После того, как две точки на карте были найдены – то, где примерно находилось поместье Адлерберга, и куда Андрей планировал отправить Надю, маг постарался хорошенько запомнить, как это выглядит. Теперь можно переходить к самому главному. Так как портал был одним из самых сложных заклинаний, играючи владели им только маги с пурпурным пламенем. Андрей находился где-то на тонкой грани тех, кто в состоянии сотворить рабочее заклинание ценой своей жизни, и тех, у кого не получится ни заклинание, ни выжить. Маг лишь надеялся, что его феноменального везения хватит на то, чтобы причислить себя к первой категории. Сняв с пояса аспид – кинжал, что вручался каждому магу после поступления на службу, рукоять его была обтянута кожей ската, а вдоль изящного лезвия виднелся тонкий дол, – Андрей не колеблясь больше, полоснул себя по ладони. На пол густо закапало. Не теряя ни минуты, маг принялся чертить пальцем по полу кровью сложный круг силы, который должен был аккумулировать магическую энергию вопреки желанию заклинателя, покуда портал не перенесет Надю в целости и сохранности. Круг, черта, снова круг. Спираль сложных рисунков закручивалась к центру большого круга. Алхимические знаки были неотделимой частью сложной пентаграммы. И Андрей старательно вычерчивал на пыльном полу луну и солнце, знаки смерти и жизни. Закончив изящный крючок на руне смерти, Андрей застыл. Рисунок отчего-то оказался ему до ужаса знакомым. Конечно, он видел его тысячи раз и в то же время что-то на грани сознания не давало покоя. Он видел этот знак совсем недавно. Где-то… на чем-то очень важном. Мысли роились в голове хаотическим потоком, маг прикрыл глаза, стараясь ухватить нужную за хвост, словно вымершую давным-давно жар-птицу. Смерть, сложный образ в голове, средневековые труда по алхимии, полные метафорических образов… Камин! Портал камина на кухне. Там где по черному с прожилками камню разыгрывалась сценка знаменитой Пляски Смерти. Рядом с танцующей смертью был алхимический знак смерти, увядания. Хаос мысли принял четкое направление, будто кто-то повернул все шестеренки в нужную сторону, и понеслись с ужасающей скоростью. В кабинете Адлерберга, там где на камне была вырезана любовная сцена… Андрей поначалу принял ее за легкомысленный сюжетец, который больше бы подходил спальне. Взгляд его метнулся к начертанному кровью знаку жизни. Был! Он был на портале. Андрей схватился за голову, чувствуя как по спине его бежит холодный пот. Великое делание – процесс сотворения философского камня, magnum opus, химера, за которой гонялись маги едва ли не с сотворение времен, состоял из трех этапов: нагридео – разложение; альбедо – возрождение; и окончательное совершенство – рубедо. Нигредо – пляска смерти, альбедо – смешение ингредиентов, процесс который часто художники изображали как любовное томление, соединение мужского и женского, результатом которого является плод любви. Всё это было у него прямо перед глазами! – Господи, какой я идиот! – Андрей вскочил, поспешно выбежав из библиотеки и едва не сбив с ног полицейскую. Глава 14 Ещё утром до обеда Надя перетащила вещи из библиотеки в одну из гостиных, решив никого не стеснять своим присутствием. Несмотря на то, что все они здесь оказались в одной лодке, обитатели дома относились к полицейской как к чужой и как к хозяйке. И если в общении с Понамарёвой это не так чувствовалось, то между ней и слугами, несмотря на всю симпатию, была огромная пропасть. При её появлении в комнате моментально затихали разговоры, на Надю смотрели, ожидая от неё… чего? Решения, приказов, новостей? Одним словом, чтобы перестать стеснять и себя, и остальных, полицейская нашла свой укромный уголок. Благо дом был огромным, и это не было проблемой. И вот теперь, обливаясь горячими слезами, Надя яростно запихивала в свой саквояж вещи, которые временно разместились на стуле с изящной спинкой. Ну как она могла быть такой дурой? С самого начала было ясно, что за человек Голицын – ни чести, ни совести. Обаял своим