре года за хранение наркотических веществ или столько же за пособничество в преднамеренном убийстве? А может быть, объединим? А? Разоралась она мне тут! — стукнула кулаком по столу особо важная следачка. — Какие четыре… За что? Подумаешь, укололась разок… я же только для себя. Только административку можешь мне предъявить, я законы знаю, — вовсю заистерила Зайцева, громко сморкаясь в салфетку. — И ни в каком убийстве… Жалко мне вашу девку, но не я её! Понимаешь? — А платок! А нож? — настойчиво пыталась дожать Зайцеву важнячка. — Какой нож? Им палец не порежешь. Так, для понтов больше. А платок… Да, достали вы меня уже со своим… Так, стоп! Вспомнила! — вдруг в голос радостно закричала Зайцева, вскочив со своего места. — Я ж украла его! Точно! Фу-у-у-у! Вот башка дырявая. Всё, завязывать надо. Рассказываю. Всё правда, зуб даю… Захожу вчера в «Олроуд» вечером. Мне Кот очень нужен был. Ну… дозу хотела у него стрельнуть в долг. Смотрю, бикса какая-то у барной стойки попкой крутит. Стоит, такая, по сторонам зыркает. И курточка вроде знакомая на ней. А из кармана её уголок косынки шёлковой выглядывает. Я сразу прикинула, что этот платочек очень к моей красной косухе пойдёт. Стильненько так будет, думаю. Откуда мне было знать, что девка эта из ментовских? Ну, я такая ей, типа, ты чё тут делаешь, шалава? Она ко мне поворачивается, а я, походу, тихонько из её кармана платочек и потянула. Не помню, что деваха мне ответила, да оно мне и не надо уже было. Но тут Янис подошёл, хозяином грозить начал. Ну, я и ушла… с платочком тем красненьким в кармане, — закончила свой рассказ Маргарита Сергеевна Зайцева. Рассказ Марго выглядел логичным и правдоподобным. Но на ужин в ИВС Виолетта Юрьевна всё же решила Зайцеву оставить. Перловой каши с кислой капустой за государственный счёт не жалко, а за оставшиеся сутки, может быть, ещё что-нибудь вспомнит. * * * Котова Валерия Олеговича на допрос привели «ещё тёпленьким». Нет, теперь он не был похож на дерзкого садиста-беспредельщика. Видно, толстые казённые стены нашего заведения молча начали проводить свою воспитательную работу. В допросную его завёл высокий жилистый сержант-конвойный. Отстегнул от наручников правую руку Котова, а левую «приковал» к металлической скобе, приваренной к столу. Сержант с задержанным не церемонился. Толчок в спину — и Кот уже в допросной. С силой надавил на плечо — и тип в коже уже сидит. Дёрнул руку, сильно сдавив запястье, — и левая рука болтается на цепи. — Да больно, б… — вдруг выругался конвоируемый, зло посмотрев себе за спину. — Товарищ сержант, аккуратней, пожалуйста, — не поднимая головы от бумаг, попросила Корниенко. — Виноват… — негромко ответил сержант, посмотрев на Виолетту Юрьевну, и, быстро наклонившись, что-то коротко сказал арестанту на ухо. Что сержант-конвоир сказал Коту, мы так и не узнали, но первый вопрос с просьбой назвать себя, заданный ему старшим следователем, Котов В. О. не услышал. — Алё, гараж! Котов, вы меня слышите? Ну, ты посмотри на него… — пыталась докричаться до сознания байкера Корниенко. — Кот! — громко крикнул я, привстав на всякий случай. Быстро-быстро заморгав, Котов сфокусировал свой взгляд на нас и, откашлявшись в свободный кулак, сказал: — Котов Валерий Олегович, 1985-го года рождения, временно безработный… — Читайте… — сказала Корниенко, выкладывая на стол перед задержанным два листа с результатами лабораторного исследования белого порошка, найденного в одном из мотоциклетных колёс. Кот судорожно начал перебирать два листа с печатным текстом, не понимая, что это такое и что с этим делать. Химические формулы, таблицы, цифры… Виолетта Юрьевна решила помочь ему и, тыкая карандашом в данные на листе, сказала: — В принадлежащем вам колесе от мотоцикла обнаружено пятьдесят два грамма вещества, идентифицированного как метадон. То есть тяжёлый синтетический наркотик. К нашему удивлению, Кот отпираться не стал. Наоборот, округлив глаза, этот тупой уродец, дёргая пристёгнутой наручниками рукой, с возмущением спросил: — Почему пятьдесят два? Там шестьдесят граммов было. Теперь уже Виолетта Юрьевна, сдвинув бровки к переносице, мягко говоря, с недоумением посмотрела в мою сторону. Я вскочил со своего места и быстро нажал на видеокамере значок «пауза». — Здрасьте, приехали! Зимин увидел, что порошок какой-то из колеса сыплется, когда его из прихожей на балкон катил. Упаковка надорвалась, ну и… Что смогли, собрали… Виолетт, ну там паркет старый, щели с полпальца шириной. Как мне его оттуда? — возмущался я, с ненавистью поглядывая на этого крысёныша. — Пылесосом надо было… — чуть слышно пробубнил Кот. — Ну, ты… — грохнув кулаком по столу, рявкнул я. — Мне и этого хватит, чтобы засадить тебя… мама, не горюй. — Продолжаем, — спокойно сказала Корниенко, нажав на кнопку «запись». — Гражданин Котов, незаконное хранение такого количества наркотического вещества классифицируется, как особо крупное. Статья 228, часть 1-я УК РФ до пятнадцати лет лишения свободы. — Без адвоката никаких показаний давать не буду и подписывать тоже ничего не буду, — заявил свою заранее подготовленную позицию гражданин Котов В. О. — А я и не прошу, — спокойно ответила следователь. — Отпечатки ваших пальцев на контейнере для хранения наркотических средств, то есть на мотоциклетном колесе, имеются. Точно такие же отпечатки на целлофановой упаковке. В том числе на порванной. Показания свидетелей имеются. Так что не завидую твоему адвокату. Кстати, Чапаев! А ты ничего не слышишь? — обратилась ко мне Корниенко. — Что за топот копыт? Это не адвокат гражданина Котова бежит по коридору защищать права и достоинство крупного наркодиллера? Мы ещё не закончили с тобой, гадёныш. Тебе очень скоро памперсы понадобятся, а не адвокат, — пообещала шёпотом подполковник юстиции. — Разрешите, продолжу? — обратился я к Корниенко, перехватывая «эстафетную палочку» допроса. — У нас так же имеются свидетели вашего агрессивного поведения по отношению к сотруднику полиции вчера вечером в баре «Олроуд». — Я её не убивал! Было… поцапались, но краями разошлись, начальник, — нервничая, ответил Котов. — А мы разве говорили тебе, что её убили? — откинувшись на спинку стула, невозмутимым тоном поинтересовалась Виолетта. — Без адвоката ничего… — после секундного замешательства, поняв, что ляпнул что-то не то, опять завёл свою пластинку Кот. Образовалась невольная пауза. Но первым нарушил молчание всё же Кот. Посмотрев на красный глазок записывающей видеокамеры, он вдруг как-то сник, глубоко вздохнул и, глядя в одну точку, монотонным голосом начал рассказывать: — Мы её видели. Там… под дождём на улице. Сава сказал, что она ментовская, и, когда её бармен из бара от греха вынес, мы чуток посидели ещё и вышли. Сава сказал, что подруга эта может полицию вызвать, а у нас… В общем, неприятности могли быть. Короче, выходим, а Корень говорит, мол, смотрите, девка ментовская валяется. Там фонарь ещё такой… яркий. И действительно, смотрим, а на остановке маршрутки лежит эта барышня в оранжевой курточке, и из-под неё дождевая вода с кровью вытекает. Сава как заорёт: «Пацаны, ходу!» Ну, мы на байки — и на базу, — закончил Кот. — Всё, начальники! — Складно нарисовал, — задумчиво сказала следователь. — А кто из вас потом вернулся посмотреть, жива или нет? — Да никто! Говорю же… Мы по ходу пару пузырей водяры взяли и на базу поехали. Там и заночевали, — разволновался Кот, не моргая, глядя прямо в объектив видеокамеры. — Это что же у нас получается, Валерий Олегович? — подвёл итог я, набирая произвольные цифры на экране смартфона. — Двести двадцать восьмая — хранение и распространение в особо крупных в составе группы… Плюс сто пятая с отягчающими… — Да, что ты там считаешь, Чапаев? Пожизненное, и к бабке не ходи! — раздражённо бросив на стол ручку, резко сказала Корниенко. — Какое пожизненное? Вы с ума… Я так не хочу! Вы что? На меня всё повесить хотите? Наркота — да, но и то… Я не собираюсь один… — заметался, задёргался прикованный наручниками подозреваемый мерзавец. — Наконец-то! Слышу нотки здравого смысла, Котов! — устало ответила старший следователь, прикрывая рот ладошкой. И, наклонившись ко мне, тихо сказала: — Думаю, это они, Чапай… Лядову на остановке увидели, квартал объехали, чтобы под камеру не попасть, и сделали своё чёрное дело. Я Воронину скажу, чтобы группу захвата выделил. Давай в адрес… Я кивнул головой, соглашаясь с Корниенко и, долбанув Кота под столом ногой по коленке, приказал, раскладывая на столе карту Подмосковья: — Ты говорил о какой-то базе… Вот карта, подробно показывай, как подъехать. Все подходы, возможные пути отступления. В войнушку будем играть. Рассказывай, висельник! — В промзоне… Вот здесь, — поставив карандашом точку на карте, ответил Котов. — У Савы там моторазборка. Байки разбирает, запчасти продаёт. Мы там и тусуемся. Сейчас все там… меня ждут. У ворот большой баннер с нарисованным байком. Найдёте быстро, — повесив голову, обречённо ответил Кот. — Оружие… Оружие у кого-нибудь есть? И какое? — спросил я с диким желанием зарядить этому кожаному гаду в переносицу. — Есть, — негромко ответил Кот. — У двоих «ПМы», у Савы «ТТ» восстановленный… ещё с войны. Но стрелять если будет кто, то только Корень. Безбашенный придурок, — выложил информацию Котов. — Вы его по штанам кожаным узнаете. Может, я «чистуху» напишу, и оформим «явку с повинной», начальник? — Растёшь не по годам, Котов, — презрительно ухмыльнулась Виолетта Юрьевна. — Посмотрим, как дело пойдёт. Ты там осторожно, Чапаев! Её последнюю фразу я услышал, уже выбегая в коридор. Но приятно, конечно. * * *