— А разве нужно подходить друг другу, чтобы трахнуться? — спрашиваю скептически. Шокированный, полный отвращения взгляд на её лице выглядит почти комично. Почти. — Ты полный придурок, — заявляет она, прежде чем поднять свой стаканчик с пивом и… вылить его весь мне на голову. Глава 2 Тристан — … определённо, не самый приятный твой момент, приятель, — заканчивает Шеп, и они с Гейбом тут же закатываются от смеха. Ублюдки. Я свирепо смотрю на них. Мы в нашем логове для завтрака. Утро понедельника, ни свет, ни заря, место заполнено такими же студентами колледжа, как и мы. Мы сидим в кабинке у дальней стены, у нас у всех троих занятия начинаются в девять, так что, как правило, мы встречаемся еженедельно. Мне повезло: они стебутся над моей задницей из-за того, что случилось на вечеринке в честь Хэллоуина. — Всё-таки, что ты ей сказал? — интересуется Гейб, как только успокаивается. Шеп всё ещё хихикает, и, прежде чем ответить, бросаю на него злобный взгляд. — Я сказал ей, что для того, чтобы трахнуться, нам необязательно подходить друг другу, — невозмутимо признаюсь, отчего они снова ржут. — Слушайте, вы, придурки, это не так уж и смешно. — Зато выражение твоего лица и то, как ты злишься, чертовски забавны, — заявляет Гейб, качая головой. — С чего ты вообще заявил это такой горячей девушке, как Алекс? — Лучше бы Люси этого не слышала, — предупреждает Шеп, толкая Гейба локтем под рёбра. Тот пожимает плечами. — У нас с Люси прочные отношения. Именно она в моей постели каждую ночь. Ей не о чем беспокоиться. Сдерживаюсь, чтобы не скривиться или не сказать что-нибудь грубое. Он настолько запал на Люси, что за этим почти больно наблюдать. Стоит только упомянуть её имя, как в его глазах появляется мечтательное выражение. Он жалок. — Я бы не назвал Александрию горячей, — бурчу я, заставляя их обоих замолчать. Они смотрят на меня так, словно я сошёл с ума. — Она… красивая. Улыбка, медленно расплывающаяся на губах Шепа, вызывает у меня желание стереть её. — Ой-ой. У тебя что-то с подругой Келли? — Разве ты не целовался с Келли? — спрашивает Гейб. Я чуть ли не рычу от разочарования. — Один раз. Единственная моя ошибка. Это длилось всего пять минут, а потом мы очень быстро поняли, что это не ведёт ни к чему, кроме сожаления. — И ты думаешь, что мы драматизируем, — Шеп закатывает глаза. — Это ты целуешься с лучшей подругой Джейд, а её новая подруга выливает тебе на голову пиво. — Мы с Келли целовались несколькомесяцевназад, — подчёркиваю я. — Я едва это помню. Это ничего не значило. Действительно, так оно и было. В этом плане я не заинтересован в Келли. Чёрт, какое-то время она засматривалась на Гейба. Девушка практически крутилась вокруг него, после того как её бросил бывший парень-неудачник. Прекрасный пример того, почему отношения — отстой. Они никогда не заканчиваются хорошо, а когда заканчиваются? Кто-то — или оба — в конечном счёте становятся неуправляемыми. — Ты пытался подцепить Алекс? — спрашивает Гейб. — Алекс или Александрию? — не знаю, нравится ли мне думать о ней как об Алекс. Это какое-то мужское имя. А она совсем не напоминает парня. Гейб пожимает плечами, в то время как Шеп объясняет: — Обычно она откликается на Алекс. Так мне сказала Джейд. — Ты её знаешь? — смотрю на Гейба. — Перебросился парой слов с ней вчера вечером, — он ухмыляется. — После инцидента с пивным душем. Предатель. Хочется спросить, говорила ли она что-нибудь обо мне, но я держу рот на замке. — Она спросила, в чём твоя проблема, — добавляет Гейб. Значит, она говорила обо мне. Ничего не могу поделать, я в восторге. Больше он ничего не говорит, и я тоже. Мы все трое набиваем рты едой, а потом пьём кофе маленькими глотками. Шеп