вежливым обхождением, да мнимым благородством. Все они из магического кадетства такие, только и умеют, что пыль в глаза пускать. А на деле – выскомоерные, чванливые, не имеющие и капли понимания о том, как живется таким простым полицейским, как она. Думал, что очаровательная улыбка, вовремя поданная рука и слезливая история про сестру – это всё что нужно, чтобы вскружить голову девушке. Нет уж, господа, Надя Огонь-Догоновская на такое не купится! Девушка с силой дернула застежку саквояжа, пытаясь застегнуть. Из-за поспешной небрежности вещи были запиханы кое-как, от чего привыкший к деликатному обращению саквояж скрипел и страдал. Надя дернула застежку ещё и ещё. Застежка с тонким писком лопнула и отлетела. Надя с досадой вскрикнула и откинула дурацкий саквояж в сторону. Слёзы потекли по щекам пуще прежнего. Какие бы аргументы не приводила полицейская против мага, а глупое сердце все равно ныло и бунтовало. Ему хотелось верить и в благородство, и в честь. И в любовь. Что все слова Андрея за эти два дня были правдой, что взгляд его не врал. Но реальность была жестока. – А Груня была бы чудесным дополнением к тихой семейной жизни. Надя тряхнула головой, прибольно закусила губу. Никому она не позволит больше собой пользоваться. Да, она чуть не попалась в сети мужского очарования, но больше никогда. Как только доберется до места, немедленно напишет рапорт о том, что произошло. А лучше – сразу в столицу, к матери. Да, так даже будет лучше. Бумажки будут долго идти по инстанциям, если вовсе не затеряются. А это, как-никак, дело не только по магическому профилю, но и семейное. Принятое решение как будто принесло успокоение. Полицейская наткнулась взглядом на себя в зеркале. Снова в путь, а значит – стоило бы переодеться. Всё же рассекать в полицейской форме куда удобнее, чем в юбке. В библиотеку Надя уже направлялась чеканя шаг сапогами, с накинутым на плечи пальто. С Андреем она решила больше не разговаривать. Все что надо было, маг ей уже сказал. – Господи, какой я идиот! – Послышалось из-за двери, едва Надя подняла руку, чтобы коснуться ручки. Полицейская застыла в нерешительности, сердце заколотилось быстрее. Дверь распахнулась, и навстречу ей вылетел Андрей, едва не сбивая с ног. На руках кровь, волосы взъерошены, глаза лихорадочно блестят. Беспокойство червячком принялось точить холодную оборону полицейской. Что там произошло? – Надежда Ивановна, – маг с видимым трудом сфокусировал взгляд на полицейской, нахмурился. Будто вспоминал, зачем она здесь. – Что… – Но задать вопрос Надя не успела. – Кажется, я знаю что произошло, – отчеканил Андрей. Надя задержала дыхание, крепче вцепившись в саквояж. – Ваш дядя добыл философский камень. – Вы с ума сошли, – полицейская улыбнулась, но как-то неуверенно. – Это невозможно. – Идёмте, – Андрей схватил её за локоть. – Да оставьте свою сумку! Саквояж был безжалостно отброшен в сторону, Надю волоком потащили за собой. Полицейская, глядя на заострившиеся лицо напарника, внезапно подумала, что тот правда сошел с ума. Вон как глаза блестят, да и говорит он совершенно безумные вещи. Как теперь только освободится? – Куда мы идем? – К камину. “Точно свихнулся”, – твердо решила полицейская. – Что за странная теория? Что вы делали в библиотеке? – С робкой надеждой спросила барышня. – Я готовил портал, но это теперь неважно. Послушайте, – они пересекали одну комнату за другой. – Цель Великого Делания – создание философского камня. Камня, как идеи воплощения самого ценного, что есть в этом мире. Что делает философский камень? – Превращает любой металл в золото. – Верно. Раньше считалось, что нет ничего ценнее золота. И если ты заполучишь нечто, способное всё превращать в драгоценный металл, то станешь властителем этого мира. Они вернулись в гостиную. Там где, всё начиналось. Комната, которая стала практически родной за эти два дня. Огонь все еще горел в камин, пуская и слабо, будто нехотя. Андрей наконец выпустил Надю, провел ладонью по каменному порталу. – Смотрите. Синие магическое пламя выхватил из зимних сумерек резной портал камина. Здесь был изображен звериный орнамент. Мотив хорошо известный для любителей истории, а потому не удививший Андрея по первой. Однако, если всмотреться в центральную фигуру причудливого рисунка, все становилось на свои места. – Единорог, – Надя провела пальцем по камню, ещё не до конца понимая о чем речь. – Единорог, – подтвердил Андрей. – Символ финальной стадии Великого делания – рубедо, символ нахождения философского камня. – Не понимаю. Вы хотите сказать, что дядя изобрел камень, который может все превращать в золото? – Нет, Надежда Ивановна, – Андрей усмехнулся, выпрямляясь. – Это раньше мудрецы считали, что нет ничего ценнее желтого металла. Но мы-то с вами знаем, что – величайшая ценность человеческой жизни. – Время, – тихо произнесла полицейская. – Время, – кивнул Андрей. – Адлерберг нашел философский камень, и именно он позволил спрятать поместье в безвременье. – Как это? – Сам не знаю, – маг пожал плечами, переводя взгляд с Нади на камин. – Но теперь понимаю, почему за окном были разные времена года. Видите ли, мы стоим рядом с огнем, который запускает финальную стадию сотворения – Рубедо, окончательное совершенство. Оно ассоциируется с летом. Кухня, судя по рисунку на портале камина – Нигредо, разложение, смерть. И мы с вами видели в подвале зиму. – А второй этаж? – Теперь Надя с интересом смотрела на догорающий огонь. – Альбедо – возрождение. Полагаю, там мы бы застали весну. – Но почему второй этаж не “ожил”? Андрей закусил губу, не спеша с ответом. В отсветах синего магического огня и пламени из камина взгляд мага был пустым и безумным. И как бы не хотела Надя верить словам напарника, его вид заставлял её сомневаться. Да и как поверить в то, что её дядя мог повелевать временем? – Думаю, мы с вами ошиблись, – предвосхищая вопросы, Андрей поспешил объяснить. – Три стадии Делания идут в строгом порядке – Нигредо, Альбедо и Рубедо. И если предположить, что костры запускают процесс, а может быть и поддерживают его, то мы нарушили порядок. – Сначала Рубедо, потом Нигредо, потом Альбедо, – Надя кивнула. – То есть, если мы зажжем костры в правильном порядке, то все вернется на круги своя? – Я не знаю, Надежда Ивановна, – Андрей покачал головой, и взгляд его наконец стал более осмысленным. – Но мы можем попробовать. Надежда – все что у нас остается. И маг невесело усмехнулся своей странной игре слов. – А если всё пойдет не так? – Надя нахмурилась. – Если мы потеряем последнюю надежду на то, чтобы все жители дома вернулись? Стоит ли так рисковать? – Надя… Надежда Ивановна, – Андрей тяжело сглотнул. – Я не знаю. Быть может, я не лучший дознаватель на свете, и, быть может, даже свое звание фельдфебеля получил не совсем заслуженно. Но то, чем занимался здесь ваш дядя – что-то из высших сфер. Здесь недостаточно быть самым лучшим, здесь необходимо быть гением. Я не знаю, как работают камины, поэтому не могу обещать, что мое предположение верно. Я лишь верю своим глазам, но… – Андрей скосил взгляд на свою ладонь, которая неприятно ныла от пореза. – Всё для портала готово. Их взгляды встретились. Стоило ли всё это, чтобы так рисковать? Стоило ли доверять после всего сказанного Андрею? – Андрей Сергеевич, ответьте мне на один вопрос, – Надя постаралась, чтобы голос её звучал твердо. – Только предельно честно. Один вопрос – честный ответ. Поклянитесь. – Клянусь. – Нет уж, как следует. – Ну да, я забыл, что вы в курсе правил, – Андрей улыбнулся и сложил пальцы в особом знаке: средние пальцы друг к другу вверху, указательные и большие внизу. – Клянусь своей магией, что буду предельно честен с вами. – Если я уйду через портал, вы будете пробовать зажечь костры в правильном порядке без меня? Андрей, ожидавший услышать вопрос, касаемо сердечных тревог Нади или хотя бы о своих обидах, посмотрел на барышню удивленно. У сердца заныло тоскливо: потерял такую умную девушку, какой же идиот. – Если выживу, то обязательно попробую.