выпивает стакан ледяной воды, и мы по-прежнему молчим. Наконец, я больше не могу этого выносить. — Что ты ей наплёл? Гейб вытирает рот салфеткой. — Я поведал ей, что ты похотливый кобель с большой буквы «П» и «К» и что ей следует держаться от тебя подальше. Супер. — Ты выставил меня полным засранцем. — Ты иестьзасранец, — друг указывает на меня. — Я не собираюсь бесить девочек, позволяя тебе заманить одну из их подруг в твою временную ловушку. Джейд и Люси — обе сказали, что она довольно милая. Келли упомянула, что Алекс мало говорит о себе и кажется одинокой, но она ей нравится. Они хотят взять её под своё крыло. Так что тебе не разрешается прикасаться ни к одной девушке в пределах стада. — Я уже прикасался к Келли, — указываю я. — И посмотри, что из этого вышло. Молчу, потому что Гейб прав. Поцелуй с Келли был ошибкой. К счастью, она считала так же, и наши отношения из-за этого не стали странными. — Это превратится в ситуацию «я-хочу-то-что-не-могу-иметь». Вероятно, мне не следовало признаваться в этом, но, что сделано, то сделано. В моём словарном запасе нет такого слова, как отрицание. Они намекают мне, что Александрия под запретом? Этим они заставляют меня только ещё больше хотеть её, даже несмотря на инцидент с пивом, несмотря на её отвращение ко мне и к глупостям, которые я наговорил. Я ни о чём не жалею, но что такого я сказал Александрии, что она вылила мне на голову своё тёплое пенистое пиво? Мне жаль, что так вышло. Это было жестоко и холодно, но не могу винить её за сделанное. Гейб и Шеп обмениваются взглядами, прежде чем переключить своё внимание на меня. — Мы в курсе, каково это, — медленно произносит Шеп. — Точно, — фыркаю я, делая ещё один глоток всё ещё горячего кофе. — Именно так я себя и чувствовал, когда начал влюбляться в Джейд, — добавляет Шеп. У меня пропадает аппетит. Вот так просто. — Я слишком долго отказывался бегать за Люси, — говорит Гейб, качая головой. — Мы играли в кошки-мышки. Я так хотел её, что это сводило меня с ума. Последнее, что хотелось услышать. Отталкиваю от себя тарелку. — С меня хватит. В любое другое время было бы забавно видеть одинаково скептичное выражение на их лицах. Но не сейчас. Ничего из того дерьма, которым они делятся, не смешно. — Но ты же почти ничего не съел, — замечает Шеп. Блин, такое ощущение, что я слышу свою мать. — Потерял аппетит, — бормочу я, бросая салфетку на тарелку. — Мне пора. Увидимся позже, парни? — Да, — соглашаются они оба, когда я выскальзываю из кабинки и покидаю закусочную. Как только выхожу на улицу, мне в лицо ударяет холодный ноябрьский воздух, напоминая, что зима, действительно, не за горами. Насколько возможно, кутаюсь в толстовку и спешу через кампус, направляясь в аудиторию. Девушки улыбаются и кивают мне, когда я прохожу мимо, и я делаю то же самое в ответ. Моя репутация следует за мной повсюду, куда бы я ни пошёл, и обычно я в восторге. Я распускаю хвост, как грёбаный павлин, желая, чтобы девушки слетались ко мне. Все они говорят одно и то же, снова и снова. Он гуляка. У него большой член. Он хорош в постели. Он бог секса. Он очаровашка. Он забавный. Это, что касается хорошего. Но также они говорят и другое. Он эгоист. Он использует девушек, как туалетную бумагу. У него нет сердца. Он аморален. Он слишком много пьёт. Он использует девушек и отбрасывает их в сторону. Меня охватывает стыд, но я мысленно прогоняю его прочь. Я студент. Если хочу быть эгоистом и трахаться направо и налево, то имею на это полное право. Меня не должно волновать, что думают другие люди, особенно ревнивые, мстительные девушки, которые злятся на меня за то, что не был с ними достаточно долго, чтобы захотеть остаться.